к нам не так давно? Все это ради того, чтобы спасти ее жизнь.

Тетя Мила ахнула и прижала левую руку к сердцу.

– Господи, милочка, но это же опасно!

Я закатила глаза.

– Я просто пошла на матч. Обычный футбольный матч, все хорошо.

Тетушка подозрительно на меня посмотрела, но все же приблизилась ко мне, чтобы крепко обнять и поцеловать в ушко.

– Не рискуй почем зря, – тихо сказала она.

– Хорошо, – ответила я.

И пошла к машине.

Пока я была в дороге к стадиону футбольного клуба «Сапсан», у меня появилась интересная идея.

Я набрала знакомый номер.

– Слушаю, – сухо прозвучало в телефонной трубке.

– Толя, привет, хочешь сходить на закрытый футбольный матч «Сапсана»?

– С кем играют?

– Этого не знаю.

– Обидно.

– Ну, так что? – настаивала я.

– Я, в принципе, не против. Хорошо. К семи буду на стадионе.

– Есть только одно «но»…

Блин, надо было сразу сказать, а теперь мне стыдно. Но что поделать, на войне все средства хороши. Только с кем я вела эту войну? С Глухаловым? Или с самой собой?

– Какое еще «но»?

– Для тебя это должен быть официальный визит. Чтобы ты попал в число полицейских, которые будут охранять стадион.

– За час-то до матча? – удивился он.

– Ну, там все и так быстро организовали, думаю, у тебя как-то получится втиснуться в их команду, – просила я его настойчиво.

– Ты не забыла, в каком я звании?

– Майор, кажется?

– Так точно. И как ты себе представляешь майора в данной роли?

– Блестяще.

Он усмехнулся мне в ухо.

– Хорошо, я сделаю все возможное. Встретимся там.

– До встречи. – Эх, и зараза же я все-таки! Человек-то ко мне неровно дышит, а я… Ну, да ладно.

Я положила телефон на приборную панель и поняла, что почти доехала к месту назначения.

Я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и подошла к посту охраны на входе в стадион. Помялась немного, потому что не знала, стоит ли звонить Максиму и отвлекать его от работы.

Вдруг из будочки вышел Валера. Я удивилась, встретив его еще раз.

– Проходи уже, – снисходительно бросил он.

– Привет, – решила сегодня быть вежливой я. – Спасибо.

И пошла в административное здание.

Там я быстро нашла кабинет Максима, и, на мое удивление, он был там. Только в компании еще четырех незнакомых мне охранников.

Максим отдавал указания:

– Так, возле Глухалова будет стоять Женя, так что ты контролируешь сегодня периметр вместе с Петей. Все остальные поняли свои задачи? Сегодня не будет болельщиков, но нам нужно показать наши навыки и выдержку. Стальную. По местам, ребята.

Все, кроме нас с Максимом, вышли из кабинета.

– Ну что, Жень, успела?

– Как видишь, – я пожала плечами.

Максим выглядел еще хуже, чем в нашу последнюю встречу.

– Ты так и не отдохнул?

– Да когда… – он в сердцах махнул рукой. – На том свете, как говорится.

– Не надо так говорить.

– Не будь такой суеверной.

– Суеверия вообще не мой конек, – усмехнулась я.

Максим улыбнулся и сел за стол, проверять какие-то бумаги к матчу. Я его не отвлекала. Позже он оторвался от работы и спросил:

– Готова к черт его знает чему? Я уже все, что угодно, могу предположить, после прошлого-то сумасшедшего матча.

– Да вроде бы готова, но тоже понятия не имею, к чему, – хмыкнула я.

– Как много тавтологии, – усмехнулся начальник охраны.

Вздохнув, я подумала, что дело это выдалось тяжелым. Больше даже в психоэмоциональном и интеллектуальном отношении. Я уже говорила: привыкла к физическим методам решения проблем. Нет бы заловить Глухалова, набить ему… лицо, задать десяток вопросов, получить такое же количество ответов. В том случае, если ответы меня устраивают – вызвать полицейских и сдать тренера им. Ну, или пуститься на поиски других виновников ситуации. Только вместо этого я ношусь, как цыпленок с отрубленной головой. Оберегаю и наставляю совершенно чужих баб-с… Глупо и бессмысленно. Переотдыхала, наверное. Или наоборот, перетрудилась.

– А с кем играем-то? – наконец-то спросила я.

– Да с «Капралом», наши давние соперники.

– У-у, – протянула я.

Он ничего не ответил, да и что было на это отвечать.

– Так, говоришь, Глухалов буянит?

– Вроде того, – отозвался Максим. – Как с катушек слетел! Слов нет. Ходит, орет, всех доводит, нервы треплет, а сам как ни в чем не бывало, все ему нипочем. Ей-богу, другой он стал какой-то после смерти Рудникова. Что-то с ним случилось, это я знаю точно.

– А что?

– Вот этого не знаю. Извини, – виновато сказал мой друг.

– Хм-м…

Задумавшись, я предположила, что Глухалов изменился, вероятно, после убийства Рудникова в сговоре с кем-то еще. Это показалось мне вполне логичным: все-таки далеко не каждый человек способен на убийство и спокойно его перенесет.

Ну а что, если все-таки Глухалов тоже жертва? И его заставили пойти на это? Не слишком-то хорошее оправдание, не спорю. Но все же… И теперь он мучается от осознания содеянного. Было, конечно, отчасти логично, но фактов, чтобы делать выводы, явно недостаточно.

– Ты аккуратнее с ним, хорошо, Жень?

– Хорошо, – послушно согласилась я.

– Не внушает он мне доверия в последнее время, вот не внушает! – настаивал на своем мужчина.

– Я понимаю, – пришлось соглашаться, хотя я и так спорить не собиралась.

Максим нахмурил брови и глубоко вздохнул.

– Ладно, тебе пора на позицию. Посиди пока на лавочке, понаблюдай.

– Отлично, я пошла.

Меня не пришлось уговаривать, и я тут же проложила короткий путь до места, где буду якобы охранять Глухалова. Только, скорее всего, сейчас я буду охранять кого-то от него, невеселая перспектива.

Дойдя до места назначения на ближайшие полтора часа, я села на лавочку, высматривать Глухалова.