плане. Я не думала, что встречу здесь кого-то действительно достойного. Я знаю, ты меня понимаешь. И ты выберешь меня. Она же выбрала своих богатеньких дружков вместо тебя! Ты, как и я, хочешь оставить Лену позади. Я никогда тебя не предам.

— Эй, послушай, это же бред! Не обязательно кого-то выбирать. Ты совершаешь ошибку! Что бы ты не задумала, не делай этого.

— Я совершила ошибку только один раз, — говорит она чужим зловещим голосом: никогда бы не подумал, что девочка с таким ангельским личиком может быть настолько пугающей, — когда подстроила ограбление своей квартиры. Это было импульсивно и глупо. Рано или поздно это раскроется. Но моя дорогая мамочка это заслужила! Всю жизнь обвиняла меня в своих неудачах, прикрываясь заботой и любовью. Я думала, мой приезд сюда поможет ей, расставит все по местам, но я больше не хочу тащить на себе все ее несчастья. Теперь только я и папа. Вот моя настоящая семья.

Слушая ее возбужденные речи, я в замешательстве отступаю к двери. Но она подлетает и преграждает мне путь своим телом.

На ее лице появляется безумная улыбка.

— Я понимаю, почему ты не хочешь выбирать. Ты такой же, как все они. Вы с Леной — два сапога пара.

— Она может и истеричка, и тоже совершила немало ошибок, но она делает все в открытую. Она никогда не притворялась ангелом, чтобы заполучить желаемое.

— Что ж, — Влада пожимает плечами, отворачивается от меня и выходит из класса. — Раз уж она такая хорошая, думаю, ты будешь ей нужен, когда папа отречется от нее. Ну, пока.

Она захлопывает дверь, и я слышу, как замок в ключе проворачивается во второй раз.

— Извини за это, — я слышу ее приглушенный голос по другую сторону двери. — Не хочу, чтобы мой план пошел к чертям из-за тебя.

Глава 26. Венера

Мое апатичное состояние только ухудшается. Краснов меня так и не простил. Более того, он связался с Милашкой, вечно крутится возле нее, смотрит с обожанием и трепетом, как ребенок на любимое пирожное на прилавке магазина. Я наблюдаю за этим равнодушным взглядом, но внутри скребут кошки. Мне даже хочется, чтобы он уже что-нибудь сделал, признался ей в чувствах, в конце концов! Пусть они уже будут главной парочкой школы, лишь бы мой мозг перестал программировать пути восстановления наших с Красновым отношений. Сколько бы я не твердила самой себе, что это невозможно, что наша дружба канула в небытие, что, если он не простил меня даже после того, как узнал, что во всем виновата Элька, то уже не простит никогда, мой мозг отказывается в это верить. Пока он не сделал своим лучшим другом кого-то другого, моя надежда никуда не исчезнет.

Даже когда я становлюсь невольной свидетельницей того, что Краснов вместе с Милашкой поливают меня грязью перед всем классом, я не отказываюсь от него. Вдруг появляются эмоции. Ненависть, злость, обида, смущение. Перед тем, как уйти, я задерживаю взгляд на лице Краснова. И это виноватое выражение мне знакомо. Сколько бы сил Милашка не прикладывала, чтобы переманить его на свою темную сторону, у нее ничего не выйдет. Краснов слишком добрый для этого мира.

Наверное, случись подобное несколько месяцев назад, я бы ввязалась в драку с обидчиком. Я бы позволила моей злости завладеть моим телом и унизила бы эту девку похлеще. Я бы нашла слова, чтобы поставить ее на место, даже не сомневаюсь. И я бы получила от этого удовольствие. Устраивать перед кучкой одноклассников театральное представление было для меня чем-то вроде хобби. Мне нравилось соответствовать тому образу, каким я представлялась окружающим. Мне нравилось, что мне не обязательно каждый день быть Леной Венериной: девчонкой, увлекающейся чтением, компьютерными играми и макраме. Скучной и посредственной. Я могла быть Венерой: непостоянной, разной, пылкой и одновременно холодной, как лед. Я могла быть кем угодно.

И теперь, бредя по пустому школьному коридору в одиночестве, я понимаю, почему меня так бесил Краснов. Дело в том, что он был единственным, кто действительно знал, кто я.

Когда я вхожу в актовый зал, украшенный для конкурса красоты, я больше не та Венера, которой привыкли меня видеть другие. Я не стремлюсь победить в конкурсе. Я вообще вычеркнула оттуда свою кандидатуру. Когда-то я мечтала о романтических отношениях с дерзким, но чертовски привлекательным парнем, об уважении всех вокруг, о шоппинге с девчонками, которые копировали бы мой стиль и ждали бы моего одобрения. Теперь это кажется пустым. Я просто хочу жить здесь. Иметь несколько верных друзей, заниматься тем, что я люблю, и по вечерам играть в настольные игры с родителями, как было раньше. Спустя столько лет мне снова хочется быть собой. Возможно, я смогу доказать это и папе. Да, появление Милашки было для меня тем еще ударом, но я смирюсь и с этим. Я готова попробовать дать ей шанс. Ради папы. Ради нашей семьи.

В толпе я ищу глазами отца, но вместо него встречаюсь взглядом с Максом. Осторожно пролезая мимо людей, ожидающих решения судей, кто же станет победительницей конкурса, я добираюсь до него.

— Привет.

Макс уныло кивает головой и смотрит прямо мне в глаза.

— Поговорим?

Мы выходим из зала и усаживаемся на лавку возле раздевалок.

— Я хотела попросить прощения. Все, что я тогда наговорила…

— Я знаю, — прерывает меня Макс. — Я знаю, что ты просто была не в себе.

Какая-то немолодая парочка проносится мимо нас и устремляется в актовый зал. По всей видимости, припозднившиеся родители одной из конкурсанток.

— В любом случае я хотела извиниться. Я не должна была обвинять всех моих друзей в том, что у меня и Краснова не сложилось.

— Я слышал, что сделала Эля, — кивает Макс и грустно улыбается. — Понятно, почему ты психанула. Так, значит, мы снова…

— Да, мы снова друзья. Если ты не против.

— Только друзья?

В глазах Макса я вижу вспыхнувшую надежду, и мне становится его жаль.

— Я — не королева красоты, Макс. Я — не школьная оторва и не популярная девчонка. Я люблю читать и играть в Варкрафт. И, кстати, я ношу контактные линзы.

— К чему ты ведешь?

— Я — не та девушка, в которую ты влюблен. Я понимаю, почему ты решил, что я тебе нравлюсь, ведь я была в центре внимания всей школы. Но я устала быть Венерой. А ты заслуживаешь быть парнем королевы красоты.

— Значит, ты всё решила за меня, — он вздыхает и поднимается с лавки. — Ты