— Здесь же одни корни! — недовольно воскликнул он, вытирая со лба обильный пот. — Как здесь возможно закопать труп? При всем желании не получится!

На что Виталий Викторович, теряя надежду в успешность предпринятого мероприятия, невесело буркнул:

— Десять лет почти прошло. Может, этих деревьев и кустарников, что тут растут, тогда еще не было. Глянь на стволы… Деревья-то молодые, значит, не было и корней…

Надежда на то, что они приехали на это место не зря, почти угасла. Еще немного, и майор Щелкунов уже готов был отдать приказ сворачиваться. И в тот самый момент, когда Виталий Викторович, отчаявшись, перестал копать и в сердцах отбросил лопату, тот самый милиционер, что недавно выражал сомнение, что в местах, указанных начальником отдела по борьбе с бандитизмом, можно спрятать тело человека, воскликнул:

— Кажись, есть!

Щелкунов тотчас бросился к нему. В прорытом шурфе размерами два на два штыка лопаты на глубине где-то метр с небольшим была обнаружена кисть руки. Определив примерное расположение трупа, начали копать дальше, и через минут двадцать показалось все тело. Вернее, кости, прикрытые лохмотьями одежды. Головой тело уходило в кусты, которых десять лет назад здесь не было, а слегка согнутые ноги упирались в корни молодой гибкой березки. На трупе были спортивные штаны и какая-то кофта, скорее всего, женская, имевшая некогда синий цвет.

— Вы, Виталий Викторович, оказались, как всегда правы, — уважительно произнес судмедэксперт и принялся осматривать труп.

Остальные милиционеры деловито, с чувством выполненного долга, стоя неподалеку в сторонке, покуривали папиросы и неспешно переговаривались. Время от времени они поглядывали на находку и колдовавшего около нее судмедэксперта, ожидая, когда они закончат и будет отдана команда топать обратно к автобусу. После осмотра останков трупа, — а в том, что он принадлежал Василию Кудряшову, никто не сомневался, — бережно вынули из ямы череп и кости и разложили их на брезент. Взявшись за четыре конца брезента, милиционеры понесли его, а когда дошли до автобуса, аккуратно втащили в него брезент и положили на пол. Затем все разместились по своим местам и поехали обратно, вот только поводов для разговора более не оставалось, так и доехали до Казани в мрачном молчании.

По приезде в городское Управление милиции Виталий Викторович попросил судмедэксперта побыстрее выдать ему заключение, что найденное тело принадлежит Василию Леонидовичу Кудряшову. Эта бумага помогла бы ему сделать более сговорчивыми всех тех, кто ходил в поход на берег Свияги в 1938 году. И найти того, кто непосредственно нанес два смертельных ножевых ранения студенту Кудряшову.

Глава 21. Крючочек на Кондратьева

Утро следующего дня майор Щелкунов решил начать с допроса — уж очень любопытен был ему человек в пиджачной паре, столь похожий на киноартиста Сергея Филиппова, собиравшийся прикончить его по чьему-то наущению.

Когда арестованного ввели, Виталий Викторович не сразу предложил ему присесть. Если бы арестованный остался стоять, ожидая разрешения, майор Щелкунов повел бы допрос иначе, поскольку фигурант показал бы себя человеком не наглым и не желающим усугублять свое и без того незавидное положение. С таким имелся бы резон поработать и пообещать, к примеру, оформить его показания как добровольное признание. Что, как известно, учитывается судом и смягчает наказание. Однако человек в пиджачной паре сразу сел на стоящий возле стола стул, демонстративно закинул ногу на ногу и, покачивая ею, уставился близко посаженными к носу глазами на майора Щелкунова в упор. Дескать, ты меня, мусор, ничем не проймешь, видали мы вашего брата и похлеще. И вообще, клал я на тебя с прибором.

Виталий Викторович понял арестованного правильно, поэтому решил с ним не рассусоливать и задал первый вопрос:

— Ваше имя, отчество, фамилия?

— Иван Иванович Иванов, — охотно ответил человек в пиджачной паре и скривился в улыбке. Странное дело, но в этот самый момент он особенно напоминал Сергея Филиппова, игравшего капрала-скорохода в фильме «Золушка». Майор Щелкунов едва сдержался, чтобы не улыбнуться.

Задержанный, выдержав короткую паузу, предвосхищая следующий вопрос о месте проживания (что указывало на то, что допрос этот для «Иванова» не первый), продолжил:

— А живу я на улице Пушкина, дом Колотушкина, квартира Петрова, спросить Иванова…

Было понятно, что доверительного разговора не получится. Надлежало зайти с иной стороны, и Виталий Викторович хорошо понимал, с какой именно.

Уставившись, в свою очередь, на «Иванова» глаза в глаза, он предельно выразительно и громко, как исполнительные служащие докладывают начальству, произнес, четко выговаривая каждое слово:

— Тебе наверняка известно, что покушение на убийство согласно статье девятнадцатой Уголовного кодекса РСФСР наказывается «так же, как совершенное преступление». Думаешь, получишь свой червонец, и на зону, где тебя с твоей статьей примут как родного? Ошибаешься, гражданин Иванов. Твои действия будут классифицированы по статье пятьдесят восьмой части восьмой Уголовного кодекса как «совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти и участие в выполнении таких актов хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации». А поскольку я являюсь представителем советской власти, ее исполнительного органа, то статья пятьдесят восьмая части восьмой — это аккурат для тебя! А за это, сам знаешь, высшая мера социальной защиты. Так что можешь молчать и дальше, мне все равно…

После произнесенных слов Виталий Викторович отвел от допрашиваемого взгляд и принялся демонстративно укладывать разложенные на столе бумаги в папку.

— Погодь, начальник, как так пятьдесят восьмая? — как-то мигом слетела спесь с «Иванова».

— А ты что думал? — остро кольнул взглядом человека в пиджачной паре майор милиции Щелкунов. — Никто тут цацкаться и рассусоливать с тобой не намерен…

— Но я лишь… это… исполнитель. Меня принудили! — сел уже по-правильному «Иванов», положив ладони на колени.

— За деньги — и принудили? — с большим недоверием спросил Виталий Викторович. — Такого не бывает.

— В общем, это, прижали меня крепко. За кадык взяли так цепко, что и не вздохнуть! Выхода не было, кроме как вас… исполнить, — тихо промолвил человек в пиджачной паре и с волнистыми волосами. Было хорошо видно, что обвинение в терроризме ему хуже пареной редьки. По такой «невеселой» статье можно схлопотать высшую меру, что никаким боком не входило в его планы…

— И кто? — уже по-деловому, без пафоса и сведенных к переносице бровей спросил начальник отдела по борьбе с бандитизмом.

— Что — кто? — сморгнул «Иванов».

— Я тебя спрашиваю, кто тебя за кадык держал? — испытующе посмотрел на человека в пиджачной паре Виталий Викторович.

— Я его не знаю, — последовал ответ.

— С тобой все понятно. Конечно же, «ты его не знаешь», — изрек майор Щелкунов и снова принялся