Помню, как в прессе появилась информация отом, что Алла Пугачева вложила во «Властилину» [7 - «Властилина» – финансоваяпирамида, действовавшая в Подольске в 1994 году. Ее организатор ВалентинаСоловьева обещала вкладчикам машины, квартиры и особняки за треть цены, а такженевиданные проценты по вкладам (100% месячной прибыли). Валентину Соловьевуосудили за мошенничество, вместе с предварительным заключением она провела втюрьме семь лет, освободилась в 2002 году. Украденные деньги (около трехмиллионов долларов!) следствию найти не удалось.] значительную сумму денег.Причем не своих, а одолженных. Валентина Соловьева обманула примадонну так же,как и простых смертных. Однако Алла Борисовна не стала мстить мошеннице. Жалко,конечно, денег, но ведь не смертельно же! Были бы кости, а мясо нарастет.

Вот и удивительно, что Белла Попова повеласебя как алкоголичка, у которой соседи по коммунальной квартире свистнулиединственный стакан, – взяла да и ударила по башке сковородкой.

Я чувствовала, что мне не хватаетинформации. Надо еще с кем-нибудь поговорить. Но с кем?

Уже ни на что не надеясь, я позвонилаМарине Кирьяновой. Неожиданно трубку сняли.

– Я слушаю, – отозваласьженщина.

– Мне нужна Марина Александровна.

– Я слушаю, – повторила дама.

Я опять запела песню о том, что являюсьначальником отдела по работе с клиентами и провожу опрос.

– У меня нет на это времени, –решительно заявила Марина Александровна, явно намереваясь повесить трубку.

– Постойте! – закричалая. – У меня есть для вас выгодное предложение. Скидка 20 процентов науслуги клиники, если вы согласитесь участвовать в опросе.

– Сколько?!

Я испугалась, что предложила мало.

– От двадцати до пятидесятипроцентов, в зависимости от сложности операции.

– На ринопластику сколько?

– Пятьдесят.

Слышал бы меня господин Дебрянский! Его быинфаркт хватил! А сам виноват: нечего экономить на персонале и пускать вклинику кого ни попадя.

– Хорошо, задавайте ваши вопросы.

– Извините, – с достоинствомсказала я, – но скидка пятьдесят процентов – это не кот чихнул. Неужели вынадеетесь сэкономить такую сумму, только ответив на пару вопросов по телефону?

– Чего же вы от меня хотите? –удивилась Кирьянова.

– Это должно быть глубинноеинтервью. – Откуда у меня выскочил этот термин? Без понятия. – Тоесть развернутая беседа при личной встрече.

– А это надолго?

– Как минимум на час. Но лучшерассчитывайте на два.

После секундного колебания Марина сказала:

– Я согласна. Когда мне подъехать вклинику?

Ой, это я не продумала!

– Клиника закрыта на санитарнуюобработку, – мгновенно соврала я, – на месяц.

– А что такое? – всполошиласьКирьянова. – Тараканы? Крысы?

– Инфузория-туфелька расплодилась,просто сладу с ней нет. Она не опасна, но когда достигает определенной концентрации,правила СНиПов требуют проводить санитарную обработку помещения.

Понятия не имею, кто такие СНиПы, виделатакую вакансию в газете – инженер по СНиПам [8 - СНиП – санитарные нормы иправила.]. Или это был инженер КИПиА [9 - КИПиА – контрольно-измерительныеприборы и средства автоматизации.]? А-а, ерунда, главное – звучит солидно. А«туфелька» – так мило, по-домашнему.

– Если не возражаете, мы могли быпоговорить у вас дома, – сказала я.

Собеседница замялась.

Я надавила:

– Нет, конечно, вы можете ждатьмесяц, только боюсь, что к тому времени опрос уже закончится. И скидка впятьдесят процентов тоже.

– Давайте прямо сегодня, –решительно сказала Кирьянова.

Я уточнила ее адрес, спросила, как лучшедобраться общественным транспортом, и заверила, что буду через сорок минут.

Однако мне понадобилось полтора часа,чтобы доехать из центра в Новокосино. Есть такой район в Москве, расположен заМКАД. Если вы там не были, то абсолютно ничего не потеряли. Совершеннейшая дыра,застроенная панельными домами. К тому же здесь ужасная криминальная обстановка.Трех моих подруг в разное время ограбили в Новокосино – ударили по голове ивырвали сумочку. Может, это и совпадение, но, согласитесь, неприятное.

Дом, в котором жила Кирьянова, тоже былпанельным, с маленькими тесными квартирами. Я это знаю потому, что живоинтересуюсь квартирным вопросом, изучила планировку всех типовых серий.

Я удивилась: с помощью тех денег, которыеМарина Александровна оставила в «Мисс Нефертити», можно было легко обменятьсяна более престижный район, рядом с метро. По-моему, лучше иметь лопоухие уши,но зато жить в хорошей квартире, чем обитать с идеальными ушными раковинами учерта на куличках. Впрочем, кто бы говорил! Ох, Люся, у тебя вообще нетсобственного угла, а ты еще имеешь наглость рассуждать о чьей-тонепрактичности!

Марина Кирьянова выглядела на двадцать с«хвостиком», хотя я-то знала из медицинской карты, что ей 31 год. Она былаочень красивой девушкой, но что-то в ее внешности меня насторожило. Нечтонеуловимое, не поддающееся описанию.

Квартира у Кирьяновой оказаласьоднокомнатной. Сославшись на беспорядок в комнате, хозяйка пригласила меня накухню.

Да, как я и ожидала, кухня оставлялажелать лучшего – метров семь, не больше. Компактный «уголок», несколькокухонных шкафчиков, простенькая плита – вот и все, что сюда поместилось.

– Извините, угостить васнечем, – сказала Марина. – Чай и кофе не держу, в квартире бываюредко. Могу предложить только минеральной воды.

Я отказалась.

– Так что вы хотите узнать? –спросила она.

По дороге сюда я пыталась придумать планбеседы. Ничего стоящего мне в голову не пришло. Только в районе затылкапоселилась тупая боль. Может, из-за унылого пейзажа вокруг, а может, потому чтона самом деле я не так уж умна и сообразительна, как порой о себе воображаю.Прямо скажем, совсем не умна и совсем не сообразительна.

– Вы остались довольны операциями,которые сделали в «Мисс Нефертити»? – выжала я из себя.

Девушка чуть помедлила с ответом, потомпротянула:

– В общем, да... Ну, не совсем,конечно... Но в общем и целом – да, довольна... Хотя...

Я ожидала продолжения, но оно непоследовало. Ну и о чем теперь спрашивать? Мне надо плавно перевести разговорна Рзаеву. Но как?!

Тут меня осенило:

– Вы сказали, что хотели бы сделать вклинике ринопластику. Но ведь вы ее уже делали три года назад! Значит, вас неустраивает результат?