Его фигура быстро обнаружилась на поле. Он махал руками и что-то громко говорил, но мне было не расслышать. Я заскрипела зубами от досады. Правда было жутко интересно выяснить, что это с ним такое произошло.

До начала матча оставалось минут пятнадцать, когда на трибуны стали небольшими группами подниматься какие-то мужчины в костюмах. Их было немного, но, насколько я поняла, все устроено сегодня ради них. Оно и понятно, ведь это из их карманов уходят деньги на содержание клуба.

Я уже начала волноваться, что у Толи не получилось попасть на матч, как вдруг кто-то тронул меня за плечо. Еще не обернувшись, я поняла, что это он, по прикосновению.

Я оглянулась. Толя смущенно улыбался.

– Ну, привет еще раз. Мы с тобой в эти пару дней видимся чаще, чем за последние несколько лет.

– Да уж, конфуз получается.

– Да какой конфуз! – сказал он очень громко. – Можно сказать, мне выпал джекпот.

– Ты мне льстишь, – пожурила я его.

– Нет, я сама серьезность. – Но он улыбался.

Байдин вызывал во мне чувство симпатии, но исключительно дружеской, к сожалению для него. Я не могла его жалеть, потому как слишком уважала. Он был отличным мужчиной, верным товарищем и хорошим другом. Я его любила, но не совсем так, как он хотел, а может, и не любила вовсе.

– Толь, не надо… – начала было я, но решила не портить ему настроение. – Все хорошо, – мягче произнесла я.

Он не переставал улыбаться. Как же шла улыбка этому майору полиции!

– Моя позиция позади тебя, если что. Так что особо не волнуйся, буду рядом.

– Это отлично!

Я правда обрадовалась, потому что мне будет так спокойнее.

Толина улыбка чуть потускнела, майор обошел скамейку и встал возле меня.

Мы коротали время до матча, тем более оставалось совсем немного.

– Что-нибудь еще выяснила?

– Да только то, что Глухалов ведет себя не совсем адекватно.

– Да уж, видел, – протянул Толя.

– Это странно. Может, он не может пережить того, что убил человека?

– Футбольный-то тренер? Да ты знаешь, как они издеваются над футболистами! А футболисты, между прочим, тоже люди.

Я засмеялась.

– Ты здорово сравнил, конечно. Но не убивают же! Представляешь, что бы было, если бы тренеры начали мочить игроков? Футбол бы очень быстро вымер, быстрее, чем пресловутые динозавры.

– Согласен. И все же…

– Понятно, я ерничаю. В целом я с тобой согласна. Странно он себя ведет, конечно. Очень странно.

– Не переживай так сильно по этому поводу, скоро все выясним.

Я надеялась на это.

Вот-вот начало матча, и я заняла свою позицию неподалеку от тренера, который тоже пришел на свое место за специальной линией.

На поле вышли судьи и вызвали команды вслед за собой.

Под скромные аплодисменты зрителей на поле вышли игроки «Сапсана» и «Капрала». Давние соперники, которые попеременно отдавали друг другу победы в матчах, вечно соревнуясь в технике и мастерстве.

Судья объявил, что вместо Дмитрия Рудникова, добавив «Да почтим его память», на поле выходит новичок в команде Шатин.

Я не знала его, так что решила наблюдать за ним на поле.

Игра шла интересно, с неожиданными поворотами. То мяч перехватывал нападающий «Капрала», то его у него из-под носа тут же уводил кто-то из «Сапсана». Они так и кидали туда-сюда этот несчастный мяч, не давая друг дружке спуску ни на минуту, я бы сказала, ни на секунду. У вратарей обеих команд, как мне порой казалось, выросло по десятку рук: они летали по воротам, отлавливая мячи противников. Напряжение так и витало в воздухе, и оно только усиливалось от диких криков Глухалова, который с начала игры почти тут же как с цепи сорвался. Между прочим, будь тут болельщики – глухаловские вопли никто бы не услышал. Это в тишине, с парой десятков зрителей, он был на редкость заметным.

Он не щадил для своих игроков отборных матов, хоть, будь тут представители прессы, это бы выглядело отвратительно.

В общем-то, завтрашние выпуски, посвященные матчу, разошлись бы подобно горячим пирожкам: «Знаменитый тренер Глухалов строит свою команду в хвост и в гриву», – как вам пример заголовка? А тут – пресс-службы приглашенных лиц отпишут матч и разошлют по местным СМИ. Телевидение – а ребята с камерами сидели на трибунах, выбирая эффектные кадры – матюки «запи́кает».

Самое обидное, что, насколько я могла разобрать, Глухалов ругал своих ребят по любому поводу, зато хвалить – не хвалил. Игроки «Сапсана» хоть и держались на поле хорошо и не позволили своему сопернику «Капралу» забить ни одного гола, отчасти выглядели подавленными и угнетенными. Так на них влиял негатив тренера.

Наконец, первый тайм был объявлен оконченным свистком судьи, и футболисты пошли передохнуть.

Крики Глухалова прекратились, что меня неимоверно обрадовало. Но не сильно утешило. Потому что ведь они сто процентов продолжатся после начала второго тайма. Кстати, ни один гол за игру так и не был забит, что было несколько странно для соперничества таких сильных команд и давних противников.

Ко мне осторожно подошел Толя, он меня не касался, но было видно, что хотел бы. Видимо, он сильно за меня беспокоился. Это выдавало его хмурое и напряженное лицо.

– Этот человек выводит меня из себя, – сказал он явно про Глухалова. – А ты еще и следишь за ним, ужасно!

– Тише, успокойся, – сказала я мягко. – Он ничего мне не сделал.

– А у меня чувство, что сделает.

– Ну, это только твои предположения.

– Да, но…

– Толя, все в порядке, хватит, честно, хватит, – попыталась я его вразумить.

Он сокрушенно вздохнул и кивнул все же.

Отходя, он бросил:

– Еще раз, будь осторожна, Женя.

Я только молча кивнула в ответ, и не только потому, что он уже отошел, но и еще потому, что мне было просто нечего ответить.

Я знала, что не смогу осторожничать, а давать обещания впустую не хотелось.

Начался второй тайм.