– Алессаль, у меня слишком мало информации, чтобы делать выводы. Из имеющейся могу сказать одно – для тебя самым безопасным местом сейчас является Ургран. Будь у меня возможность, я бы оставил тебя здесь, а сам разобрался в ситуации. У меня есть некоторые подозрения, но ты молчишь, отец тоже не делится информацией. Я защищаю тебя практически вслепую.

– Да я сама ничего не знаю! – выпалила нервно. – Мама мне никогда ничего не рассказывала. Ни слова! Ни намёка! Я вообще росла самостоятельно, словно трава придорожная. Она была всегда занята, на Земле нужно много работать, чтобы обеспечивать комфортную жизнь. Ты думаешь, я от хорошей жизни начала блоги вести? Нет, конечно. Ради рекламы работала. Одно время мы жили совсем как нищие.

– Прости, не совсем понимаю про работу.

– Не важно, – отмахнулась, закрывая тему. От брата веяло такой надёжной силой и основательностью, что так и тянуло открыть душу и взвалить на его широкие плечи все свои проблемы. – Мы обе работали, чтобы обеспечивать себе жизнь на Земле, и мало общались. Я действительно ничего не знаю.

Рагнар никак не отреагировал на мои слова, неспешно направился к рубашке, которая лежала на кровати. Проследила, как он одевается, как застёгивает пуговицы, сантиметр за сантиметром скрывая от моего жадного взгляда шикарное обнажённое тело.

Вздрогнула, отвернулась.

– Ты умеешь завязывать галстук?

– Что?

– Галстук, Алессаль. Такой вычурный и неприятный предмет одежды. Понимаю, что ты бы с удовольствием меня раздела, но, увы, придётся потерпеть, меня ждут при дворе.

Голос его звучал словно бархат – чарующе, обволакивающе, с низкими приятными слуху вибрациями.

Вытаращила глаза на этого наглеца. Ничего себе, заявочки!

– С ума сошёл?!

И снова ни ответа, ни привета. Он протягивает мне кусок ткани, даже отдалённо не напоминающий современный галстук, и усаживается на ближайший стул, приподнимая накрахмаленный воротничок и вытягивая шею.

– То есть я теперь ещё и камердинер? – прошипела, лишь бы отреагировать.

– Юная леди, позволю себе вольность и напомню вам об этикете: леди должна скрывать эмоции и чувства за маской благоразумия и скромности, – состряпав смиренную мордаху, проговорил братец, ещё и ресничками похлопал, мол, ах, бедный я, несчастный, с кем вынужден иметь дело.

В два шага преодолела разделяющее нас расстояние, обмотала кусок гладкой вишнёвой ткани вокруг мощной шеи и сильно сдавила, закрепляя её узлом.

– И уничтожать свидетелей их неразумного поведения, если таковой факт уже свершился, – закончила его фразу, мстительно сверкая глазами и затягивая узел ещё сильнее.

Рагнар не шелохнулся. Даже глазом не моргнул. Лицо – что каменная маска.

И как с таким общаться? Как спорить, ругаться, запугивать? И пошутить не выйдет.

Ослабила галстук, завязала аккуратным узлом. Хотела отступить – не дал. Захватил руку в плен, перевернул, мягко коснулся горячими губами тонкого запястья.

– Благодарю, моя драгоценность, – произнёс хрипло.

Моя рука покоилась в его ладони. Он её не удерживал, а я – не убирала. Только смотрела в невероятно прекрасные огненные глаза с расширенными зрачками, пытаясь обрести связь с реальностью.

– Я не драгоценность, – отчего–то начала я с конца, но опомнилась и добавила: – И не твоя. И вообще, Рагнар, скажи, что там с моим будущим? Меня может забрать в жёны ваш повелитель?

– Не ваш, а наш, – напомнил брат, поднимаясь и продолжая собираться. – Разумеется. Ни одна девушка Эрмида не может отказать королю без особых обстоятельств. В случае с тобой всё куда сложнее.

– Почему?

– Кровь огненных тёмных – слишком большое искушение, Алессаль. Ради неё правящая семья пойдёт на всё. Если обычную девушку могут защитить помолвка, брак, беременность, обучение в академии, то тебе не поможет ничего из перечисленного: жениху прикажут отменить помолвку, мужа убьют, ребёнка примут в семью и воспитают нужным образом, из академии отчислят… Думаю, суть ты уловила.

Рагнар надел расшитый серебром тёмно–синий камзол и поправил завязанный мной галстук, затем подошёл ко мне, приподнял пальцами подбородок и поцеловал кончик носа.

Зыркнула на него, отступила, насупилась.

– И что мне делать? Я не хочу замуж за короля. Как мне скрыть Тьму?

– Это тоже не поможет.

– Из–за огня?

– Да. Драконам живой огонь не менее интересен, чем Тьма, – объяснил Рагнар в кои–то веки сразу без дополнительных расспросов, а далее и вовсе удивил, продолжив: – Тысячи лет империя драконов поклонялась живому огню, как наивысшей святыне, пока не утратила его. Носителей живого огня среди драконов больше не было, он ушёл к людям, но те, к сожалению, не могли с ним справиться.

– А как же огненные тёмные?

– Они держались обособленно даже войдя в союз, о них практически ничего не известно.

– И тем не менее в Ургране есть мебель, уникальный в своём роде каад, а у тебя – некоторые знания, – заметила я, прогуливаясь по комнате, лишь бы не пялиться на чертовски сексуального братца в парадном камзоле. – Я так понимаю, это связано с тем тёмным, что вытащил Ургран вместе с твоим предком из полуразрушенного мира и установил его здесь. Ты знаешь его имя?

Сердце застучало, как сумасшедшее, ведь именно этот тёмный может оказаться моим родственником. Может, даже отцом. Кто знает, сколько живут истинные тёмные, это не Земля, здесь много чудес.

– Нет. Но я почти уверен, что он может быть твоим отцом или дедом, неспроста цаны позволили тебе надеть свою корону, неспроста заботятся. Подозреваю, признали кровь и возвращают долг перед тёмным родом.

– Я думала, что им понравилась, – произнесла немного расстроенно.

– Ты невероятно наивна там, где не нужно, и недоверчива с теми, кто искренне пытается тебе помочь, – с очевидным намёком произнёс Рагнар.

– Я действительно ничего не знаю. И каад не сказал ничего такого… Имя сказал, да, но его ведь нельзя выдавать.

– Назови род и предназначение, только это имеет вес. Клянусь жизнью, я сохраню твою тайну и не предам.

Отметка короны цанов резко нагрелась, словно её проткнули раскалённой булавкой.

– Ой, – пискнула, обращая к ней взгляд. На костяшке было уже две точки.

Рагнар, разумеется, не пропустил мою реакцию, взял руку, внимательно рассмотрел метки, затем и вовсе подушечкой большого пальца провёл по костяшке, вызывая волну мурашек.

– Кто ты? – спросил он требовательно. Огненно–рыжие глаза захватили мои в плен и не позволили разорвать контакт, гипнотизируя, подчиняя. Повелевая.

– Твоя сестра, – ответила упрямо, попыталась вырвать руку. Безуспешно. – Алессаль Фогрейв. Кажется, мы это уже выяснили.

– Имя р–р–рода и пр–редназначение! – рыкнул он, притягивая мою ладонь к своей груди, заставляя почувствовать, как мощно бьётся верное мужское сердце. – Я дал клятву, ты приняла. Имя!

Закрыла глаза. Прислушалась кончиками пальцев к необыкновенным, странным, немного пугающим ощущениям. Пульсация. Горячая, огненная кровь.