— Какое? — подняла взор на майора милиции Терехина.

— Отправиться со мной в поход, — уже более решительно заявил незваный гость.

Полина удивленно подняла брови. Услышанное ею предложение отправиться с малознакомым мужчиной в поход было настолько неожиданным, что она попросту опешила и не нашлась что сказать. Состояние ее было такое, что ее будто чем-то шандарахнули по макушке и она не понимает, где она находится, при каких обстоятельствах, что следует предпринять дальше и, главное, как отвечать на столь неожиданное предложение нежданного гостя. Попроси майор дать ему безвозмездно тысячу рублей и бриллиантовое ожерелье в придачу, которых у нее и близко не было, она и то меньше бы удивилась.

А может, предложение майора ей послышалось?

Терехина приоткрыла было рот, чтобы произнести какую-то подходящую случаю фразу, но вместо нее майор Щелкунов услышал лишь одно-единственное негромко произнесенное слово:

— Чего?

— Простите, я, наверное, немного неправильно выразился, — внутренне улыбаясь, поправился Виталий Викторович. — Я хотел предложить вам, чтобы вы мне показали то место, куда вы ходили в походы после первого и второго курсов института.

— И как вы это себе представляете? — немного придя в себя, промолвила Полина, почему-то слегка расстроившись. Похоже, на какое-то мгновение она поверила словам Щелкунова про поход и увидела себя сидящей с ним вначале у костра, а потом и в палатке. Они готовятся ко сну, и она уже готова к тому, что спать они будут вместе. Впрочем, чего себя обманывать, — она не просто готова идти в поход, она хочет с ним спать. И чтобы все случилось…

А за брезентовыми стенами палатки — сгущающиеся сумерки; дружный лягушачий многоголосый концерт, доносящийся с болотца близ разросшихся акаций, и где-то вдалеке глухо и таинственно ухает филин. И горячая рука майора на ее колене, которая медленно движется вверх…

— И куда мы денем детей? Мне не с кем их оставить.

— С собой возьмем, — уверенно сказал Виталий Викторович.

— Это как? — снова вскинула брови Терехина, возвращаясь из грез в действительность. — Там ведь даже и машина не проедет.

— А мы все вместе поедем на мотоцикле, — подбодрил женщину Щелкунов. — С коляской.

— И когда вы планируете это… мероприятие? — поинтересовалась Полина.

— А давайте завтра! — предложил Виталий Викторович. — Да и погода сейчас хорошая. Холодно не будет.

— Как-то неожиданно все это, — заметно сдаваясь, произнесла Терехова.

— Значит, договорились, — заявил майор Щелкунов. — В восемь часов утра, так что будьте готовы!

— Если это необходимо… Но мне ведь на работу нужно, в проектный институт, — запоздало вспомнила Полина Андреевна.

— Не нужно. Я уже договорился, — улыбнулся Щелкунов. — Рабочий день будет полностью оплачен.

— Хорошо…

— Тогда до завтра, — попрощался Виталий Викторович и немедленно отбыл, оставив хозяйку дома в немалой растерянности.

* * *

Сказать, что дети Полины Терехиной были рады предстоящей, но долгой поездке на мотоцикле, значит ничего не сказать. Ребятня ждала этой поездки столь же рьяно, как скитальцы по Синайской пустыне — манну небесную. Только и разговоров было, что про грядущее путешествие.

Полина тоже ждала. Только неизвестно чего. Ей было как-то неспокойно и сладко, как невинной девушке перед первым свиданием…

Майор Щелкунов прибыл за своими пассажирами ровно в восемь утра. Дорога была неблизкая, поэтому сборы заняли не более четверти часа. Детей Виталий Викторович и Полина усадили в коляску и с божией помощью тронулись. До переправы докатили быстро, и Терехина время от времени в испуге прижималась к спине Щелкунова — на мотоцикле ей еще не приходилось ездить, и поначалу было боязно. Зато дети были в восторге. Вначале они ехали молча, глядя по сторонам, а потом стали громко обмениваться впечатлениями.

За переправой дорога пошла в гору, а потом свернула в лесок. По проселку ехали уже не столь быстро, вздрагивая на кочках и объезжая никогда не высыхающие позеленевшие лужи.

— Сейчас налево, — командовала время от времени Полина, и Виталий Викторович послушно сворачивал налево. — Теперь прямо…

Время от времен между деревьями поблескивала Свияга — ехали практически по берегу параллельно реке по заросшей травой и репейником дороге, по которой, похоже, давно никто не ездил. Наконец Полина прислонилась к Виталию Викторовичу и, указывая куда-то влево, крикнула, заглушив на время громкий звук двигателя:

— Это здесь!

Доехав до указанного места, майор Щелкунов остановился и заглушил двигатель мотоцикла:

— Приехали!

Все было так, как описывала Терехина при допросе: крутой берег, по которому надо спускаться предельно осторожно, чтобы не свалиться и не покатиться кубарем. Метров за семь-восемь от воды берег становился совершенно пологим и чистым, без каких-либо насаждений. Где, очевидно, и стояли палатки компании Кондратьева. А вот и две склоненные к воде ивы, и правда, будто о чем-то шепчущиеся между собой.

— Очень удачно местечко вы выбрали для стоянки, — заметил Виталий Викторович. — Кстати, кто его выбрал?

— Да я и не помню уже сейчас, — ответила Полина. — Наверное, все вместе… Мимо такого места невозможно просто так пройти.

— Похоже на то.

Щелкунов осмотрелся. Если Василия Кудряшова убили, куда могли подевать его труп? Утопить, привязав к нему, скажем, камень? Но где гарантия, что труп со временем не всплывет? К примеру, тело отвяжется от камня, или река замелеет, и труп станет виден… Скорее всего, тело Кудряшова закопали. И совсем недалеко. Вот только где именно?

Виталий Викторович прошелся по отлогому берегу, внимательно осматривая удобные для захоронения места, затем не без труда поднялся наверх. Вряд ли в густом придорожном перелеске мог быть закопан труп. Тут в земле много корней — как копать? Зато сверху было видно, где было бы удобно выкопать яму, да так, чтобы совсем не бросалось в глаза. Вон там, например, недалеко от кустов, неплохое местечко, чтобы спрятать тело. Или на том холмистом мыске, что расположен по правую руку от места, где ставили туристические палатки. Приметив для себя несколько таких площадок, Щелкунов решил было спуститься вниз, как вдруг невесть откуда взявшаяся Полина тронула его сзади за руку. Он резко обернулся, и Терехова произнесла:

— Спасибо, товарищ майор, что вывезли нас с детьми. А то уж я и света белого не вижу…

Их взгляды встретились. А потом — как это случилось, они вряд смогут точно вспомнить — их руки соединились. Какое-то время они стояли молча, держась за руки и как бы предвкушая то, что непременно должно было случиться. Затем Виталий Викторович привлек Терехину к себе и стал целовать ее в лоб, щеки, губы, шею. Делал он это так, словно торопился и боялся того, что эту женщину у него сейчас отнимут. А она, запрокинув голову и прикрыв глаза, все теснее