под окном останутся отметины, как бы оставленные сапогами убийцы. Пусть читатель до последнего думает, что преступник влез по стене, в то время как тот спокойно поднимется по лестнице. Только там произойдет не кража, а убийство, да, определенно. Книга с убийством будет лучше расходиться. Убийство одинокой пожилой женщины, которая никогда никого не пускала к себе в дом и у которой водились деньжата. И еще я использую образ этой интриганки Сусанны, не знаю еще точно как, но…

— Можете пригласить ее перепечатывать какие-нибудь документы, — посоветовал Морби. — Насколько я помню, ваш главный герой сыщик и писатель в одном лице, так что…

— А это идея, — приободрился Беркли. — Надо подумать!

Он заговорщически усмехнулся:

— Вот только еще не решил, сделать ли из нее убийцу и отправить в ближайшее отделение полиции в наручниках или пусть будет жертвой. Красиво распростертой на полу или, скажем, на перекрестке дорог, на перилах лестницы…

— Не думала, что вы так жестоки, милый Энтони! — всплеснула руками Молли.

— И это говорит женщина, предлагавшая отправить к этой самой Сусанне реальных убийц, — шепнул на ухо Финку Морби.

В конце заседания Морби сообщил, что расклеенные по Лондону афиши приглашают на очередное турне Гарри Гудини. Выступление которого предлагалось посетить тем же составом, пока Конан Дойл еще будет обследовать пирамиды и древние гробницы и никому не придется оскорблять его подобным приглашением и одновременно обижать тем, что приглашение не будет отправлено.

Оказалось, что Конан Дойл и знаменитый иллюзионист Гарри Гудини, долгие годы слывшие друзьями не разлей вода, вот уже несколько лет как поссорились, поэтому пригласить Конан Дойла посетить с друзьями выступление Гудини чревато возможностью либо оскорбить писателя, либо нарваться на оскорбления самому. С другой стороны, как можно пригласить всех членов клуба, обойдя приглашением одного из них? Да еще такого знаменитого и всеми уважаемого, как сэр Артур Конан Дойл.

Известно, что в последние годы коварный фокусник тратил силы и время на посещения спиритических сеансов с единственной целью — разоблачать их, называя всех медиумов без исключения шарлатанами.

Поэтому было очень важно, чтобы Конан Дойл не только не получил подобного приглашения от членов клуба, но и вообще отсутствовал в это время в стране.

Но и этому, в сущности, невинному развлечению было не суждено реализоваться, так как гастроли неожиданно были отменены в связи с болезнью знаменитого иллюзиониста, а 31 октября все газеты сообщили, что Гарри Гудини скончался в результате разрыва аппендикса, следствием чего стал гнойный перитонит.

Наутро Молли позвонила в участок и сообщила Финку, что следующее заседание клуба состоится в ближайший четверг и докладчиком вызвался только что вернувшийся из поездки Конан Дойл, но тема его выступления неизвестна.

В назначенное время Финк явился в особняк, на этот раз, несмотря на то, что на часах было без десяти, он оказался последним. Все были не просто в сборе, а уже сидели за столом, ожидая традиционного чая и булочек, которые миссис Смит подавала строго в одно и то же время.

Когда все перекусили и были готовы слушать, загоревший на африканском солнце и даже слегка поправившийся Артур Конан Дойл начал.

— Вопреки заведенной традиции, когда в первый день литературного сезона все делятся тем новым, что происходило с ними летом, я попросил дать мне возможность сделать срочный доклад, так как этого требуют вопросы чести.

Он выдержал паузу и продолжил:

— Сегодня я не буду читать вам своих рассказов или отрывков, хотя, признаюсь, лето оказалось более чем плодотворным и, после того как Джин перепечатает все, что пока еще скрыто от глаз людских в моих блокнотах и записных книжках, я рассчитываю порадовать вас новинками. Не буду я рассказывать и о том, как я провел время начиная от нашего с вами последнего экстренного заседания. Вместо этого я расскажу вам о недавно ушедшем от нас Гарри Гудини.

— Простите, что перебиваю, друг мой, но, согласно правилам клуба, вы не можете просто предоставлять биографический материал или делиться, пусть и дорогими вашему сердцу, воспоминаниями. Так как наш клуб называется «Клуб детективщиков» и, согласно уставу, все истории, произносимые в нем, должны быть так или иначе связаны с каким-то расследованием, — внезапно перебил докладчика Честертон. — Поэтому, если ваш рассказ не соответствует жанру, то я и не могу…

— Он более чем соответствует, — резко оборвал председателя Конан Дойл. — Я не слышал, чтобы мистер Гудини был замешен в каком-либо преступлении, но у участников сегодняшнего заседания будет возможность попробовать разгадать одну загадку, которая, кстати, давно уже не давала им покоя. Словом, я хочу наконец открыть тайну века: отчего поссорились Артур Конан Дойл и Гарри Гудини.

— Ну, раз так, прошу вас, — было видно, что Честертон подавлен не бесцеремонной отповедью, а, скорее, самим фактом, что Конан Дойл решил приоткрыть полог тайны…

— Итак, если более никто не собирается меня останавливать и перебивать, я приступлю, — Конан Дойл обвел взглядом собравшихся. Все были в высшей степени заинтригованы. — Начнем с того, что Гарри Гудини не настоящее имя. Родители назвали его Эрик Вайс, и лишь необходимость иметь звучное имя заставила моего бывшего друга превратиться в Гарри Гудини. Итак, Гарри родился в городе Будапеште, в семье раввина. Когда Гарри… — вы уж простите, что я буду его так называть, привык, — так вот, когда Гарри исполнилось четыре года, семья эмигрировала в США, где его отец вскоре получил пост раввина реформистской синагоги. В семье кроме Гарри было еще шестеро детей. Дома говорили на идише, немецком и венгерском языках, с переездом начали изучать еще и английский. С детства Гарри обожал показывать карточные фокусы и с десяти лет делал это почти профессионально. Выступал вместе с братом Теодором. Надо же было как-то пробиться в жизни. Зарабатывать деньги, дабы помогать своей семье. После смерти отца он явился к своей матери, которую всегда боготворил, и сообщил ей, что будет всегда заботиться о ней, что никогда не покинет ее и в один прекрасный день насыплет ей полный фартук золотых монет. И если вы решите, что все это были лишь слова утешения, так сказать, формальность, то вы ошибетесь, ибо с того дня Гарри старался не оставлять свою матушку и, когда это было можно, возил ее с собой по гастролям. Вот такой это был замечательный сын!

— Неужели, даже будучи женатым человеком, он продолжал жить в одном доме со своей матушкой? — ехидно улыбнулась Дороти.

— Представьте себе, — Конан Дойл довольно ухмыльнулся. — Когда Гарри было всего семнадцать, он встретил свою суженую, свою вторую половинку, хотя в его случае вряд ли