Собеседница неожиданно оживилась:

– Конечно, не устраивает! Я же хотелапрямой греческий нос. А вы сами посмотрите, у меня горбинка осталась!

Я уставилась на ее нос. Он был идеальнопрямым.

– Не вижу никакой горбинки.

– Ну вот же, здесь, – она ткнулапальцем, – видите?

Мне с трудом удалось разглядеть миллиметровуювыпуклость.

– Господи, да это ерунда, никто дажене заметит!

– Но вы-то заметили! –обличительным тоном воскликнула Кирьянова. – И другие замечают. У менятакое ощущение, будто я хожу с огромным шнобелем!

Тут я поняла, что мне показалось страннымв ее лице. Оно было абсолютно симметричным. У людей так не бывает, только уперсонажей компьютерной графики. Существует даже поверье, что лицо у человекастановится симметричным перед смертью. Не знаю, можно ли ему верить, потому чтоумирать Марина явно не собиралась. Напротив, имела большие планы на будущее.

– Обязательно буду переделыватьнос! – твердила она. – И еще, наверное, подтяну повыше брови, чтобывзгляд был, знаете, такой молодой и лучистый.

– Зачем это вам? Вы ведь и таккрасавица! – непроизвольно вырвалось у меня.

Нормальные люди, когда им делаюткомплимент, бывают довольны. Ну на худой конец смущаются. Но Кирьяновавозмутилась:

– Почему вы говорите неправду? Я,конечно, понимаю, вы – сотрудница «Мисс Нефертити», должны поддерживатьрепутацию клиники и все такое. Но зачем вы врете, что я красивая?

Настала моя очередь возмущаться:

– Да я практически никогда не вру! Ирепутация клиники мне до лампочки. Просто, на мой субъективный взгляд, выкрасивая девушка и пластические операции вам ни к чему.

Не понимаю, это у Марины что – такаяхитрая тактика по выпрашиванию комплиментов? «Нет-нет, я совсем не красивая,давайте убеждайте меня в обратном!»

Однако девушка продолжала подозрительнопялиться на меня, словно я сказала ей гадость.

– У вас в квартире зеркалоесть? – спросила я.

– Да, есть одно, в ванной.

Что-то странное. Обычно у красавиц зеркалависят на каждом углу.

– Пойдемте в ванную.

Недоуменно пожав плечами, Марина вышла изкухни, я двинулась за ней.

Приблизительно такую ванную комнату япоследний раз видела лет десять назад. Причем это было в институтскомобщежитии. Стены выкрашены краской мерзкого фиолетового цвета, от ежедневногосозерцания которого легко впасть в депрессию. На унитазе лежит ободранныйдеревянный стульчак – неужели такие еще остались в природе? Ванная мало тогочто укороченная, так еще и с облупившейся эмалью. Общее впечатление – унылостьи разруха.

Мы подошли к зеркалу. В мутной поверхностиотразились Маринино утонченное лицо и моя простецкая физиономия.

– Ну, что скажете?

– Чего тут скажешь, – вздохнулаона. – Вы-то выглядите замечательно, а я... Мне еще столько над собойработать!

Я уже открыла рот, чтобы спорить с ней, апотом передумала.

– Вы правы, я выгляжузамечательно! – сказала я с улыбкой. – А вам еще надо поработать надсобой. Чуть-чуть.

Тут Марина резко повернулась и выбежала изванной. Я застала ее на кухне. Она сидела за столом, на лице читаласьвселенская скорбь. Две огромные, словно горох, слезинки катились по щекам.

Господи, неужели все клиентки «МиссНефертити» истерички? Чуть что – сразу в слезы. Ну ладно Алина Ивановна Югай,эскулапы ее натурально изуродовали. А этой-то чего реветь? Может, опятьнарывается на комплименты? Эта песня хороша, начинай сначала. Ну уж нет, я небуду потакать капризам истерички!

– Марина, извините, – твердосказала я, – но вы сами вынудили меня это сказать! А теперь плачете. Я вассовсем не понимаю.

– Если честно, – вздохнулаона, – то я сама себя не понимаю. Простите, у меня что-то нервырасшатались. – Марина смахнула слезы. – Так вы уже закончили свойопрос или хотите еще что-то узнать?

Я опять не имела представления, как плавновыйти на разговор о Свете Рзаевой. Поэтому решила действовать в лоб:

– Извините, я вас ввела взаблуждение, никакой опрос я не провожу. В «Мисс Нефертити» я выполняюслужебное задание.

Девушка испугалась:

– Вы кто?

Я вытащила липовые корочки сотрудникаГУВД.

– Майор Лютикова, я расследуюубийство. По данным следствия, вы общались с убийцей, когда делали в клиникеоперацию.

– Какую операцию?

– На подбородке, два года назад.

– Это кто-то из персонала? –оживилась Марина.

– Нет, это клиентка.

– Кстати, а как же моя скидка впятьдесят процентов на следующую ринопластику? – вспомнилаКирьянова. – Ее не будет?

– Увы. Но зато вы поможете следствию.И возможно, обезопасите себя саму. Дело в том, что на счету этой девушки семьубийств. Что характерно, она убивает исключительно клиенток салонов красоты иликлиник пластической хирургии.

– Но почему?!

– Кто же их, сумасшедших, разберет?Возможно, мстит за свою неудавшуюся жизнь.

– Как ее зовут?

– Преступница действует под разнымиименами. В «Мисс Нефертити» она называла себя Светланой Рзаевой.

– Светлана Рзаева... – задумчивоповторила Марина. – А ведь я ее помню! Вы знаете, она действительнопоказалась мне странной! У нее была манера пялиться на меня в упор. Вылупитзенки – и сидит, словно в ступор впала.

Да, я тоже заметила за Светкой такуюособенность.

– Так что вы хотите про нееузнать? – спросила Кирьянова.

– Все, что вы помните. Может быть,она упоминала какие-то имена, может, говорила, где живет, на какие деньгиделает операцию. Меня интересует абсолютно все.

Марина помолчала, потом сказала:

– Вы знаете, она практически ничего осебе не рассказывала. Это я болтала без умолку. У меня в жизни тогда былтяжелый период, мне надо было кому-то выговориться. Подвернулась эта Света.Она, кстати, оказалась хорошей слушательницей, задавала нужные вопросы и всетакое.

– Какие именно вопросы?

Девушка мгновенно закрылась:

– Это все-таки моя личная жизнь! Недумаю, что она имеет отношение к следствию.

– Мариночка, – ласково сказалая, – поверьте, ваши тайны мне не нужны, своих предостаточно. Мой интерессовсем иного рода. Знаете такую поговорку: «Кто про что, а вшивый – про баню»?

Она подозрительно сощурила глаза: