Да что ты поймёшь в этом сообщении? Ни интонации, ни выражения лица, ни глаз… А правду только они говорят. Вот так и живут — каждый в это сообщение свой смысл вкладывает, а потом удивляются, что друг друга не понимают, — вздохнула Надежда.

— Так странно. То есть вы, получается, и царя видели? — полюбопытствовала я.

— И не одного. Мужики как мужики, обычные. С одним я даже роман крутила по молодости.

— С царём? — ахнула я.

— Да царского в нём и было, что перегар и бакенбарды, а в остальном — обычный. А как любовник, так и вовсе не впечатляющий, — подмигнула мне она, — на коньках ещё любил кататься и на медведя с рогатиной ходил[i].

— Если бы у меня была прабабушка, которая крутила роман с царём, я бы простила ей отсутствие банковской карты, — весело рассмеялась я.

— Да, ты свою прабабку не застала, хотя хорошая была ведьма, не такая желчная, как Юнонка. Ничего, что я на ты?

— Нет, конечно. Так интересно. Живая история.

— Это да, только заболтались мы с тобой, время уже одиннадцатый час, пора мне.

— Ой! И мне пора, я даже и не заметила, как время пролетело! — воскликнула я. — А можно, я после следующего занятия опять останусь? А вы мне ещё расскажете? Про царя особенно.

— Отчего же нельзя? Очень даже можно, — тепло улыбнулась она.

— Тогда до следующей недели! Буду ждать! До свидания! — попрощалась я и вылетела из аудитории.

Вбежав в комнату, я поскорее включила телефон. Надо же, двадцать минут одиннадцатого… наверное, Артур уже волнуется. Он ответил на вызов мгновенно.

— Лейла? С тобой всё в порядке? — в его голосе было столько беспокойства, что мне стало по-настоящему стыдно.

— Артур, привет. Прости, пожалуйста, задержалась у преподавательницы по целительству, не обратила внимания на время. Без телефона так неудобно, а в аудиториях далеко не во всех висят часы.

— Я чуть с ума не сошёл. Вчера тебе было плохо, а сегодня телефон выключен. Я уже собирался пробиваться в вашу школу.

— Артур, я знаю. Не сердись, пожалуйста. Чувствую себя уже лучше, но сегодня я артефакт ещё не надевала. Я скучала по твоему голосу, — промурлыкала я, чтобы его отвлечь.

— Лучше покажись, — пробурчал он, но я почувствовала, что уже оттаял.

Я раскрыла окно и села на подоконник.

— Как прошёл твой день? — решила сменить тему я.

— Волнительно. А твой?

— Узнала, что оборотень может себе новую руку отрастить.

— Может, но удовольствие сомнительное, гораздо проще прирастить старую, — фыркнул он в ответ.

— Мне не верится. А в каком возрасте дети начинают перекидываться? И как рождаются? Волчатами?

— Нет, людьми. Это наша основная форма, остальное — вспомогательные ипостаси. А перекидываться могут даже совсем мелкие детишки, но неосознанно и ненадолго, а созревают годам к тринадцати или четырнадцати. К пятнадцати все уже, как правило, умеют контролировать ипостаси, поэтому в старших классах и университетах мы с людьми учимся, а до этого в стае.

— Артур, скажи, как вы вообще здесь оказались, на Земле?

— Летописи гласят, что несколько тысяч лет назад наши предки заключили соглашение с одним колдовским родом. Нанялись воинами к королю и помогали оборонять его страну от захватчиков. В качестве платы за службу и защиту колдуны этого короля открыли нашим выжившим воинам переход в этот мир. Пообещали, что здесь можно будет выбирать себе пару из тысяч женщин. Так и оказалось, только означало это немного не то, на что рассчитывали предки. Они-то слюни распустили, что любая подойдёт, и можно будет перебирать. А оказалось, что нужно среди тысяч, а иной раз и сотен тысяч искать подходящую. Поначалу они шокированы были, самки им не понравились. Даже думали, что король их обманул. Вот только обратного пути-то нет. А потом один встретил пару, в остальных воспряла надежда, и они принялись по свету путешествовать, по древним городам. Те, кто пару нашёл, постепенно оседали в одном или другом месте. А кто был в поисках — дальше двигались. Тогда путешествия годы занимали, да и опасностей куда больше таили. Так и расселились. Хотели вроде в отдельный город собраться, но так и не срослось. Всего сюда перешло четыреста одиннадцать предков, но не все пару себе нашли, некоторые в море сгинули.

— Получается, что сами вы порталы открывать не умеете? — удивилась я.

— Нет. Мы и колдовать-то не умеем так, как это делаете вы. Наша сила в другом.

— Можно ещё вопрос? А вампиры есть? А то обычно они как-то вместе с оборотнями упоминаются.

— На Земле сейчас вампиров нет, насколько мне известно. Но вообще они есть, да. Их мир очень прохладный, небо всегда затянуто тяжёлыми тучами, поэтому ультрафиолет для них губителен, а высокие или слишком низкие температуры невыносимы. На Землю вампиры приходили несколько веков назад, но мы их быстро отвадили, да и условия для них тут некомфортные. Для них температурная ниша — пять-десять градусов по Цельсию, функционировать они нормально могут только ночью, внешне очень выделяются, поэтому представляют собой узнаваемую цель и для людей, и для ведьмаков, и для оборотней. И пищевые привычки в этом плане популярности вампирам не прибавляют. Хотя нужно сказать, что кровь им подходит много какая, не только человеческая, а все эти ужасы про выпитых людей — это, во многом, истерия. Просто так уж вышло, что для них человека было проще поймать и убить, чем оленя. Люди так удобно спят по ночам в своих кроватях.

— Брр, какой ужас. Но сейчас вампиров нет на Земле?

— Нет, если мы говорим о каком-то значимом присутствии. Одиночки, возможно, и приходят, но лично я ни разу не встречал ни одного.

— А если встретишь?

— Уничтожу на месте. Вампиры представляют опасность не только для нашего вида, но и для баланса сил, а нас текущая ситуация устраивает.

— То есть в случае нападения вампиров ведьмы и оборотни объединятся?

— Да, только это не тот повод, который того стоит. Вампиры — специфические ребята, насколько я понимаю, для них все остальные виды как пыль под ногами, они не признают их равными себе, а рассматривают только в качестве еды и развлечения. Если судить по летописям, то последний вампир был уничтожен в четырнадцатом веке.

— А как же Ван Хельсинг, граф Дракула и все эти истории?

— Вампиры вошли в историю и фольклор, появились на культурном горизонте, заметь, исключительно в Европе, откуда потом информация о них в виде страшных сказок просочилась во все уголки мира. Ещё два века назад никто на экваторе и не ведал о том, кто такие вампиры, потому что там они и не появлялись. Но со временем, когда европейская культура увеличила своё влияние, её традиционные мифы и сказки стали популярны и узнаваемы в других странах тоже. Поэтому сейчас любой ребёнок знает, кто такой вампир.

— Но наши виды скрываются от людей, и вполне успешно, почему бы этого не делать вампирам?

— Наши виды не отличаются внешне, вы вообще произошли от самих людей, мы же максимально ассимилировались за тысячелетия кровосмешения. Насколько я видел из наших документов, первые оборотни, пришедшие на Землю, были не так сильно похожи на человеческих мужчин в обычной ипостаси. Сейчас же внешне мы почти неотличимы, оборотня можно выявить только с помощью анализов или взвешивания. Раньше это было не так. Вампиры же не могут иметь ни с нами, ни с вами общего потомства, их организмы слишком сильно отличаются. Да и внешне их легко опознать: серо-голубая кожа, удлинённые клыки, белые волосы, красные глаза. У них в коже и волосах отсутствует пигмент.

— А как их убивать?

— У нас есть специальный курс на эту тему. Лучше всего голову оторвать или отрезать, но для этого вампира необходимо обездвижить. Насколько я знаю, у ваших зельеваров была пара любопытных разработок на эту тему. Можно просто поймать в ловушку, желательно железную, верёвки сдерживают вампиров ненадолго. Или нанести множество ран, вызвать сильную потерю крови, ослабить, тогда уже захватить в плен. Но самое простое — выставить на солнышко или просто сжечь. У нас есть история о том, как один оборотень расправился с несколькими десятками вампиров, утянув их за собой в горячий источник. Сварились заживо. А с современными огнемётами так и подавно шансов у них мало. Да, они очень сильны, быстры, опасны, но их неуязвимость — это миф.

— Надо