Римма Борисовна, а именно так звали представительную даму,занималась этим благородным делом всю свою сознательную жизнь.

Прежде, в советские времена, когда дефицитом было абсолютновсе, от продуктов питания и одежды до книг и билетов на кинофестивали, торговлятеатральными билетами была весьма прибыльной. За билеты в приличный театр, атем более на гастрольный спектакль приезжей труппы любители переплачиваливдвое, а то и вчетверо. Причем, как и за всякими другими дефицитными товарамитого времени, за театральными билетами гонялись не только те, кто действительнолюбил театр, но и те, кто не отличал драмы от комедии, Баха от Оффенбаха, те,для кого поход на нашумевший спектакль был исключительно делом престижа. Билетыв хороший театр многие покупали только для того, чтобы подтвердить свое особоеположение в обществе — так же как покупали дефицитные книги, подбирая их поцвету и никогда не читая.

Но даже в те времена были настоящие любители книг инастоящие ценители театра, которые, несмотря на более чем скромные доходы,доставали дефицитные томики и недоступные билеты.

И Римма Борисовна отличала таких настоящих театралов,всячески старалась помочь им. Небескорыстно, конечно же, но все же делала имскидки и всячески шла навстречу. Она считала своей обязанностью, своимсвященным долгом нести культуру в массы и совершенно искренне чувствовала себяработником культуры.

Впрочем, она им и на самом деле была.

Римма Борисовна всегда очень точно знала, какой театрнаходится в полосе творческого роста, на какие спектакли стоит идти, а какиеможно спокойно игнорировать.

Сначала она выделяла Театр комедии под руководством Акимова,потом — БДТ Товстоногова, позднее — Театр имени Ленсовета Игоря Владимирова.

Театральная мода менялась, но Римма Борисовна всегда была вкурсе.

Раз в неделю она приходила в серьезный институт, в крупнуюбиблиотеку, на закрытое оборонное предприятие.

Ее всюду впускали — потому что всюду была ее клиентура.

Римма Борисовна расставляла в фойе, или в конференц-зале,или просто в коридоре свой складной столик, выкладывала на него билеты, и вокругнее тут же собиралась толпа таких же, как сейчас, интеллигентных женщин.

Те, кто не мог переплачивать за билеты, пользовалисьсистемой нагрузок — в довесок к вожделенному билетику в БДТ или ТеатрВладимирова приобретали билет на спектакль никому не известного провинциальноготеатра, гастролирующего в каком-нибудь из городских дворцов культуры.

Именно в те благословенные времена Римма Борисовна приобреласвою обширную клиентуру и широкую известность в театральных кругах. Тогда жеприобрела она некоторую материальную независимость и внешний лоск обеспеченнойдамы.

С тех пор ее финансовое благополучие несколько пошатнулось,но лоск и аристократические манеры сохранились навсегда.

— Римма Борисовна, душечка, у вас есть билеты наСеминосова? — выкрикивала низенькая толстушка в лиловом свитере, пытаясьпролезть в первые ряды между более удачливыми соперницами.

— Галочка, зайчик мой! — отвечала ей Римма,одновременно отсчитывая кому-то сдачу. — Ну кто же сейчас ходит наСеминосова? Семиносов — это вчерашний день, это кошмарное прошлое! Вы бы еще наэстрадный концерт пошли, право слово!

— Вы это серьезно?! — ужасалась толстушка. —Но ведь в прошлом сезоне на него все ходили…

— Мало ли что было в прошлом сезоне! Нужно жить непрошлым, а настоящим! Лидуся, у вас найдется десять рублей? А то нам с ваминикак не разойтись!

— А на кого же надо ходить в этом сезоне? — несдавалась упорная толстушка, едва не затоптанная соседями.

— В этом сезоне, птичка моя, все уважающие себятеатралы ходят только в «Не наш театр».

— Как это — не наш? На гастроли иностранных трупп, чтоли?

— Галочка, я на вас удивляюсь. Неужели вы не слышалипро «Не наш театр»? Это Скопидомский из ГДТ собрал труппу из очень, оченьодаренной молодежи! Ставят исключительно Маршака и Агнию Барто. Такая у Скопидомскогосверхзадача — вернуть зрителя в раннее детство, туда, откуда произрастают всенаши страсти и комплексы. Прима у них — Леся Клубникина. Как она великолепна вроли Зайки, которого бросила хозяйка! Как глубоко она проникает в этот образ!Зрителей просто дрожь пробирает от одиночества этого покинутого всеми,промокшего до ниточки существа! И Тарас Щепочкин, молодой человек, только состуденческой скамьи, великолепен в роли Мишки, которого уронили на пол… как емуверишь! Как сочувствуешь! А как он хорош в роли Умного Мышонка! Как тонкопередает он интеллектуальную глубину своего героя, его истинно интеллигентскиеметания! Нет, Щепочкин — это безусловное открытие Скопидомского! Это лучшиймолодой актер года! Анюта, что ты мне даешь тысячу? Я же сказала — у меня нетсдачи!

— Римма Борисовна, ангел мой! — Толстушка наконецпротиснулась к столику и молитвенно сложила руки. — На вас вся надежда! Увас есть билеты в этот театр?

— Галочка, рыбка моя, специально для васотложила! — Римма Борисовна вытащила откуда-то из-под стола сложенныйвдвое билетик. — Держите. С вас триста, только, пожалуйста, без сдачи. Изапомните, как туда попасть.

— А что — это не просто?

— Вы ведь женщина, вы знаете, что в жизни ничего небывает просто, особенно если это касается искусства! В общем, запоминайте.Приходите в гастроном «Планета» на улице Сержанта Кривошеина ровно в однуминуту восьмого. Не дай вам Бог прийти раньше — затопчут. Позже тоже нельзя:опоздаете. Так вот, в это время из подсобки выйдет девушка Анжелика, спросит,кто от меня. Ее очень легко узнать — она очень высокая и с длинными, совершеннобелыми волосами. Вы назовете себя и дадите ей билет. Кроме того, в этот жебилет нужно завернуть пятьдесят рублей. Такой порядок. И Анжелика проводит васв зрительный зал. Зрительный зал расположен в служебном помещении гастронома,так что без провожатого его ни за что не найти.

— Спасибо вам, дорогая! — Толстушка схватила билети растворилась в толпе. На ее место тут же внедрилась высокая и худая как жердьособа. Но она не успела ничего спросить у Риммы Борисовны, потому что таувидела среди осаждающей ее толпы Лолу.

— Олечка! Чижова! — воскликнула она, поднимаясьиз-за стола. — Как давно я вас не видела! Дамы, дамы, я закрываюсь! Имею яправо на короткий перерыв?

— Кто это такая? — ревниво зашептались дамы,приглядываясь к счастливице.

— Как, вы не знаете? — отвечали те, кто считалсебя более информированным. — Это же Ляпунова из НДТ!

— Да что вы говорите! Вовсе это не Ляпунова, а совсемдаже Некогдамская из Скромного театра…

Через несколько минут Римма Борисовна и Лола сидели застоликом театрального кафе. Лола пила капуччино с миндальным пирожным, РиммаБорисовна, которая всю жизнь вела непримиримую борьбу с лишнимикилограммами, — американо с кусочком лимона. Разговаривали они,разумеется, о театре. И о своем месте в нем.