– То есть, ты считаешь меня оригиналкой? – улыбнулась я, однако польщенная.

Девчонка замялась.

– Я думаю, вы созрели для перемен! – выпалила она.

Неужели это заметно даже детям? В салоне машины возникла некоторая пауза, и, наверное, поэтому мой старшенький решил вмешаться.

– Мама, Катя имеет в виду, что у тебя всё здорово получается. Вот ты уже и машину водишь, как заправский водитель, и внешне изменилась так, что некоторые тебя даже не узнают, а кое-кто из мужчин готов в тебя влюбиться…

– А это ничего, что у меня пока есть твой папа?

Саша так смутился, что даже заикаться стал.

– Мама, я же ничего такого не имел в виду!

Нашла, кого смущать. А сама-то! Что вы, Юлиана Дмитриевна, имеете в виду, говоря «пока»?

Дом мне понравился. Даже очень. Я увидела, чего молодые хотели, размахнувшись аж на три этажа. Правда, более-менее достроенным оказался только первый этаж. Второму этажу требовалась штукатурка – восемьдесят квадратных метров! Третий имел лишь перекрытия, но тоже какие-то особенные, модные, как мне представлялось, выкрашенные то ли морилкой, то ли какой-то особой краской – которые как само собой разумеющееся венчала крыша.

Можно было не сдерживать свою фантазию, мысленно располагая здесь, здесь и здесь какую угодно мебель и бытовую технику. И всё это за пятьдесят тысяч долларов, на земельном участке пятнадцать соток.

Интересно, как отнесётся к этому Иван?

Оказалось, на удивление спокойно и доброжелательно.

Его к нашему будущему дому свозила уже я сама.

– Ты права, здесь есть, где развернуться, – самодовольно сказал он, будто сам отстраивал этот дом. – Прямо-таки целое поместье.

И, помедлив, торжественно сообщил:

– Берём!

Мы сняли со сберегательной книжки все наши накопления, но всё равно трёхсот тысяч не хватало.

– Эх, знать бы про дом, я бы машину не покупал, – обращаясь в пространство, сказал муж, хотя я была уверена, что теперь своего «форда» он ни за что не отдаст.

– Давай возьмем кредит? Пока наша квартира будет продаваться…

– Мы не будем её продавать! – строго сказал Иван. – Будем сдавать квартирантам, и этими деньгами платить кредит. Нам отдадут его за мизерный процент. Ты разве забыла, что у нас Толян в банке работает.

Толян Скворцов был школьным товарищем Ивана. Что ж, значит это наша судьба!

Я не стала спорить, вся в эйфории от предстоящих перемен. У нас будет собственный дом! О таком я и мечтать не смела.

Где-то по монитору моего подсознания пробежала мысль, но я не смогла её ухватить. Что-то об Иване. Что я ему не сказала? Впрочем, мне тут же стало не до неё. Копаться в памяти было некогда.

К тому же у нас начались приятные хлопоты, мы таскали мебель, – благо у Саши была грузовая машина, устанавливали её, всё время кто-то приходил, уходил, даже Саша с Катей пару нас ночевали. На красивом новом диване, который они подарили нам на новоселье.

Въезжать в недостроенный дом! Но на первом этаже были закончены огромная кухня, ванная и две жилых комнаты. Жить можно!

Конечно, мы на этом не успокоились. У нас всё время толклись в доме мастера то сантехники, то электрики, то маляры-штукатуры. Правда, я категорически отказалась от материальной помощи со стороны Саши. Им самим предстояло ещё достраивать собственный дом.

Пока решался вопрос с кредитом, я ради такого случая взялась за репетиторство. Иван тоже пообещал, что вспомнит молодость и сделает пару смет. Говорят, сейчас хороших сметчиков маловато и за эту работу неплохо платят.

Но больше всего удивил меня младший сын. Он взял, да и отдал нам тысячу долларов из своих «американских» сбережений.

– Просто хочу, чтобы вы этот дом поскорее закончили, – объяснил он. – Я выбрал себе комнату на втором этаже, рядом с санузлом.

У парня губа не дура. Из этой комнаты был самый красивый вид. Поле– всё в ромашках, а на краю – лесополоса. Мы с Иваном туда съездили, хотели подобрать полянку для пикника. Увы… Всё, насколько хватало глаз, было загажено остатками былых выездов на природу горожан. Кучи, горы мусора. И эти горы потихоньку приближались к близлежащим домам. Никому не хотелось за собой убирать. Издалека, со второго этажа нашего дома ничего этого не было видно. И я не стала Лёшку расстраивать.

– Как же ты сам будешь жить в чужих палестинах без денег? – всё-таки спросила я.

– А я решил не ездить ни в какие палестины! – заявил младшенький. – Я тоже хочу, как Сашка, свой дом здесь построить. И жену себе в России найду. Зря что ли американцы на русских женятся! И вообще, через четыре года (имелось в виду после окончания института) я поеду в Тюмень. Многие олигархи именно там начинали.

Впервые в словах Алексея прозвучала гордость за свою страну. Пусть пока только за её девушек. Впрочем, я считала, что выводы в отношении него всё равно пока делать рано. Сегодня Америка, завтра Тюмень – куда только его не потянет послезавтра?

– Но теперь, – подумав, сказал он, – я буду копить на свою машину. Вначале куплю подержанную «японку», как у тебя, а потом какой-нибудь джип…

Запросы у мальчишки! А ведь он пока только первокурсник.

Потом достройка дома перетекла в вялотекущую фазу. У нас кончились деньги. Когда время от времени они появлялись, мы звонили Саше и просили прислать очередного мастера, с которым сами и расплачивались.

Первый этаж полностью закончили, и строители перешли на второй. Там у нас предполагалась даже не гостиная, а каминный зал с росписью фресок на потолке, огромным камином и барной стойкой, шкаф для напитков, за которой взял на себя Иван. И целенаправленно покупал для него напитки, которые мы пока складывали в подвале.

А ещё мы все стали ездить по магазинам, выискивая там на свой вкус то облицовочную плитку, то обои, то ламинат. К сожалению, паркет мы пока не «тянули».

Учебный год в университете закончился, прошли экзамены, и я ушла в отпуск.

– В этом году, наверное, на море съездить не сможем, – предположила я, впрочем, особо не расстроенная.

– Обижаешь, – фыркнул Иван и полез в портфель, чтобы продемонстрировать мне солидную пачку тысячерублевых банкнот.

– Откуда дровишки? – спросила я.

– Заработал! Ты же не думаешь, будто твой муж станет раздобывать деньги нечестным путем?

– Не думаю.

Мы поцеловались.

Вообще в последнее время в наших с Иваном отношениях появилась не только страстность, но и некоторая тщательно скрываемая нами нервозность. Мне вроде не с чего было нервничать или тревожится. Всё хорошо! Как говорится, ничего не предвещало… Может, это передалось мне от Ивана?

Он тоже стал каким-то вздернутым, что я объясняла просто: у нас появилось слишком много нового и непривычного. А ведь прежде у нас годами ничего не происходило. Может, потому он и волнуется?