Не хочу пока надолго оставлять ее одну. Еще нужно будет что-то с Веной решить, хочу попробовать все же решить оставшиеся вопросы дистанционно, чтобы не волновать свою миленькую беременную женушку.

Даша сидит на диване в гостиной и орудует спицами, а моя дочь увлеченно разматывает зеленый моток ниток, скорее мешая, чем помогая своей увлеченной матери.

— Карамелька, — шепчу рядом с Дашиным ухом, подойдя к ней со спины.

Ее реакция меня немного удивляет. Подпрыгнув от удивления, моя жена накрывает какой-то зеленый в тон ниткам комок справа от себя ладонью и прячет его себе под бедро. И лишь после этого запрокидывает голову, смущенно хлопая пушистыми черными ресницами.

— Привет.

— Привет, — свободной рукой поправляю выбившуюся из небрежного хвоста прядь. — Что ты там прячешь от меня?

— Да так, нитки просто спутались…

— Даш?

Под моим настойчивым взглядом она вытаскивает одну уже связанную пинетку и показывает ее мне на доверчиво раскрытой ладони.

Я беру и натягиваю ее на свой указательный палец. Маленькая такая получилась, даже поверить невозможно, что дети действительно бывают таких размеров.

Еська заинтересованно тянется к моей руке, ее даже цветы перестали интересовать. Я настолько завис на пинетках, что совершенно забыл о букете.

— Дашуль, это для тебя, — протягиваю ей пионы, удовлетворенно наблюдаю за тем, как Дашка зарывается в них лицом.

— Очень красиво, спасибо.

— У меня еще кое-что для тебя есть. Вообще-то для вас двоих.

Из кармана я достаю две бархатные коробочки. Одна для моей жены — внутри находится каплевидная аккуратная подвеска с бриллиантом, а другая для моей маленькой принцессы.

Даша поднимает волосы, я застегиваю цепочку на тонкой шее, не отказывая себе в маленьком удовольствии поцеловать свою жену в нее. Карамелька окончательно превращается в спелый помидор.

— Нравится? — кончиками пальцев я поглаживаю выступающие ключицы.

— Да, но оно же, наверное…

— Тш-ш, Даш, не продолжай свою мысль и выкини эти глупости из головы. Я хотел, чтобы ты улыбнулась.

— Мое, — не совсем отчетливо лепечет Еся и тянет свои ручки к Дашиному подарку. Все-таки не зря я называю ее принцессой. Чувствую, жару она мне еще успеет дать.

— Кажется, наша дочь пошла характером в своего отца.

— Что ты имеешь в виду? — подхватываю Есению Антоновну на руки и сажусь рядом с Дашей, устраивая дочь у себя на коленях. Отвлекаю маленькую сороку часами, чтобы она больше не пыталась сдернуть цепочку с шеи карамельки.

— Тебя тоже обычно ничего не останавливает, если ты хочешь что-то себе.

— Какая ты наблюдательная.

— Ой, а там что? — Даша подхватывает вторую коробочку, вертит ее в руках. — Ты сказал про подарок не только для меня. Это Еське?

— На вырост. Я решил, что она расстроится, если я ничего ей не подарю. Цветы отпали сразу, потому что красавица начала бы их жевать, а детских магазинов по пути не было. Из-за пробок не стал сворачивать.

— И поэтому наша дочь получит свое первое украшение в таком возрасте? — уголок губ Даши приподнимается.

— А чего медлить? Пусть привыкает принимать подарки с ранних лет от мужчин, чтобы потом каждый раз ее щеки не становилось такого малинового цвета. Как у тебя сейчас.

Моя жена фырчит что-то и тянет за ленточку, чтобы уже через секунду ахнуть при виду маленьких сережек, которые, я надеюсь, как-нибудь потом пригодятся Есе.

— Они чудесны, но я читала, что детям лучше прокалывать уши попозже, примерно года в три.

— Сделаешь, как посчитаешь нужным. Ей, по-моему, все очень даже нравится, — усмехаюсь, когда принцесса с радостью подхватывает широкую белую ленту и начинает играться с ней.

И никакие цацки больше не нужны, очень экономный ребенок у нас получился.

— Будешь ужинать? — тихо спрашивает карамелька, откладывая свое вязание в сторону.

— А ты умудрилась что-то приготовить в твоем положении?

— Я же беременная, а не больная, — надувается моя женушка, буравя меня взглядом с нахмуренными бровями.

— Вообще, я имел в виду твои головокружения. Глупо было надеяться, что ты захочешь взять няню для Еси, а сама будешь целыми днями набираться сил в постели?

— С тобой? — после этой фразу у Дашки забавно округляются глаза. — Я не то хотела сказать!

— Конечно, Дашуль, я все понял. Ничего не имею против ужина.

Пришло время сделать выбор. Конечно, сейчас я бы мог требовать со своих безопасников информацию по своему недавнему распоряжению, по новой звонить Нонне и пробивать ее подруг, но мои маленькие женщины у меня в приоритете. И этим вечером я хочу быть только с ними.

Мне нравится наблюдать за Дашей, когда она хлопочет на кухне. Для меня.

Порываюсь ей помочь, но получаю неодобрительный шлепок полотенцем по рукам и предупредительное «ты мне мешаешь», сказанное таким тоном, что шлепнуть еще раз нестерпимо хочется уже мне.

— Мама у нас — монстр. Правда, принцесса? — я разговариваю с Есей, которая смешно морщит нос мне в ответ и отрицательно машет головой. Хотя она скорее просто смотрит по сторонам, потому что, кажется, в этом возрасте ей интересно абсолютно все.

— Эй, ты что, настраиваешь нашу дочь против меня? — Даша опасно прищуривается и вооружается какой-то большой деревянной ложкой.

Где она только взяла такое на моей кухне?

— Ни в коем случае, карамелька. Всего лишь констатирую факт.

— Я не буду тебя кормить.

— Тогда съем тебя. Несколько раз.

— Нельзя съесть одного человека несколько раз, — смущенно, но в то же время как-то провокационно улыбается Даша, закусив губу.

— А покусать можно?

По-моему, мы флиртуем. И моя карамелька даже не пытается никуда не сбежать, показав мне одни только пятки.

— Ты настолько голоден? — она заламывает бровь.

— Очень, Даш.

Все наши переглядки прерывает возмущенное сначала сопение, а потом и плач Есении. Принцесса не потерпит, чтобы родители, находясь рядом с ней, совершенно не обращали никакого внимания на бедного ребенка.

В итоге Даше все же приходится допустить меня до помощи, потому что ко мне на руки наша букашка идти не хочет. Даже часами завлечь не удается.

Мы устраиваемся с Дашей в гостиной, Еська заползает между нами, словно разгадывая мои «подлые» намерения подобраться поближе к своей жене, по совместительству ее маме.

Маленькая бунтарка стучит кулаком по моему колену и машет крохотной, по сравнению с моей, ладошкой в направлении телевизора.