Девушку постоянно мутило от разнообразия блюд на столе, ей хотелось попробовать всего, но она внимательно следила за леди и повторяла каждое ее движение, довольствуясь тарелкой супа, да немного овощей с мясом на второе. Большего госпожа себе не позволяла, ела медленно, поддерживая светскую беседу с сыновьями и мужем. Наяда в разговоры не влезала, если ее пустили за стол, это не означало, что она стала одной из господ. Ей всего лишь оказали очередную милость и то из-за Мардара.

В один день младший господин наотрез отказался садиться за стол без своей няньки, и родители как всегда вняли его капризу. С тех пор Наяда стала жалеть, что не слушала в школе основы этикета, считая, что эта чепуха ей никогда не пригодится.

К столу ей приходилось переодеваться в платье и зачесывать волосы, чтобы они не лезли в тарелку. Высокие удобные сапоги сменяли крохотные туфли на высоком каблуке. В одночасье из растрепанной девчонки, Наяда преображалась в ухоженную даму. Незнакомец мог бы смело назвать ее леди, только небольшой едва заметный шрам под глазом на щеке выдавал в ней служанку.

У Знатных не было увечий. Никогда. Никаких. Женщинам после тяжелых родов с помощью какой-то медицины удаляли шрамы и растяжки, мужчинам выводили шрамы любой сложности. И так было всегда. Леди Эванлин в этой цепочке стала исключением, о котором никто не догадывался. Тела Знатных до глубокой старости оставались чистыми, в то время как горожанин мог погибнуть от того, что продрог под дождем.

Поэтому белая линия на щеке выдавала в девушке ее рабскую кровь. Ей было бы впору стыдится своей отметины, но все свои шрамы девушка носила с гордостью. Если бы ей предложили удалить их, она отказалась.

Шрамы тоже память, как меч отца или золотые монеты. Шрамы напоминают о пережитом, о событиях и людях одновременно. Отметина на щеке служит напоминанием о недуге Мардара, который они должны одолеть. Незаметный шрам под подбородком — драка с Хеудом. Жирная короткая линия на внутренней стороне руки — напоминает о том, что даже во время обучения нужно держать ухо в остро, с оружием шутки плохи. Уродливый шрам под лопаткой — напоминание о тюрьме, когда Ниоин бил ее палкой по спине, кожа в одном месте лопнула, оставив след в виде загрубелого рубца.

Если вещи, которые она прячет в тайнике, напоминают о людях, что были дороги, то шрамы не позволяют забыть настоящих врагов.

Иногда о врагах спешат напомнить ночные кошмары. Наяда часто видит Хеуда со светящимися глазами у своей постели, он тянется к ее горлу, а на руке Знатного господина сверкают ручные молнии.

Она особо не задумывалась, как там поживает Знатный, их пути разошлись, Наяде не удалось отомстить за смерть леди Эванлин. Но она не забыла. Напоминание о страшной ночи всегда рядом, девушка часто рассматривает шрам под подбородком в зеркале, поглаживая его большим пальцем.

— Дамир, ты все подготовил для бала?

Наяда навострилась, услышав голос лорда.

— Все готово, милорд. Послезавтра бал состоится, приглашены все знатные семьи Хорта. — Господин Дамир повернул голову в сторону девушки и вперил в нее колючий взгляд. — В том числе и Дом Лиловых.

Наяда вспыхнула от возмущения, открыв рот, чтобы сбить спесь с лица господина, потом вспомнила, кто она и где находится. Заставила себя опустить взгляд в тарелку, делая вид, что суп интересует ее больше новостей о том, что скоро в поместье появится Хеуд.

Обычно безучастный ко всем разговорам Мардар, положил руку на колено девушки и посмотрел на брата.

— Убийце не место в нашем доме, — ровно проговорил он, не пытаясь сгладить свои слова.

Господин Дамир тяжело вздохнул, звякнув чашкой о блюдце и встал с грохотом отодвинув стул.

— Ни тебя, ни уж тем более безродную служанку, никто не упрашивает присутствовать на балу.

С этим словами наследник покинул столовую.

Наяда сжала руку господина под столом, довольствуясь его поддержкой. Их маленький жест для выражения сильных чувств, бушующих в душе, чувств, которые нельзя показывать другим.

Лорд Ивьенто почти сразу поспешил замять конфликт и успокоить младшего господина. Он говорил что-то о правилах и еще о какой-то чепухе, Наяда его не слушала. Перед ее глазами стояло мертвое лицо леди Эванлин.

Мардар подхватил ее под руку и увел из столовой, не обращая внимания на отца, потирающего седые виски от усталости. Противостояние двух братьев за последний месяц ощутимо накалилось.

Голоса мучали Мардара реже с появлением Наяды, ничто больше не мешало господину мыслить здраво и видеть планы брата насквозь. Они часто ругались прямо в коридорах поместья, споря о чем-то понятном только им двоим. В эти споры Наяде тоже не разрешалось влезать.

Раньше Наяда видела младшего господина либо вусмерть пьяным, либо ищущим выпивку. С момента ее появления в доме, господин перестал напиваться до потери сознания и ограничивался бокалом красного вина на ужин, к чему приучил и девушку. «Это даже полезно, пей», говорил он, подставляя бокал к губами служанки и смеялся, когда она корчилась от горечи вина.

— Я убью его, — рыкнул Мардар, затаскивая Наяду в свои покои.

Девушка встрепенулась, перехватывая руку господина и вжалась в его грудь, как если бы он обнял ее.

— Тогда закон вас не пощадит, милорд. Он ведь Знатный, его смерть нельзя будет оставить незамеченной.

— И пусть!

Мардар осторожно отстранил девушку и принялся мерить комнаты, расхаживая взад-вперед.

— Леди Эванлин это не вернет, — Наяда горько усмехнулась, — но отнимает вас у меня.

Мардар обернулся и посмотрел на девушку.

Один взгляд ее голубых глаз смирял его пыл, а потом и вовсе гасил. Только Наяда могла влиять на него таким образом. И только ей Мардар это позволял.

— Этого никогда не случится, обещаю. — Господин тепло улыбнулся и раскрыл объятия. Наяда сразу же вцепилась в него, оставляя отметины острыми коготками на груди.

После всего, что случилось, Мардар был ее единственным спасением. Они заботились друг о друге, цеплялись, ища надежду и поддержку. Девушка не представляла, что делать, если господина вдруг не станет. Семья лорда перестанет в ней нуждаться, в город путь закрыт. И что же дальше?

— Тогда останьтесь в вечер бала со мной, — просто попросила девушка. От этого мужчины зависела вся ее жизнь, и она просто не могла потерять его.

— Конечно.

Вскоре после того, как успокоился, Мардар продумал план на вечер, когда их поместье станет местом сбора Знатных. Он где-то выискал игральные карты и предостерег девушку, что играть ей все же придется, как бы не хотелось. Наяда не слыла любительницей азартных игр. Вторым пунктом шли танцы. Мардар помнил, что Наяда любит танцевать. У них будет свой собственный бал, на который не придется звать гостей.

И на закуску, конечно же драка! Но чтобы не издавать слишком много шума — на подушках.