что мне некогда было думать о чем-то другом. Капитан Эдвин и так никогда не выходил у меня из головы. А господин Марген, к счастью, в Хрустальном дворце тоже не появлялся.

В газетах, которые иногда раздраженно бросала на стол Ирэна, я читала о том, что королевский казначей ранен довольно тяжело, перенес сложную операцию на ноге и продолжает лечение в королевском госпитале. Да простят меня небеса, но мне нисколько не было его жалко.

С господином Яковом мы прекрасно сработались. Первое впечатление не обмануло — это был умный человек и истинный профессионал, собравший отличную команду. В большой группе мастеров были не только люди (все, как на подбор, подтянутые, гладко выбритые, очень вежливые, в одинаковой темно-синей форме), но и несколько троллей. Когда я увидела их первый раз, испугалась — как забудешь достопамятные встречи с этим народом? Но эти тролли, тоже одетые в синие форменные костюмы, оказались совсем другими — сдержанными, вежливыми и работящими. Они старательно выполняли все мои указания и пожелания господина Якова, и я ими была очень довольна. Впрочем, я была уверена, что дело не только в их покладистом характере. Господин Яков упомянул, что капитан Эдвин достойно заплатил всем работникам, и никто из них не остался обиженным.

В нашей команде были монтажники, маляры, стропальщики, штукатуры, каменщики, облицовщики, печники и другие хорошие мастера. Все они ладно трудились, и я с удовольствием смотрела, как преображается мрачный дворец — как светлеет его фасад, как растут, словно почки на вербе, свеженькие балкончики, как сияет новенькая лепнина.

Единственный, кто тревожил меня в те дни, была, как ни странно, вершик Тиша. Нет, она по-прежнему старательно украшала меня каждый день, повторяя: «Я люблю красоту!» Тиша не только с удовольствием делала прически, но и вполне овладела магической кистью. Я поручала ей ту работу, с которой она могла бы справиться самостоятельно. Когда Тише удавалось создать очередную вещь, она искренне радовалась, точно ребенок, внезапно получивший леденец.

Правда, иногда у нее случались неудачи. Однажды вместо кресла возле окна вырос огромный мухомор, который никак невозможно было выдернуть, и мы разламывали его на кусочки и с помощью мастеров вырывали с корнем. А в другой раз она с помощью волшебной кисти попыталась создать крошечную серебристую подушечку для иголок. Но у ее получилась не подушечка, а самый обычный, ничем не примечательный лесной ежик. Мы с Тишей оторопели, а ёжик недовольно соскочил с плотного листа, обиженно фыркнул и побрел к выходу с крайне недовольным видом — наверное, в парке он надеялся отыскать своих собратьев. «Тиша, не стоит использовать волшебную кисть для таких мелочей! — сделала я вершику замечание. — Ведь подушечку для иголок вполне можно сшить и самостоятельно. Кисть для этого абсолютно не нужна!»

Тиша выслушала меня и рассеянно кивнула. В последнее время она и впрямь стала чересчур несобранной, молчаливой. Я переживала за нее и думала, не показать ли ее врачу, который лечит вершиков. Об этом я хотела поговорить с господином Яковом.

За работой я иногда действительно беседовала с инженером, он оказался приятным человеком и очень скрашивал мои дни. Серьезный, авторитетный, хладнокровный, он быстро решал любые рабочие проблемы и этим мне нравился. За чертежами, осмотром объекта или другими работами он рассказывал мне о любимой жене, о семье (Тинк был его единственным сыном, и господин Яков очень о нем переживал), о городе Сапфире. Я вспоминала отца, и с радостью узнала, что господин Яков был с ним немного знаком — он приезжал на обучение на Побережье. Я так доверилась господину Якову, что однажды нахально попросила его отнести к ювелиру подаренное капитаном Эдвином кольцо, чтобы тот уменьшил его до моего размера. Ведь я не выходила в город — это, черт побери, было указано в договоре, который я почти не глядя подписала! А господин Яков, как и его мастера, каждый день приезжал из Сапфира в карете.

Чем мне нравился господин Яков, так это то, что он не задавал лишних вопросов. Он молча взял перстень, а через пару дней вернул его — и тот идеально сел на мой палец. Большой сапфир цвета индиго ярко сверкнул в солнечном свете — и мне показалось, что это капитан Эдвин подмигнул мне и просиял своей искренней мальчишеской улыбкой.

Господин Яков, сдержанный и солидный человек, вдруг посмотрел на меня странным взглядом и то ли спросил, то ли утвердительно произнес:

— Это перстень капитана Эдвина…

Глава 33. Тихое счастье вершиков

— Верно, — отчего-то заволновавшись, согласилась я. — Он подарил его мне перед отъездом, когда вместе с Тинком отправлялся в Серое Заскалье.

— А ведь это очень серьезный подарок, уважаемая Злата, — произнес господин Яков. — Знаете, что означает в нашей стране, когда мужчина дарит женщине кольцо?

«Видимо, то же, что и на Побережье, — помолвку», — с бьющимся сердцем подумала я, и только сейчас до конца осознала, как серьезно то, что сейчас со мной происходит. И господин Яков это подтвердил:

— Никто просто так не снимет с пальца свой перстень и не отдаст первой попавшейся девушке. Всем известна эта традиция: собственное кольцо жених дарит своей невесте. Не подумайте, что я лезу в ваши дела, это вовсе не в моих правилах, — спохватился вдруг господин Яков. — Но я… несколько удивлен.

— Потому что я замужем, — кивнула, помрачнев, я. И вздохнула. — Да, господин Яков, я состою в браке. И мне предстоит развод, но я даже не знаю, как к нему подступиться. А что же будет между нами с Эдвином, я пока и сама не знаю.

— Эдвин очень порядочный человек, — вдруг сказал господин Яков. — Он родом из знатной обеспеченной фамилии, но никогда не кичится своим происхождением и всегда готов протянуть руку помощи. Я рад, что мой Тинк набирается опыта рядом с таким человеком, как наш капитан. Конечно, меня огорчает, что сын стал причастен к этой опасной дуэли и сослан в Серое Заскалье. Но в жизни, видимо, нужно пройти и такие неприятные моменты… — он помолчал и завершил. — Я только хочу сказать, что, если господин Эдвин подарил вам кольцо, вы непременно рано или поздно станете его женой. И я рад за вас, потому что лучшей партии в нашей Сапфировой стране не найти.

Это был откровенный разговор, когда уже раскрыты все карты, и я решилась задать вопрос, который в другой обстановке никогда и не задала бы.

— Скажите, господин Яков, в газетах пишут, что капитан Эдвин был фаворитом королевы Мары. Как вы полагаете, это