«Мелкая шпана, но может быть опасной!» — определил Леня спервого взгляда.

Парни выждали на лестнице еще две минуты и позвонили.

Раздавшиеся из-за двери нежные звуки музыки Доницетти явноне соответствовали их намерениям, и бритоголовый принялся колотить в дверьруками и ногами.

Из квартиры донеслись приближающиеся шаги и испуганный голосгравера:

— Кто там? В чем дело? Я никого не жду!

— Милиция! — проорал гнусавым голосом бритыйкачок. — Живо открывайте, Верстовский! Открывайте сию секунду, или мывзломаем дверь!

— Милиция? Почему милиция? Что случилось? —залепетал из-за двери Антон Антонович и загремел замками.

Двое подозрительных субъектов ввалились в квартиру, а Леня тихонькосбежал на этаж ниже и подкрался к двери гравера.

Дверь была неплотно прикрыта, и сквозь оставшуюся щель можнобыло наблюдать за событиями, разворачивающимися в прихожей.

Возле самой двери стояли двое незваных гостей, а напротивних — Антон Антонович. Но теперь его трудно было узнать: вместо вальяжного,элегантного, уверенного в себе господина с аккуратно закрученными усами вприхожей стоял трясущийся, перепуганный тип в полурасстегнутом халате, которыйон придерживал левой рукой. Его роскошные усы горестно поникли, а левыйзагнулся под каким-то совсем неприличным углом.

— В чем дело? — лепетал гравер. — Почемумилиция? Что вам от меня нужно?

— Третье управление, отдел нравов! — протянулбритоголовый тип и молниеносно махнул в воздухе каким-то удостоверением.

«Явная халтура!» — отметил про себя Маркиз, которому тоженередко приходилось выдавать себя за сотрудника правоохранительных (и прочих)органов.

— Чего вы хотите? В чем я провинился? — АнтонАнтонович повысил голос. — Я не сделал ничего противозаконного!

— Ты еще права будешь качать, старый педик?! —Бритый тип двинулся на него, угрожающе набычив лоб.

— Это сейчас не преследуется законом! — забормоталхозяин квартиры, отступая. — Сексуальная ориентация — личное дело каждого!Я нахожусь в собственной квартире и имею право делать что угодно…

— Ишь разошелся! — Бритый сделал еще один шагвперед и замахнулся на гравера огромным кулаком. — Мы тебе, педрила,сейчас все твои права конкретно объясним!

— По-по нашим све-сведениям, вы де-держите в своейква-квартире не-не-совершеннолетнего против его воли! — вступил в разговорвторой «милиционер», заикаясь больше обычного.

— Я никого не держу против воли! — возмущенновоскликнул Антон Антонович. — Тем более несовершеннолетних!

Тут же из-за его спины возник смазливый Коля. На этот раз изодежды на нем было только махровое полотенце в разноцветных попугаях, котороеон то и дело кокетливо поправлял.

— Он меня напоил спиртными напитками! — загнусилКоля, явно кривляясь. — Когда я опьянел, он затащил меня в эту квартиру истал делать мне непристойные предложения! Я, конечно, отказался, и тогда онстал угрожать мне побоями! И тогда мне пришлось согласиться! — И Колягромко захныкал, размазывая кулаком по смазливому лицу несуществующие слезы.

— Коля, Коленька, что ты говоришь? — воскликнулАнтон Антонович. — Какие побои? Какое принуждение? Ведь у нас все было повзаимному влечению! Ты говорил, что любишь меня!

— Ты что, дядя? — Коля гаденько усмехнулся. —Какое влечение? Ты в зеркало на себя давно смотрел? Да тебя только в зоопаркевыставлять! Одни твои усы чего стоят!

— Слышал, педрила, что говорит молодой человек? —прорычал бритоголовый и замахнулся на гравера кулаком. — Ты знаешь, какиестатьи тебе светят? Ты его напоил — это раз, это мелочь, статья сто сороковая,до шести месяцев… потом ты его принудительно затащил в эту квартиру — это ужепохищение, статья сто семидесятая, до восьми лет, а если при отягчающихобстоятельствах — до десяти… а потом ты его принудил к развратным действиям, угрожаяпобоями, а это статья сто девяностая, пункт «Б»…

— А он еще и не-не-несовершеннолетний! — добавилрыжий напарник, поправляя растрепавшиеся волосы. — Та-так что кранты тебе,дядя! Знаешь, что на зоне с такими, как ты, делают?

— По-почему несовершеннолетний? — Гравер от страхатоже начал заикаться.

— По кочану! — отозвался бритый. —Потерпевший, предъявите документы!

Коля тут же вытащил откуда-то из своего полотенцазамусоленный паспорт и помахал им в воздухе.

— Согласно предъявленным документам, потерпевшему ещенет восемнадцати лет, так что вопрос ясен! — резюмировал бритый. —Оформляем арест!

— Прошу вас, не губите! — зарыдал Антон Антоновичи упал на колени. — Все, что хотите… мы с вами взрослые люди… я понимаю, увсех свои проблемы и потребности…

«Пора вмешаться, — спохватился Маркиз, — потомбудет уже поздно… когда они приступят к обсуждению условий, мое появление непроизведет должного эффекта».

Он толкнул дверь, пружинистым шагом уверенного в себечеловека вошел в прихожую и проговорил голосом диктора Левитана:

— Здравствуйте, коллеги!

— Это еще кто? — испуганно обернулся рыжий«милиционер».

— Кого еще нелегкая принесла? — рявкнул егобритоголовый напарник и принял боевую стойку.

— Майор Несгибайло, одиннадцатое специальноеуправление! — отчеканил Маркиз и продемонстрировал подходящее к случаюслужебное удостоверение. Удостоверение это было сработано на совесть, гораздолучше настоящего, поэтому Леня дал возможность молодым конкурентам тщательноего разглядеть.

— Что еще за одиннадцатое управление? — пробурчалбритоголовый, несколько сдавая позиции.

— Специальное! — отрезал Маркиз. — Я вполнеуважаю вашу работу, коллеги, но здесь проводится серьезнейшая спецоперация, такчто вам придется подождать другого случая! Проживающий в этой квартире господинВерстовский связан с опаснейшей организованной криминальной группой, котораянаходится у нас в разработке. Дело государственной важности, так что вынужденпопросить вас немедленно покинуть квартиру господина Верстовского… тем болеечто вы и так своим несвоевременным появлением едва не сорвали нашу операцию! Япасу Верстовского вторые сутки…

— Ка-какая кри-криминальная группа? — проблеялгравер, в испуге переводя взгляд с одного «милиционера» на другого. —Ка-какая спецоперация?

— Верстовский, вам знаком гражданин Синеусов? ПрохорПетрович Синеусов?

— Да… я его знаю… — Антон Антонович от страхавыпустил полы халата, они распахнулись, обнажив худое старое тело. Граверзапахнул халат, приведя в порядок свой внешний вид, и снова повторил: — Я егознаю… но я ничего не знаю…

— Этим все сказано! — торжествующим голосомвоскликнул Маркиз и повернулся к молодым «коллегам»: — Попрошу васнезамедлительно покинуть помещение! Вся оперативная информация, которая здесьможет быть озвучена, является государственной тайной, которую вам знать неположено!