class="p">— Калеб, я только что узнал, что уже потерял одного брата из-за серрин. Я не могу потерять ещё одного.

Он оторвался от беспокойного взгляда Джейка. Он не мог сказать ему, как близко к грани он был — до дурости близко. Он не мог взвалить этот груз на плечи брата, когда сам ещё не смирился с этим.

— Ты не потеряешь.

— Уверен?

— Я совершенно уверен.

Джейк выглядел отнюдь не убежденным. Его лоб всё еще был озабоченно нахмурен.

— И всё же, может быть, сейчас, как никогда, пришло время поместить её куда-нибудь в другое место. Может быть, поселить её в одной из квартир, как мы сделали с Алишей. Хейд может присмотреть за ней. У людей иммунитет, верно?

Теперь он ни за что не выпустит Лейлу из виду — не только из-за риска, который представляла Фейнит, но и из-за его собственной потребности доказать самому себе, что этот акт был не более чем минутной слабостью.

— Я знаю, что делаю, — сказал Калеб, чувствуя нетерпение в собственном тоне, усиливающее неприятное чувство от осознания того, что обвинение Джейка не было таким беспочвенным, как он пытался заставить его поверить.

— Всё идет наперекосяк, Калеб. Возможно, никто из вас этого и не хотел, но это может случиться. Это уже случилось.

— Я найду способ разобраться с Фейнит.

— Тогда тебе лучше сделать это побыстрее. Потому что, если ты скажешь ей категорическое «нет», и она сообщит об этом вышестоящему руководству, с нами покончено… с нами, с бизнесом, с нашей репутацией. Нас либо привлекут к ответственности, либо изгонят, и куда мы отправимся? А я скажу тебе… в Яму к остальному вампирскому отребью. И она сделает это, Калеб.

— На нашей стороне два фактора: она хочет, чтобы Лейла была жива, и она хочет, чтобы это оставалось в тайне. Мне просто нужно разобраться, почему.

— И пока ты разбираешься с этим, Лейла также выясняет, с чем она борется. Она не собирается просто сидеть, сложа руки, и ничего не делать. Куда не глянь у нас осталось мало времени. Ты хотел, чтобы серрин в ней вырвалась на волю, Калеб, возможно, ты только что сделал это. Прими тот факт, что на этот раз ты, возможно, наконец-то не в своей тарелке, иначе мы все пойдём ко дну.

ГЛАВА 14

Калеб свирепо посмотрел на телохранителя, у которого хватило наглости заблокировать дверь в его кабинет.

Вампир-прислужник, возможно, и был на побегушках у Фейнит, но, к счастью, он всё же достаточно знал о репутации Калеба, чтобы прервать зрительный контакт и отойти в сторону.

Фейнит сидела за его столом в углу комнаты, элегантно вытянув ноги поверх поверхности стола, и просматривала бумаги.

— Ну-ну, этот бизнес всерьёз процветает, не так ли? Настоящая маленькая золотая жила. Но ты всегда пользовался успехом.

Она встала со стула и неторопливо направилась к нему. Она улыбнулась, остановилась перед ним и положила ладони ему на грудь.

— Полагаю, на этот раз мы одни. Как романтично.

Он отвел её руки в сторону.

— Какого хрена, по-твоему, ты делала, рассказывая Джейку?

Она слегка расширила глаза и отступила на шаг назад.

— Да ладно тебе, Калеб. Ты знаешь, что лучше не перечить мне.

— Ты дала мне слово, что это останется между нами. Только между нами.

— А ты обещал мне верность, но это всё равно не помешало тебе покончить с ней ради этой маленькой шлюхи.

— Как будто ты не даёшь Джарину?

Она ухмыльнулась.

— Ты ревнуешь.

— Нет. Я просто презираю твоё лицемерие.

Он отстранился и, подойдя к окну, распахнул шторы.

— Ладно, тогда я приношу свои извинения. Ты этого хочешь? Я проболталась сгоряча, но если ты будешь так дразнить меня… — она подошла ближе и погладила его по лицу, заиграв тонкими пальцами с его подбородком. — Знаешь, ты всё равно лучший, кто у меня когда-либо был, Калеб.

Протиснувшись между ним и окном, она провела рукой вниз по его груди к паху — изящной рукой, которая вызывала смерть так же легко, как заказывала выпивку.

— Самый лучший.

Он не дрогнул.

— Хотел бы я сказать то же самое.

Фейнит улыбнулась.

— Я понимаю, почему ты хочешь защитить себя, — она облизнула губы и наклонилась, желая поцеловать его. — Уязвимость даётся тебе нелегко, не так ли? И ты ненавидишь то, что я заставляю тебя чувствовать.

— Ты всегда думаешь, что можешь расположить меня к себе, не так ли?

Она улыбнулась ему в губы.

— Ты никогда никого не хотел так, как хочешь меня. И мы оба это знаем.

Но не больше. Глядя в глаза Фейнит — глаза такие холодные и бесчувственные во всех смыслах, — он как никогда кристально ясно это осознавал. Каким оцепенелым он чувствовал себя в её присутствии, не в силах вынести прикосновение женщины, которую он когда-то жаждал, которая, как он когда-то считал, способна удовлетворить все его потребности.

Однажды она возбудила его, очаровала, когда он окунулся в плотские утехи, наслаждаясь погружением в свои первобытные инстинкты. Фейнит удовлетворила так много его тёмных потребностей, настолько, что она стала зависимостью, без которой он не мог жить. Он обожал её. Процветал благодаря тому, как они искрились. До того, как она разорвала его на части, поиграв с его чувствами — чувствами, которые он считал любовью.

Она наслаждалась его мрачностью, его жестокостью, грубостью и поощряла это. Теперь это вызывало у него отвращение, потому что он понимал, что всё, что она сделала, это заставила его ещё глубже потонуть в этих глубинах ради собственного насыщения. И, услышав эти описания его прошлых деяний, слетающие с её губ с таким весельем, он почувствовал укол стыда — и не в последнюю очередь, по какой-то необъяснимой причине, из-за присутствия Лейлы, когда она произносила их.

— Так ты говоришь Джарину? — спросил он.

Фейнит замолчала, её губы дрогнули, но теперь на её безупречном лбу появилась лёгкая морщинка.

— Ты знаешь, как это работает. У него хорошая наследственность. Равный.

— Но мы оба знаем, что тебе не нравится иметь равного, Фейнит. Скажи мне, он правда знает, как сильно тебе нравились визиты ко мне? Что на самом деле означали все эти командировки, в мельчайших деталях?

— Я ни перед кем не отчитываюсь, Калеб. Я делаю то, что хочу делать. Помолвлена или нет.

— Джарин никогда не удовлетворит тебя, Фейнит. Он даже близко не подойдёт к тому, что я могу сделать. И ты это знаешь.

— Ему это не понадобится. Потому что ты и дальше будешь меня удовлетворять, Калеб. Как всегда. Это не должно ничего менять.

Калеб