А Надя в этот момент сидела у кабинета гинеколога. Нервничала ли она? Конечно! И еще как! Однако хотелось верить, что судьба на ее стороне и никаких «сюрпризов» не преподнесет. Хватит уже, настрадалась… А напротив сидела пара, ожидающая пополнения. Выглядела будущая мамочка уставшей, но улыбка с лица не сходила. Дети это прекрасно. Наде тоже всегда мечталось иметь семью, детей, желательно двоих. Но ребенок должен быть от любимого мужчины, который рядом, который поддерживает, заботится. Понятное дело, что жизнь штука такая, неоднозначная, но стремится-то нужно к хорошему. И мысли плавно перетекли к Жене. Вчера они провели чудесный вечер. После кино засели в кафе и болтали до самых сумерек, но будет ли все так же чудесно, когда она признается ему? Возможно, мама права, нужно немного времени, чтобы прийти в себя, все осознать до конца, принять, после чего уже ждать осознания с принятием или неприятием от Жени. И если вчера сердце было объято нестерпимой тоской и обидой, то сегодня оно билось в злости и стремлении избавиться от боли, причиненной проклятым монстром.

— Надежда Титова? — из кабинета вышла медсестра.

— Да, — сразу поднялась.

— Проходите.

В кабинете Надя еще сильнее разволновалась, настолько, что ощутила, кажется, сразу все возможные и невозможные признаки беременности — голова закружилась, к горлу подступила тошнота, ладони вспотели, во рту пересохло, ну и побледнела так, что заметно стало всем.

— Что с вами, Надя? — доктор уставилась на пациентку. — Ваша мама так настаивала на срочности приема, неужели беременны?

— Не знаю. Надеюсь, нет, — опустилась на стул.

— Ясно. Тогда по порядку. Что-то беспокоит?

— У меня сравнительно недавно случился первый секс, — произнесла, чуть ли не шепотом. — Вот, пришла провериться.

— Угу, а секс защищенный?

— Ну, таблетки я пила.

— Что за таблетки? Принимали по схеме? Партнер, как поняла, не предохранялся?

— Я не знаю, что именно за таблетки, — вдруг поняла, что совершенно не обратила внимания на название. — Но принимала каждый день. Партнер нет, не предохранялся.

— И как давно начали половую жизнь?

— Две недели назад.

— Ладно. Давайте я вас посмотрю на кресле, потом сделаем УЗИ, возьмем мазки.

Больше всего Надя боялась УЗИ. Шла на кушетку, словно на расстрел. Однако скоро доктор успокоила.

— Боли внизу живота есть? — спросила спустя пару минут от начала.

— Немного. Справа.

— Все верно, у вас произошла овуляция, по размерам желтого тела смею предположить, что вчера.

— Значит, беременности нет?

— Нет, — улыбнулась. — Беременности нет. Но может наступить, если в ближайшие двое суток не предпримете меры предохранения. Оральные контрацептивы я бы вам не рекомендовала, вы еще очень молоды, не рожали, так что, самый идеальный вариант проверенный годами — презервативы. Когда был последний половой акт?

— Двое суток назад…

— Тогда я вам все же пропишу экстренное противозачаточное. Примете всего один раз. А если менструация не наступит, придете еще раз на осмотр. Анализы будут готовы через три дня, но приезжать специально не нужно, просто позвоните. И если там все будет в порядке, то следующий прием, как и договорились.

— Спасибо, — аж выдохнула.

Из кабинета вышла в каком-то непонятном состоянии. Хотелось, и радоваться, и плакать одновременно. А прежде чем покинуть клинику, созвонилась с мамой, поделилась информацией, затем отправилась в институт. С сентября ее ждет «почетная» должность старосты, так что, надо бы пообщаться с деканатом. И уж лучше сейчас, пока время есть. Еще Женька сегодня опять позвал на свидание, собрался отвезти в какое-то особенное место. Жизнь снова набирает обороты… Наверно это хорошо, наверно так быстрее забудется все, что случилось в Болгарии. Хотя, кого она обманывает? Ничего не забудется. И все откровения еще впереди.

Весь день провела в беготне. Честно говоря, под конец хотелось уже просто доползти до кровати и забыться. Еще и жара с духотой сделали свое дело — все силы высосали. Домой добиралась так вообще в самый час-пик на метро, где ее успели несколько раз смять, обдать ароматом потных тел, даже обругать за то, что слишком медленно протискивается к выходу. В итоге уже у подъезда набрала Женю:

— Привет, — села на лавку, вытащила ноги из балеток. Натерла знатно, теперь с неделю будут болеть. — Слушай, я сегодня никакая. Может, перенесем на завтра? Да, ездила в институт, с документами занималась. Только-только домой приехала. Спасибо, Жень. А звонка буду ждать, — улыбнулась. — Без твоих пожеланий не усну. Ага, давай. Целую.

Ну, вот и славно. Надя посидела еще с минуту, потом, чертыхаясь, надела балетки, все ж болели мозоли дико, и встала. Но стоило коснуться дверной ручки, как ее схватили, зажали рот рукой и куда-то потащили. Оказалось, к машине. Надя попыталась брыкаться, но тут же передумала, ибо сжали с такой силой, что в легких закончился воздух. Однако у машины ее отпустили и резко развернули.

— Ты… — слетело с девичьих губ.

Сейчас захотела бы закричать, не смогла. Да ее будто парализовало.

— Как ты могла? — глаза его сияли алым светом.

— Как я могла? — и слезы крупными горошинами покатались по щекам. — Ты вообще себя-то слышишь? Ты решил меня в шлюху превратить, а потом бы выбросил, как ненужный хлам… Я теперь все знаю.

Романо хоть и злился, но в то же время изнемогал от желания поцеловать ее, в итоге прижал к машине и впился в соленые от слез губы. А Надя взялась было отталкивать от себя мерзавца, только вот сдалась быстро, ибо внутри все перевернулось, сознание погрузилось в эйфорию. Поцелуй длился долго, но им все равно было мало. Романо боялся отпустить ее, боялся перестать целовать. Его девочка снова в его руках.

— Все, пусти, хватит, — с трудом оторвалась от его губ. — Романо, — толкнула в грудь.

— Нет, не отпущу, — еще крепче прижал к себе. — Не проси о том, чего не хочешь. Ты ведь не хочешь, Надя.

— Какая уже разница, чего я хочу, а чего нет. Ты чудовище, Орлов. Знать тебя не желаю.

— Врешь ты все, — схватил за руки и усадил в машину.

— Не смей! — взвизгнула, но он сейчас же захлопнул дверь, затем быстро обогнул машину и сел за руль. — Куда ты меня вздумал тащить? Я не твоя вещь! Не твоя, — вконец разрыдалась. — Катись к своей невесте, — пробормотала, захлебываясь в слезах.

— Моя, Надя. Ты моя, — вставил ключ в замок зажигания, а через пару минут они уже ехали в неизвестном ей направлении.

Спустя еще минут двадцать бедняжка наконец-то перестала рыдать, тогда же уставилась в окно, но не запоминала ни названий улиц, ни поворотов. Просто смотрела на мелькающие мимо дома, машины, людей.

— Куда ты меня везешь? — спросила на очередном светофоре.