В тридцать лет женщина выглядит лучше, чемв семнадцать, но на это уходит в два раза больше времени.

Если следовать логике, то и в сорок летнет смысла расстраиваться – нашлись бы только качественная косметика под рукойда пара часов в запасе. Но – увы! – годы берут свое. Даже самый дорогойтональный крем не заменит свежесть девичьего лица. И никакой макияж не всостоянии скрыть разочарование во взгляде и скорбную складку в уголках губ.

Я лично пришла к выводу, что бороться свозрастом бесполезно. Остается надеяться на то, что вместе с морщинами, седымиволосами и вторым подбородком к женщине приходит мудрость.

Однако моя подруга Зоя Аникович сдаватьсяне собиралась, хотя сейчас в ее жизни был не лучший период. Зоя искала новуюработу, метила на должность начальника рекламного отдела. Однажды она зашла комне в гости и прямо с порога кинулась возмущаться:

– Безобразие! И куда только катитсяэтот мир! Я для них уже старуха!

– Для кого?

Зойка плюхнулась в кресло.

– Для работодателей! Ты посмотри, чтоони тут пишут!

Аникович швырнула на диван газету потрудоустройству «Работа».

– «Требования к соискателям – возрастдо тридцати пяти лет...» – по-твоему, это законно?

Я вздохнула. На Западе подобное объявлениео вакансии пустило бы фирму по миру. Любой соискатель в более зрелом возрастеобязательно бы подал в суд и выиграл значительную материальную компенсацию.

Формально в России тоже запрещенадискриминация при приеме на работу. Но фактически это происходит сплошь ирядом. Вам могут отказать в месте, потому что у вас не тот пол, не тот возраст,не та национальность, регистрация не в том городе или не то количество детей.По мнению работодателей, идеальный сотрудник – это тридцатилетний холостяк стридцатипятилетним стажем работы, никогда не болеющий, без жилищных иматериальных проблем. Вот только интересно, зачем такому кандидату искатьработу?

– Здесь все объявления такие, –продолжала бушевать подруга, – «до 38», «до 36» и даже «до 29», видишь?Это же бред! Откуда они берут эти цифры? Как можно в двадцать восемь летруководить коллективом?!

Я взяла газету и стала листать страницы.

– Не надо преувеличивать, не всетакие вакансии. Вот, например, приглашают соискателей до пятидесяти лет.

Зойка впилась в объявление глазами.

– Ага, и предлагают оклад трикопейки! А вот туда, где действительно хорошие перспективы, где большаязарплата, – извини-подвинься, дай дорогу молодым. А чем я хуже молодых? Дая в сто раз лучше! У меня и опыт, и связи, и знание жизни. А у них что? Толькодиплом в кармане. Да я, чтоб ты знала, чувствую себя молодой. Мне тридцатьдевять лет! Всего лишь тридцать девять!

– Успокойся, ты лучше их всех, –сказала я.

– Вот именно. Но работа достанетсякакой-нибудь молодой свистушке. Или, более вероятно, юному недоумку. Таковажизнь!

Подруга помолчала, а потом взмолилась:

– Посоветуй, что мне делать? Ты ведьработаешь в этой газете, ты этот, как его...

– Эксперт по трудоустройству, –подсказала я.

– Точно, эксперт. Скажи, как мненайти работу?

– Подкорректируй резюме, возможно,этого будет достаточно.

– В смысле?

– Не пиши дату рождения. Для тебяглавное – прорваться на собеседование, убедить работодателя, что лучшейкандидатуры ему не найти, и он наплюет на свои возрастные предрассудки.

На лице Зойки отразилась работа мысли.

– Может, вообще изменить датурождения? Скинуть себе годков семь-восемь, а?

Я помедлила с ответом.

– Вообще-то при трудоустройствеобманывать не рекомендуется. Можно немного приукрасить, например, что отличновладеешь какой-нибудь компьютерной программой, а на самом деле лишь пару разимела с ней дело. Но это оправданно, если ты твердо уверена, что за несколько днейликвидируешь пробелы в знаниях. А идти на откровенное вранье... не знаю, незнаю...

Надежда, заблестевшая было в Зойкиныхглазах, угасла. А-а, ладно, была не была!

– Все это я говорю соискателям,которые звонят в нашу газету на «горячую линию». А тебе скажу свое собственноемнение. Бывают ситуации, когда можно рискнуть.

– Правда?

– Знаю один случай... Впрочем, онсовсем не похож на твой и вряд ли может служить примером...

– Расскажи! – попросилаподруга. – Вдруг мне пригодится?

– Ладно, слушай.

Однажды наша редакция искала новогокорреспондента. Несколько соискателей прислали свои резюме и получилиодинаковое тестовое задание: сходить на ярмарку вакансий и сделать репортаж оее работе. Надо заметить, что при кажущейся простоте это задание для настоящихпрофессионалов. Легко и интересно освещать тему трудоустройства могут лишьединицы.

Самый удачный материал получился у некойМаши Петровой. Он был написан с юмором и в то же время содержал много полезнойинформации для безработных. Шеф-редактор Ирина Львовна еще раз просмотреларезюме соискательницы: двадцать пять лет, окончила пединститут в Москве, вкачестве журналиста сотрудничала с разными столичными изданиями.

– Девушка нам подходит, надопригласить ее на собеседование, – решила Ирина Львовна. – Заоднопусть получит гонорар за статью.

Маша Петрова оказалась приятнойтемноволосой девушкой, на шестом месяце беременности. Старая, вся в катышках,кофта постоянно расстегивалась на большом животе.

Когда девушка стала заполнять авторскийдоговор на статью, последовал еще один сюрприз. Выяснилось, что никакая онавовсе не Мария Сергеевна Петрова, как значилось в резюме, а Султанат ДжохаровнаАбдурахманова.

– А все остальное в резюме тожевранье? – сурово поинтересовалась Ирина Львовна.

– Все остальное – правда, –потупилась Султанат. – Простите за обман, но у меня не было другоговыхода.

Султанат окончила пединститут в Москве, новозвращаться в родное село в Дагестане не торопилась. Там ее ждала жизнь«освобожденной женщины Востока»: замужество, дети, дом. Такие слова, как«творчество» и «самореализация», ей запретят даже произносить. Поэтому девушкарешила остаться в столице и найти работу. В течение двух лет ей это удавалось спеременным успехом. Султанат брали в посудомойки, продавцы, учителем русскогоязыка и литературы в школу – по специальности, записанной в дипломе. Но вотжурналистом или редактором – ни в какую, хотя за годы студенчества онапубликовалась в паре изданий.