сморило. Один комик да изнеженные гости держались до последнего и еле слышно переговаривались. А камеры их всех снимали. Но едва ли в запись попал кадр, где Кю, двинув во сне рукой, коснулся руки Пелагеи.

Когда после процедур отключились все до единого, их бережно уложили в подвесные гамаки, и так они проспали почти полдня. А потом господина Сарама разбудили люди из съёмочной группы, и он, в спешке свалившись с гамака, принялся расталкивать остальных.

— Давайте-ка, подъём, сони! — бормотал он, хлопая по щекам мужчину без подбородка. — Залежались мы тут. А нам ещё отель разыгрывать.

— Какой отель? — промямлил Кю.

— Невероятно крутой, мой друг, — сказал господин Сарам. — Там есть бассейн… Нет, целый аквапарк! Там навороченные номера и вкусная еда. Но если хоть кто-нибудь из вас не справится с заданием, то и вы, и гости наши дорогие проследуете в скромную гостиницу на окраине города. На команды не разбиваемся, учтите это.

Вот, где стоило бы понервничать смешливым парням, которые до сих пор были на всём готовом. В кои-то веки их судьба зависела от кучки неумелых гидов.

Идея игры состояла в том, чтобы набить мяч на одной ноге суммарно не менее пятидесяти раз, то есть по десять раз на каждого из пятерых экскурсоводов. Фотомодель сразу призналась, что профи в набивании из неё никакой. Но её успокоили Кю и парень с пеликаном, заявив, что с мячами они на «ты».

Пелагея побаивалась мячей ещё со времён нападения антифанатки, однако даже ей удалось отбить целых три раза. Фотомодель отбила позорный один-единственный раз, а затем началось настоящее представление. Кю продемонстрировал высший класс, когда его счёт перевалил за рекордные двадцать пять. Парень с пеликаном тоже не сплоховал и выдал на камеру пятнадцать отбивов. Комик изловчился и при всей своей неспортивной комплекции произвёл восемь непрерывных ударов.

Общий рейтинг превышал заданное значение.

Они были спасены.

— Ура! — обрадовался парень с пеликаном. — Мы пойдём в аквапарк! А там будут надувные фламинго?

— Всё там будет, — покровительственно заверил его господин Сарам.

Отель, куда их привезли, напоминал село, где внезапно исчезли все дороги, тропинки, садовые участки и грядки — и уютные деревянные домишки сбились в кучу, растеряв половину стен. Каждый такой домишко именовался гестхаусом и был оборудован новейшими устройствами, начиная от кондиционеров и заканчивая плазменными панелями.

Каждому из участников посчастливилось занять по гестхаусу, и Пелагея, обнаружив у себя мягкую упругую кровать, тотчас завалилась на неё, чтобы пролежать так сутки, а лучше двое. Но господин Сарам — око недреманное — пожелал видеть артистов у бассейна, и желательно переодетыми в купальные костюмы.

— Остаток дня вы будете делать… ничего, — пояснил он присутствующим. — Но будьте добры делать это так, чтобы нам было, что показать зрителям. Договорились? А теперь вперёд!

С такими словами он встал с лежака и толкнул Пелагею в бассейн. Вскрик, брызги, охи съёмочной группы и немедленная активизация мужчин, мнящих себя спасателями, привели к тому, что вскоре подавляющее большинство участников проекта барахталось в воде.

Там, где упала Пелагея, оказалось неглубоко. Водичка была чистая, лазурная и слегка горчила во рту, к температуре не придраться — хоть ты отсюда не вылезай сутки, а может, двое.

Когда началась суматоха, фотомодель прыгнула в бассейн вместе с прочими и теперь нарадоваться не могла тому, как замечательно она держится на плаву. Улегшись на спину, она предпочла бездействие и принялась смотреть в потолок, где под открытым небом сквозь решётчатые листья пальм пробивалось солнце.

А Кю, Пелагея, парень с пеликаном и некрасивый комик затеяли нешуточную борьбу за надувные матрасы. Матрас-фламинго стал первым, из-за которого разыгралась драма. Пелагея, как безумная, забиралась на него снова и снова, а парень с пеликаном и комик стаскивали её в воду. Когда с ней то же самое проделал Кю, что-то пошло не так.

Её, уже побеждённую, сверженную, Кю непозволительно долго обнимал, имитируя борьбу, в которой не было необходимости. И это порядком выбило Пелагею из колеи. Сердце застучало так, словно вот-вот рёбра проломит. Ну почему он не отступится? Почему?..

Насилу вырвавшись, она занялась одиночным плаваньем и убралась подальше от источника своей смуты. Когда же Кю сообразил, что хватил через край и что его, вообще-то, снимают, он с весёлым энтузиазмом набросился теперь уже на парня с пеликаном, чтобы тоже стащить его с матраса. Затем его нападению подверглись по очереди комик, мирно плывущая фотомодель и гости, которые вздумали оседлать матрас в виде пингвина.

Выдохшись, Кю завидел в дальнем конце аквапарка еду, и у него потекли слюнки. Чтобы до угощений добраться, вылезать из бассейна было необязательно.

— Пелагея, — позвал он, — поплыли поедим! Я уже без сил.

И та решила согласиться.

Они взобрались на какой-то невзрачный матрас бледно-лилового цвета и погребли в сторону дымящихся блюд.

— Похоже, тебе неприятно моё внимание, — пробормотал Кю. Он сидел на матрасе позади Пелагеи, и она чётко слышала каждое его слово.

— Неприятно, да, — обиженно ответила она. — Я ведь уже говорила, у меня муж.

— Звучит как диагноз.

— А перестал бы ты острить ради разнообразия?

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Сначала влюбятся на свою голову, — вздохнула Пелагея. — А потом начинают ныть: и сердце у них разбито, и смыслы потеряны… Да кто ж вас просил в эти дебри соваться!

— Ладно, ладно, — примирительно отозвался Кю и незаметно погладил её по плечу. — Не ворчи. Я только хотел сказать тебе спасибо за то, что ты есть. Уже даже неважно, как далеко ты будешь от меня. Просто будь, хорошо?

Пелагея скривилась, словно от зубной боли, и испустила шумный продолжительный вздох. Ну вот что за наказание такое? По-плохому с коллегами нельзя, а если вежливо просить, то ведь не отвяжется, так и продолжит от неразделённой любви сохнуть и напиваться при всяком удобном случае. З-з-зелень сушёная. Не пора ли переходить к радикальным мерам и выбираться из этого болота?

Нет, размышляла она, ещё денёк, ещё одну экскурсию пережить… А там отпрошусь со съёмок, сошлюсь на какое-нибудь неотложное дело и улечу пораньше.

День рождения Кю продолжался, и после развлечений в аквапарке, после быстрого перекуса здешней едой господин Сарам разорился на невиданный аттракцион.

Он организовал сытный ужин на самом верху смотровой башни, которая высилась неподалёку от отеля и являла собой архитектурный шедевр в семьдесят этажей. С последнего этажа, застеклённого сверху донизу, открывался завораживающий вид: город лежал там, в ночи, окутанный тьмой, и сиял огнями, как диковинная брошь на мантии мироздания.

У Пелагеи дух занялся, когда она увидела всё это великолепие. Кю от неё