– Антон?

Антон переступил с ноги на ногу, чувствуя себя неловко, как будто навязывался.

– Я не знал, куда ты ушел.

Джуд спрыгнул на берег реки, оставив Гектора на скале.

– Все в порядке?

– Все нормально, – слишком быстро ответил Антон. – Просто я… Наверное, нам стоит снова поговорить с Пенроуз?

– Уверен, что все нормально? – спросил Джуд, подойдя к нему. – Знаю, ты плохо спал. Когда я проснулся посреди ночи, у тебя, кажется, был кошмар. Я попытался разбудить тебя.

– Ага, – согласился Антон. Образ безжизненного тела Джуда мелькнул перед глазами, и он подавил дрожь. – Обычные кошмары, – улыбнулся он. – Но были и хорошие сны.

– Какие, например?

– Ну, – ответил Антон. – Помню, как один красивый парень стоял возле водопада и ужасно хотел меня поцеловать.

На губах Джуда расплылась медленная и жаркая улыбка. Несмотря на прохладный утренний туман, Антону стало тепло, а все волнения и ужасы ночи исчезли. Но узел вины остался в животе. Но если не думать слишком старательно о том, что он скрывает от Джуда, то можно его игнорировать.

– Знаешь, – продолжил Антон, – я пророк. Мои сны предсказывают будущее.

– Это так? – спросил Джуд с притворным любопытством.

Кажется, он не хотел попадаться на уловку, но прежде, чем Антон успел продолжить игру, на его плечи легла тяжелая рука.

– Доброе утро, пророк, – сказал Гектор, с его руки на рубашку Антона лилась вода. – Я надеялся поговорить с тобой.

Джуд неуверенно смотрел на них обоих.

– Все нормально, Джуд, – сказал Антон. – Тебе нужно попробовать найти Пенроуз. Я тебя догоню.

Джуд еще раз вопросительно глянул на них, а потом начал спускаться с холма.

Как только он исчез из виду, Антон скинул руку Гектора с плеча.

– Поторопись, что ты хотел? У меня сегодня много дел.

Гектор с любопытством наклонил голову:

– Ты же знаешь, что тут нет причин для ревности.

Антон уставился на него, не веря своим ушам:

– Думаешь, я ревную?

– А разве нет?

Антон прислушался к неприятному чувству, засевшему в груди. Ревность? Он просто переживал. И не доверял Гектору, по крайней мере не в отношении Джуда.

Гектор печально покачал головой:

– Я все еще не могу это понять. Ты и он. Но, наверное, не стоит удивляться, он всегда влюбляется не в тех людей.

– Я не… – Антон замолчал, обдумывая сказанное Гектором. – Постой. Ты знал, что он был в тебя влюблен?

Гектор смущенно пожал плечами:

– Джуд… ну, ты знаешь, какой он. Ему плохо удается обманывать людей. Помимо себя самого. Так что да. Мы никогда об этом не говорили, но я знал. Что бы тебя ни волновало, оно того не стоит. Мы с Джудом никогда не стали бы чем-то большим, чем сейчас. Друзьями. Братья по оружию.

– А с чего мне волноваться? – раздраженно спросил Антон.

– Все эти грязные взгляды и молчаливое обращение намекнуло мне на это, – сказал Гектор. – Не говоря уж о том, как ты быстро последовал за нами сюда.

Антон закатил глаза:

– А тебе говорили, что ты бываешь немного заносчивым?

– Многие, – ответил Гектор, словно этим стоило гордиться.

Он скрестил руки на груди:

– Ты мне не угроза. Я переживаю, что ты снова причинишь ему боль.

– О, – кажется, Гектора это поразило, словно об этом он и не задумывался.

– Он готов был сделать для тебя все, – продолжил Антон, чувствуя, как к горлу прилила злость. – Последовал бы за тобой на край земли. А ты отмахнулся от этого всего, словно это ничто.

Гектор мгновение просто смотрел на него, потом медленно спросил:

– Ты и правда так считаешь?

– Я был там, – резко сказал Антон. – Видел, как он отказался от Остроконечного Клинка и торка Хранителя, чтобы броситься за тобой.

Гектор покачал головой, оглядываясь на деревья, холмы и все что угодно, лишь бы не смотреть на Антона. Он почти улыбался, грустно и невесело, и Антону захотелось вдруг защищаться, как будто над ним смеются.

– Что ты хочешь от меня услышать? – наконец спросил Гектор. – Что я жалею о своем уходе? Что мне не нужно было этого делать? Возможно, я жалею, что все случилось именно так, но я должен был уйти. Я никогда не просил Джуда это делать и сказал в тот день правду: мне не следовало принимать его предложение вступить в ряды стражи паладинов. Это было жестоко по отношению к нам обоим. Он любил меня, и я знал, что это так, как и то, что ничего из этого не получится.

– Потому что ты этого не хотел?

– Потому что Джуд не хотел.

Антон в шоке уставился на него. Как он вообще мог об этом подумать?

– Он бы не бросил Орден ради меня. – Уверенность в голосе Гектора заставила Антона замолчать. – Он бы держал меня рядом с собой, пока это возможно, и в процессе сделал бы несчастными нас обоих. Все могло закончиться только так. Ты думаешь, что Джуд сделал бы для меня что угодно, но ты ошибаешься. Он бы вернулся в Орден, может, через неделю, месяц или год, но вернулся бы. Погоня за мной была лишь оправданием, способом раз и навсегда испытать свою преданность долгу. И я не говорю, что это не было болезненное испытание. Если мне что и известно, так это что Джуд не смог бы уйти от своей судьбы. Ни ради меня, ни ради чего другого.

В горле Антона пересохло, когда темные глаза Гектора впились в него. Мыслями он вернулся к секрету, который скрывал от Джуда, об истинной судьбе, о которой Джуд не знал. Возможно, Джуд и покинул Орден ради Антона, но это его судьба… Гектор произнес это просто и ясно. Джуд не мог уйти от нее. Ни ради Гектора. Ни ради Антона.

– Если честно, логично, что единственным человеком, который смог заставить Джуда покинуть Орден, оказался сам последний пророк, – заметил Гектор. – Знаешь, его чувства к тебе сначала испугали меня. После Бехезды он едва об этом говорил, но я видел, как они льются из него. Он так верит в тебя. И я подумал, что это опасно. Вот человек, которого Джуда с детства учили почитать, которому учили служить. «Превыше наших жизней, наших сердец» и все такое. Но теперь что? Он любит тебя? Для него все запутано. Ты же это понимаешь, да?

– Что ты пытаешься сказать? – спросил Антон, проглатывая протесты и оправдания. Потому что, когда Гектор говорил об этом в таком ключе, отрицать это было сложно.

– Я говорю, что ты боишься того, что могу с ним сделать я, но именно ты можешь причинить ему настоящую боль, Антон.

«Я никогда не причиню ему боль», – с жаром подумал Антон, но не произнес вслух. Это не было ложью, но и правдой тоже. Он мог причинить Джуду боль. Уже сделал это, когда исчез и позволил ему думать, что он умер.