пути нас застал сильный шторм. Вдруг испортился мотор. Капитан (он же рулевой) приказал поставить парус, чтобы не подбило к берегу, но это не помогло, и нас несло к черным скалам, о которые разбивались волны, взлетая фонтанами. Максу с помощью двенадцатилетнего юнги удалось исправить мотор, и мы отошли в море. Через несколько часов мотор опять стал, и на этот раз надолго. Бот понесло к берегу. На наше счастье ветер переменился, и капитану удалось проскользнуть в узкий проход губы, где было «тихо, как в ложке», там отстаивались от бури 2 больших парохода. Когда на следующий день, исправив кое-как мотор, мы подходили к Александровскому, на пристани было большое оживление: на нашу выручку снаряжалась спасательная экспедиция.

В это же лето в августе Максим ездил на остров Вайгач. Из Архангельска он писал Блеклову:

Вот уже второй день живу на корабле. Он грузит узкоколейку, дома, строй-материал и т. д. Мой коллега с 30-ти летним стажем ходил капитаном вокруг света и три раза огибал мыс Горн. 20 лет работает на Севере. Говорит на 4-х языках, ходит расставив ноги, курит феноменальной величины Peterson-овскую трубку и в кармане носит большую банку Кэпстэна. Пароход заново отделан, есть ванна, души и даже Баня! Водоизмещение 2000 т.! Считается одним из лучших северных кораблей. Погрузка затянулась, хотя сейчас мы уже не в Архангельске, а ближе к морю и заканчиваем погрузку. Отойдем завтра на рассвете. Исключительно хорошая компания, Капитан, Пом, Радист. […] Плавание обещает быть замечательным. Сейчас уже 2 дня тропическая жара, на берегу – купание, огромное движение в порту. 80 иностранных пароходов, масса моторок, ботов. Между прочим, на Вайгач недавно ушел бот, точь-в-точь как наша знаменитая «семерка». Сейчас по радио дали знать, что у Канина носа и у Колгуева сильный шторм. Капитан предсказал его 2 дня тому назад. Ночью посмотрел на чистое небо и сказал – «через 2–3 дня будет большая Ванька-встанька, только держись, а вот у Капа Горы в 12 году нас болтало на немецком паруснике 7 недель, так что кушали только 6 человек из всей команды, а остальные только блевали». Он латыш, очень веселый человек и любимец всей команды. Часто сижу у радиста, слушаю Ленинград, Москву и заграничные фокстроты, попивая чаек, которого поглощаю не меньше чем на «мысе 4-х». Купил книг по мореплаванию. Изучаю судовую практику. По приезде в Москву собираюсь говорить на никому не понятном языке. Которого сам, к сожалению, еще не понимаю. Но начал уже тренироваться в нем. Получится может нечто ниже приведенное. Внимание!! «Эй! там… (мат) перенести рифы и шкоты на кренгельсы (мат) так чтобы галсовый угол был на высоте планширя! Крюйс-бом-брам топенанты отдать, снять углегарь». Идти нам до выхода из Двины 40 килом[етров], а потом 1100!!! по океану!!! Страшно жалею, что нет тебя.

В смысле охоты там сейчас морской зверь, касатка и медведь. Если, что возможно, пароход задержится на острове, то есть 2 возможности. Долететь до Печоры с Алексеевым, кот. там ждет бензина, или на «семерке» до Печоры же (250 км).

Осенью все вернулись в Италию, а в апреле 1932 года снова отбыли в Москву. У А.М. было теперь много помощников, а у Максима – больше свободного времени, и он снова вместе с Константином Блекловым занялся подготовкой к поездке на Север на остров Вайгач.

Из письма Максима Надежде из Архангельска:

Девять дней ждем отъезда и, наконец, едем сегодня ночью… Доехали мы незаметно, сыграв 100 партий в дурака… Остановились в новой огромной гостинице, где в первую же ночь на Севере удалось поохотиться, но не на медведей или моржей, а на обыкновенных клопов. За ночь убито 47 штук обоего пола. После этого мы попросили перевести нас в другое место и очутились в доме отдыха «Лакоминка» в 50-ти верстах вниз по Северной Двине…

Там прожили 4 дня (ехали на 1 день), так как были сильные ветры и моторные лодки, шедшие за нами, дойти не могли…

Наконец, за нами пришел буксир, отвез нас до пограничного пункта, где мы пересели на моторно-парусный катер и через 4 часа были в Архангельске. Теперь живем на пароходе, в той же каюте, где жил я в прошлый раз. Застряли здесь оттого, что к Вайгачу из-за льдов нет подхода, много густого торосистого льда в части моря, прилегающей к Югорскому шару, там с прошлого года затерто во льдах 3 парохода. Только теперь отправили ледокол, который освободит их и, выйдя на чистую воду, будет ждать нас.

По возвращении из путешествия Блеклов рассказывал:

На этот раз «Глеб Бокий», шедший первым рейсом, был затерт льдами и, вместо обычных двух суток, провел в пути 10 дней. Пароход отделался только несколькими вмятинами бортов, благодаря тому, что пришел на помощь ледокол «Ленин». Поездка на Вайгач дала нам возможность пережить все ощущения большого арктического путешествия, с высадкой на лед, стрельбой по тюленям и белухам. Особенно памятен последний день сидения во льдах. Ночью выпал густой туман. Максим с 2 часов ночи провел на мостике, ожидая «Ленина». Утром издалека донесся густой звук сирены «Ленина». Наш пароход ответил. Началась перекличка двух судов «как два морских чудовища, которые ищут друг друга» – определил Максим. Вскоре из тумана показался силуэт ледокола, режущего лед как сало. Максим щелкал своей зеркалкой, запечатлевая все перипетии подхода «Ленина» и взятия на буксир нашего парохода. Вскоре после приезда на Вайгач, начальник экспедиции пригласил нас поехать на «Большую землю» в Хабарово на съезд ненцев. Переезд через пролив Югорский шар длится на моторной лодке 30–40 минут. Но не успели мы отъехать, как выпал густой туман и мы попали во льды. Двенадцать часов блуждала переполненная людьми моторка по проливу. Максим все время бессменно простоял на носу лодки с багром, расталкивая льдины.

Были серьезные моменты. Один раз попали в круговорот. Надвинувшиеся льды так сжали лодку, что затрещали борта и мы собирались было выпрыгивать на льдины, как, на наше счастье, льды разошлись и лодка вышла в разводье. В другой раз огромная подтаявшая льдина с глухим шумом перевернулась кверху дном, обдав нас солеными брызгами. Случись это на несколько метров ближе, пришлось бы в лучшем случае принять ледяную ванну. К открытию съезда мы все-таки поспели, обогнав на 5 часов другие лодки, вышедшие с Вайгача. Съезд происходил в недавно открытой большой школе.

Из записной книжки Максима: «Съезд. Председатель Тайборей. Член президиума – Агафья с дочкой сидят на полу. Дочь бегает под столом, хватая остальных членов президиума за ноги. Уставшие делегаты тут же засыпают. Проснувшись, принимают участие в прениях. Попытка местных работников не допустить критику… Комиссия по приему жалоб и ее осада ненцами. Для делегатов