Я хоть и частенько становилась свидетелем подобного зрелища, каждый раз замирала от восторга, наблюдая за тем, как контуры человеческого тела растекаются в серебристом сиянии шкуры снежного барса. Вот и теперь, заглядевшись, сбилась с шага, едва не уткнувшись носом в неожиданно остановившегося эльфийского лорда. Тот, успел развернуться и нежно подхватил меня, задержав в своих объятиях, на мой взгляд, чуть дольше, чем это было необходимо. Судя по напряженному взгляду мужа, который он бросил на нас, тот тоже так считал.

Наша прогулка и изначально не предвещала ничего хорошего, а после того вечера в доме лорда стала еще более непредсказуемой. И не сын Арадара был тому причиной.

Прошло всего несколько дней, но каждый из них казался мне вечностью.

Выслушав заданный моим мужем вопрос, Этьен как-то растерянно посмотрел на меня и приказал привести мальчика. Пришлось вмешаться. И не только потому, что ни один из нас не казался готовым к этой встрече – было несколько моментов, которые следовало обсудить до того, как Карниэль исполнит распоряжение своего, то ли все-таки господина, то ли родича (суть их взаимоотношений так до конца и не стала мне понятной). И первое, что меня интересовало, как много мальчик знает о судьбе своих матери и отца?

Оказалось… все. Когда Дерику исполнилось десять, наш ледяной лорд рассказал племяннику о событиях, благодаря которым тот появился на свет, пообещав обязательно познакомить с отцом. Сейчас ему было четырнадцать, и если бы не повод, приведший нас в его дом, Этьен сам привез сына своей сестры в наш замок. По его словам.

Я не стала уточнять, чем это было: пониманием того, что мальчик должен расти у отца или осознанием, какая именно судьба ожидает полукровку, останься тот с ним, и так слишком много было вокруг эмоций, опровергающих мои представления о выдержке стоящих рядом мужчин. Потому и пришлось за все остальное тоже отвечать мне: умеющие взваливать на себя тяготы проблем лорды выглядели потеряно.

Один разрывался между ожиданием моей реакции, желанием немедленно увидеть собственного ребенка и страхом перед этим. Второй, если я не ошибалась, испытывал нечто похожее на стыд (было в его действиях подспудное желание сделать Арадару больно), опасения по поводу возможности продолжить с нами путь и странное смятение, которое я замечала каждый раз, когда его взгляд касался меня. И если с первыми двумя чувствами было все понятно, то вот с последним…. Мне стоило быть осторожнее.

А управляющий… с этим все было уж совершенно не ясно. Успокаивало лишь то, что мой муж вызывал у него скорее симпатию, чем что-либо иное.

Попросив Карниэля не торопиться (Этьен словно не заметил, что мой тон мало напоминал просьбу), я буквально втолкнула Арадара в предоставленные нам покои, пообещав остальным, что мы только переоденемся с дороги и немедленно спустимся вниз. За то мгновение, которое ушло на то, чтобы закрыть дверь, успев предложить им пока что рассказать обо всем Алексу и Ньяллю. Не хотелось мне, чтобы эта парочка своим непониманием испортила торжественность момента.

Как только мы оказались внутри я, стараясь не обращать внимания на обстановку, отправила порывавшегося что-нибудь сказать мужа умываться. И пока он этим занимался, не только приготовила себе и ему одежду – выбирать особо было не из чего, – но и еще раз попыталась разобраться в том, что испытываю, узнав о существовании этого малыша. Впрочем, малышом его называть было нельзя – в этом возрасте дети очень чувствительны к тому, как их воспринимают взрослые.

Так вот, анализируя собственные ощущения, мне пришлось признать, что я рада этому мальчику. Теперь, когда проклятие не довлело над Арадаром, отсутствие сына могло стать для него навязчивой идеей. А с его чувством долга и несколько преувеличенным пониманием того, как много я для него сделала, подобные мысли могли создать нам с ним множество трудностей. Дерик же…

Я торопила события. Очень многое зависело от того, как этот ребенок встретит своего отца. И… меня. Но опасалась я зря. Точнее, не того. Да только поняла это не сразу.

Кровь матери чувствовалась в вошедшем в зал подростке. Он бы высоким и худощавым, как у нас говорят, тонкокостным. Но в его телосложении не было ранящей утонченности эльфов, скорее, жилистость, которая намекала на будущую выносливость. Удлиненное лицо с острыми скулами и узким, с неглубокой выемкой, как у Арадара, подбородком. Темные блестящие волосы, как и карие глаза, доставшиеся ему от отца и чуть более смуглая, чем у Этьена, кожа.

Не знаю, кто именно оказался к нам с мужем милостив, но несколько минут неловкости сменились довольно бойким разговором, во время которого нас троих как-то незаметно оставили одних. А потом и я, на мгновение прижав мальчика к себе, чтобы дать ему ощутить, кем именно его воспринимаю, отправилась в жемчужные покои. Нисколько не смущаясь тем прошлым, которое с ними было связано.

Вот по дороге туда я и столкнулась на лестнице с лордом. И пусть выглядело это как случайность, нетрудно было догадаться, что он меня ждал, и не требовалось намеков, чтобы понять – зачем.

И вот это мне совсем не понравилось….

– Тиана, – Алекс оказался рядом со мной раньше, чем ситуация из накаленной стала непредсказуемой, – давай я тебе помогу.

Он протянул руку к лямке котомки, чтобы помочь снять, но прежде чем я успела возразить, убеждая, что не устала, натолкнулась на его твердый взгляд. Что ж… он предлагал, наверное, лучшее решение и мне не стоило от него отказываться.

– Спасибо, – я вздохнула, якобы с облегчением, заметив, как спокойнее становится Арадар.

А вот Этьен… казалось, что его нисколько не смущает тот факт, что я жена его друга. Или… пообещав Дерику, что он отпустит его с нами, как только мы вернемся, он посчитал, что имеет право на компенсацию?

Злило то, что один не полагал нужным со мной хотя бы поговорить, а другой – поинтересоваться моим мнением о его пусть еще и ненавязчивом, но уже внимании.

– Впереди есть весьма удобное место для стоянки, – что-то белое еще только успело попасть в поле зрения, а Ньялль уже подходил к Арадару, показывая в ту сторону, откуда появился. – Дождей давно не было, так что вода в реке спала, а на том берегу есть вполне подходящая поляна, на которой можно передохнуть.

– Веди, – кивнул ему муж и первым направился следом. Даже не сделав вид, что беспокоится о том, иду ли я за ним.

Это было… неприятно. Но я не собиралась никому и ничего объяснять. Некоторые ситуации стоит довести до абсурда и если даже после этого их бессмысленность не станет очевидна, то… можно будет произнести лишь ни к чему не обязывающее: мне очень жаль.

– Может, мне поговорить с Арадаром? – дракон вновь был рядом.

– Беспокоишься за его жизнь? – фыркнула я, намекая на то, что непредсказуемость кошек уже давно вошла в поговорки у тех, кто с нами сталкивался.

– Скорее, о пророчестве, – поддержал он мой насмешливый тон.

– Свобода надоела? – хохотнула я, сделав вид, что не заметила, с каким интересом остальные прислушиваются к нашему разговору. Если эта парочка собиралась усложнить свое существование, то это не значило, что я последую их примеру.