На другой фотографии она была запечатлена с воспитанником — симпатичным щекастым мальчуганом. Он не шарахался от няньки, напротив, он льнул к ней, как прижимаются к обожаемой бабушке. Да и она смотрела на него чуть ли не с любовью…

А потом украла.

— Что там была за история? — поинтересовался Ян, разглядывая фотографии.

— Мальчика, которого она похитила, звали Михаил Хрусталев. Родился у матери-одиночки Светланы Хрусталевой. Отец, с ее слов, неизвестен, но мы-то знаем, что это означает: отец скорее неприятен. Светлана к моменту рождения ребенка уже была состоявшейся бизнес-леди, ей было тридцать три года. Она ни от кого не скрывала, что рожает «для себя». Она уже многого достигла и решила, что пора завести наследника.

— Трезвый взгляд на жизнь, — усмехнулась Александра.

— Отец никак себя не проявлял? — уточнил Ян. — Возможно, это он организовал похищение сына?

Так вполне могло быть. Если он узнал, что бизнес-леди использовала его как донора спермы, он мог потребовать встреч с сыном, Светлана ему отказала — и завертелось.

— Вряд ли, — покачала головой Алиса. — Это знакомым она могла твердить, что папаша неизвестен. Когда дошло до дела, полицейским она раскрыла все подробности. Они ведь, как и ты, тоже заподозрили отца! Но она сказала, что родила от какого-то там греческого диджея. Встретилась с ним, когда была в отпуске, решила, что он достаточно симпатичный, чтобы ребенок был похож на него. Тот грек не знал ее имени. Она его имя забыла. Полиция все равно докопалась: подняли данные по ее путевке, сверили даты, посмотрели, кто выступал на вечеринках.

— И?

— И тот грек эмигрировал в США через год после встречи со Светланой, женился, у него уже четверо детей. У него не было никаких причин похищать мальчика, о существовании которого он вряд ли знал. Полиция сочла эту линию тупиковой.

— Скорее всего, так и было, — подтвердила Александра. — С учетом того, что мы ныне знаем о покойной нянечке. Продолжай.

Она сразу и легко начала обращаться к Алисе на «ты». Алисе она, естественно, позволила то же самое, та согласилась, но слишком смущалась и все время путалась в обращениях.

— Впервые к услугам нянек Светлана Хрусталева обратилась, когда Мише было шесть месяцев. В ее случае не было смысла говорить о трех годах декрета, у нее действительно серьезный бизнес, ей нужно было возвращаться к управлению компанией.

— Она сразу наняла Априонову?

— Нет, там до нее годами не доходило! Няньки в семействе Хрусталевых надолго не задерживались. Сначала у Миши не было права голоса, и к нянькам придиралась его мама, причем на ровном месте. Так, уволить няньку она могла за плохо поглаженное белье, за не подогретую до идеальной температуры воду и так далее.

— Мамаша компенсировала, — вынесла вердикт Александра. — Она явно чувствовала вину за то, что не уделяла сыну достаточно времени, и срывалась на тех, кому не удавалось быть совершенными.

— А позже к этому подключился и сын. Мне очень неловко говорить об этом, ведь его так и не нашли, но по свидетельствам очевидцев Миша был избалованным и капризным ребенком. Наказывать его разрешено было только матери, которая появлялась рядом с ним хорошо если раз в сутки. Все остальные могли с него разве что пылинки сдувать. Он быстро смекнул, что он — принц, и начал устраивать такие истерики, рядом с которыми упреки его мамочки казались райским пением. «Текучка» среди нянек увеличилась, их уже не только увольняли, они уходили по собственному желанию. Закончилось это дело на Марии Априоновой.

— Она сумела угодить наследному принцу?

— Скорее, поладить с ним. Логично предположить, что она просто баловала его, но нет, те, кто видел их вместе, говорили, что он слушался ее. Возможно, ей было дозволено его наказывать. Светлана говорит, что она отдельно такого разрешения не давала, но и не стала следить за нянькой, чтобы проверить, наказывает она мальчика или нет. Ей достаточно было видеть, что Миша — спокойный, развитый, жизнерадостный ребенок. Априонову воспринимали чуть ли не как члена семьи, там не было подвоха… Его никто не ожидал.

Мария Априонова появилась в семье, когда Мише только-только исполнилось три годика. Она провела с ними год. У нее было безупречное резюме и внушающие уважение рекомендательные письма. Светлана Хрусталева искренне любила ее и доверяла ей, считая своей спасительницей.

А в один не слишком прекрасный день Миша и его нянька будто растворились в воздухе.

Никто не знал, как и где это случилось, никто за ними не следил. Светлана просто вернулась домой поздним вечером — и не обнаружила ни сына, ни Марии Априоновой.

— А днем она им не звонила? — удивился Ян.

— Иногда звонила, в тот день — нет. У нее были напряженные переговоры, которые длились с одиннадцати утра до десяти вечера, ей не до того было. Это показывает, насколько она доверяла Марии.

Светлана не стала выжидать и надеяться, что это недоразумение, она сразу забила тревогу. У нее были и связи, и деньги, так что поиски начались мгновенно. Если бы речь шла о простой няньке, которой стукнуло в голову увезти куда-то чужого ребенка, ее бы нашли за сутки. Ресурсы, которыми располагала Светлана Хрусталева, отличались чуть ли не военным масштабом.

Однако не помогли даже они. Няньки и ребенка не было! Как будто после того, как Светлана попрощалась с ними утром, они просто испарились.

— Это показатель профессионального подхода, — отметила Александра.

— Причем не одного человека, — согласился Ян. — Чтобы они могли вот так исчезнуть, нужна была тщательная подготовка и очень большие деньги.

— Вы сейчас Америку не открыли, — невесело усмехнулась Алиса. — На то, что там были деньги и подготовка, указывали многие факты, открывшиеся уже после исчезновения. При устройстве на работу Мария Априонова притащила с собой пачку рекомендательных писем. Это уже потом Хрусталева начала доверять ей, тогда она, как и положено мамаше-наседке, во всем сомневалась. Она по интернету проверила, существуют ли те люди, на которых ссылалась Априонова. Они существовали — вели странички в социальных сетях, у их фирм были свои сайты. Телефоны, указанные в рекомендательных письмах, совпадали с телефонами в интернете.

— Она позвонила всем?

— Некоторым — по ее словам, примерно половине, наугад. Ей всегда отвечали и очень хвалили Марию. Это ее успокоило. Когда полиция начала копать, оказалось, что все это фейки: от страничек до имен бывших работодателей. Просто фейки очень качественные, такими редко кто заморачивается.

— Я примерно представляю, как они провернули трюк с интернетом, — сказал Ян. — Сейчас наштамповать фейковых страничек любой школьник может.

— Там странички были не школьного уровня.

— Тем не менее, это не слишком сложно. Но телефоны? Но живые голоса?

— Всего лишь подтверждение, что работала целая группа. Была задействована несколько видоизмененная версия программы, которая обычно применяется в колл-центрах. Люди, которым звонила Светлана Хрусталева, вероятнее всего, находились в одной комнате, хотя чисто по номерам телефонов можно было предположить, что они в разных городах. На самом деле этих людей не было вообще — использовали либо придуманные имена, либо имена людей, знать не знавших ни о какой Марии Априоновой. Словом, вся эта легенда была состряпана так, что с легкостью обманула Хрусталеву, как обманула бы любого обывателя, но профессиональную проверку она не выдержала.