Распрощавшись с радушной хозяйкой, мы вышли на темную улицу. На этот раз Никс вывел меня через калитку. Ночь близилась к концу, и я уже буквально чувствовала на языке мерзкий вкус бодрящего зелья, которое мне неминуемо придется глотать через несколько часов.

— Куда тебя проводить? — спросил он.

— К ближайшему городскому порталу, — улыбнулась я, радуясь, что ифитов переселенец оставил неудобную тему в покое. — Из этих переулков мне, пожалуй, самостоятельно не выбраться.

Никс с прищуром посмотрел на меня, но говорить ничего не стал и быстро зашагал по узкому проулку. Мое в очередной раз севшее в канаву высочество даже подумать не успело, что мог бы значить этот взгляд, как мы вышли к массивной стене из тускло багровеющего в темноте полированного камня. Пока я соображала, где не так давно видела нечто подобное, стена закончилась, и передо мной появилась Главная площадь. Ифит пожги мои склерозные мозги: не узнать Первый храм Рири, пусть даже и смотрела я на него со стороны заднего двора, это надо было постараться!

— Удивляешься, что я догадался о твоем происхождении? — усмехнулся чернак. — Зря. Любой бы на моем месте догадался. Ты не узнала Торговый квартал, где живет моя сестра, а ведь туда за покупками ходит весь город.

Я промолчала. Отвечать было нечего. Действительно, потрясающая небрежность с моей стороны. Оправданием этой небрежности могло послужить только то, что Храмовый город я никогда особо не любила и дальше таверны «У наемника» не забредала, а при необходимости пользовалась порталами. Подобные трущобы в столице и еще десятке городов я знала, как свои пять пальцев. Но не объяснять же это чернаку. Еще мой учитель политического этикета говорил: чем больше оправдываешься, тем меньше тебе веры. Ну вот что мне стоило сразу сказать, что в Храмовом городе я бываю редко и уж точно не живу здесь? Теперь-то поздно.

Пожалуй, в тот момент меня бы не слишком удивило, даже назови чрезмерно проницательный переселенец мое настоящее имя и титул. Но ифитов чернак все равно нашел, как загнать мое замороченное высочество в ступор.

— Рагетта, — он коснулся моего плеча, когда я уже поднялась по ступеням портала.

— А?

— Тебе же плевать, что я родился на Черном континенте. Я ни разу не поймал на себе или на Нисе снисходительный или брезгливый взгляд. Ты не причисляешь нас ко второму сорту, как большинство белаков.

— Мм…

Что-то многовато междометий. А ведь я никогда не жаловалась на скудость словарного запаса. Ифитов чернак! Но он, оказывается, еще не закончил, спокойным голосом вышибив из меня остатки связного мышления.

— Не мычи. Я просто хотел сказать, что мне неважно твое происхождение. Ну бастарда. И что? Не стоит по этому поводу так уж переживать. Короче, я всегда рад тебя видеть. И Ниса тоже. Заскучаешь по медовым булкам или еще зачем — заходи.

— Э…

Но Никс не стал ждать, пока мои дубовые мозги провернутся и родят адекватный ответ. Завершив свой неожиданный спич, он развернулся и почти бегом направился через площадь в сторону академии. Глухо выругавшись, я шагнула в портал.

В кабинете я бросила пакет с медовыми булками на парту, заменившую мне рабочий стол, а сама устало плюхнулась в кресло. Пора подвести итоги ночной вылазки и признать, что мое самоуверенное высочество потерпело поражение по всем фронтам.

Да. Крупп нашелся. Но я так и не выяснила, с кем он тогда пил. Зато умудрилась спровоцировать слухи о помолвке с полугномом. Никса тоже разыскивать не пришлось. Но и это не дало мне ровным счетом ничего. Я не успела задать вопросы о его работе и начальстве и вообще ни о чем. Вместо этого он познакомил меня со своей сестрой, да еще решил, что я незаконнорожденная…

Если о чем-то из моих сегодняшних «приобретений» узнает Па, мало глупой Аленне не покажется. Тут уже не замужеством, а изгнанием попахивает.

Очередной день начался с довольного визга Оли и резкой боли в шее. Кое-как продрав глаза, я обнаружила причины этих событий. Вчера мое вымотавшееся высочество так и заснуло в кресле, в результате загривок задеревенел намертво. А приблуда, проснувшись, обнаружила на столе пакет с проклятыми булками и теперь громогласно выражала свой восторг.

— Оли, — поморщилось мое высочество, поднимаясь. — Чуть потише.

— Ой, извините, — спохватилась приблуда.

— Ничего. Все равно вставать надо… — я попыталась повернуть голову к часам на стене, но потерпела неудачу: пришлось развернуться всем корпусом, — …было еще два часа назад.

— Я духам приказала вас не будить, — прочавкала Оли, вгрызаясь в румяную булку. — А больше ничего не было. Только бумажки появились, и в дверь кто-то стучал два раза. Потом отстали.

— Понятно, — проворчала я, окинув коротким взглядом очередную кучу корреспонденции на парте перед креслом. На вершине красовался здоровенный свиток, украшенный Большой государственной печатью: личное послание моего царственного Па. А ему-то что понадобилось, чтоб уведомлять меня так официально?

Я уже протянула руку, чтобы прояснить этот вопрос, и только тут сообразила: перед моим креслом все еще стоит та самая парта.

— Оли, — неуверенно спросила я. — Мы же вроде стол покупали?

— Ага, — кивнула мелкая, громко прихлебывая чай.

Я окончательно перестала соображать. В мебельной лавке мы точно были. Стол действительно купили, и приблуда это подтвердила. Значит, я еще не окончательно свихнулась и что-то в моей дырявой головушке сохраняется. Но где, в таком случае, ифитова мебель?! Меня что, угораздило забыть покупку в лавке?!

— И где он? — рискнуло спросить мое в очередной раз усомнившееся в собственном душевном здоровье высочество.

— А в спальне у окна. Мне там удобнее. Да и места хватило, — как ни в чем не бывало, заявила Оли.

Я молча прошла в соседнюю комнату. И тут же все поняла. Кроме одного: что, ифит меня сожги, в последнее время творится с моей головой?! У окна стоял стол. Письменный. С двумя тумбами и полированной столешницей. Детский. Мое тупоголовое высочество за него не влезет при всем желании. Правильно. Как заказывали. Что было сказано торговцу? «Мне нужна детская кровать и стол». Нужны — получайте. Я глухо выругалась.

— Вам не нравится? — огорчилась неслышно подошедшая Оли.

— Нравится, — я взяла себя в руки и даже постаралась улыбнуться: в конце концов, приблуда не виновата, что у нее тупая учительница.

— А чего тогда ругаетесь?

— Подумала, что надо было и себе стол купить — за партой не очень удобно. Но это не страшно: в другой раз.

— А, — успокоилась мелкая. — Я велела духам для вас чай принести. Будете?

— Буду, — усмехнулась я. — Куда ж деться?

— С булкой! — обрадовалась Оли, сунув мне в руку липкое и жирное изделие Нисы.