присел у распластанной возле колес туши. — Ну кась помогите перевернуть. Он задумчиво изучал монстра.

— Вот три пули — это мои. Хорош уродец, его это даже не замедлило. Вот еще одна, это Чур рядом стрелял. Ну один раз он всё же попал… Ага…Вот…

Радар потрогал пальцами дыру в виске рубера.

— Твоя работа, выходит — Он повернулся к Михаилу.

— Попал куда целил — Тот даже не улыбался.

— Снайпер. Даже не просто снайпер, выдающийся…Двух таких, знаю…У вас Вторая Мировая война была?

— Была. Наши, советские, победили.

— Хорошо. Значит Зайцев и Номоконов. Вот как тебя крестить? Если Зайцевым, то коротко это будет зайцем. Не звучит.

— Отчего ж? Заяц зверь живучий и вовсе не трусливый. Это любой охотник знает.

— Может и так. Но Ном, звучит лучше. Опять же по праздничным дням можно звать Номоконом, оно значит… вроде «тихушник». Тебе подходит.

Значит так, властью данной мне Ульем крещу тебя Номоконом, попросту Номом.

Что ж хороший выстрел, благодаря ему, мы двое еще побарахтаемся.

— Это да. Миновала вас, на этот раз, смерть дурака интеллехтуала — неудачно раскинуть мозгами, обычно одну и ту же мысль — «рапан, су…» — Трот сально лыбился.

— Почему су? — Чур непонимающе сморщился.

— Потому что мозги, разбрызганные по окрестностям, думать заканчивают. Так что додумать «ка» уже некому. Матёрые твари ж бьют или в шею, или проламывают голову. Тебя б я может и успел спасти, развернув башню, а этого дурака рубер бы точно кончил. А может я и не успел бы… — Он скорчил кислую гримасу.

— Ты в любом случае всех спас. Если бы те трое добежали — кончили бы уже не одного, а всех троих. Умей делится, прапорщик Трот. Наградные горошины на вас двоих, посчитаем чуть позже в более спокойном месте.

Жемчуга в них (Радар кивнул) не было?

— Жемчуга не было. Волокно на спек было, если хочешь, можешь перечитать в кузове.

— Позже. Вот теперь картинка сложилась. Значит оставили ребята опрокинутую тачку посреди трассы и на объезде или остановке опрокидывали проезжих. Закапывание в землю их страховало от аппаратуры и сенсов. Просто, но надежно. Прыгали, хватали, жрали. Потом отволакивали остатки в канаву…

Из люка раздался голос. — Тогда в канаве должно много чего найтись. Обследуем?

— Нет. Сейчас мы сядем в броневик и очень шустро отсюда уедем.

— Почему?

— Потому, что в схеме не хватает еще одной единицы, как заметил Трот. Потому, что от такого расчёта прет не рубером, а элитником. Потому что элитника мы не увидели. И потому ххх, что я не собираюсь на него смотреть, на его условиях, а именно это произойдет, если мы потопаем ножками в тот район.

На наш ствол он возможно решил не лезть. Хватило значит мозгов в отличии от его свиты. Поехали. — Он неловко двигаясь полез в люк.

Ном ошарашенно покрутил головой. — А это не паранойя?

Трот развернулся, собираясь идти к кабине. — Может и она. Но лучше быть живым параноиком, чем умереть за морковку перед носом. В любом случае ничего особенно ценного, настолько, чтобы так рисковать, там наверняка нет.

Пятеро несвежих зомбаков неспешно качались с носка на пятку на обочине улицы. На них еще оставались какие-то остатки одежды, а морды еще не перелепились в звериные, но перепутать это с людьми было уже невозможно.

— Это у нас кто? Джамперы? — Чур согнувшись изучал окрестности в бинокль, прильнув к смотровой щели.

— Дай глянуть. — Трот забрал прибор и замер, вглядываясь. Бинокль давал хорошую картинку- за пару сот метров можно было различить цвет глаз. — Нет это уже бегуны, матерые, один вообще ближе к жрачу. Отличить просто- тряпки на них только выше пояса и расхреначены так, что с нормальной одеждой не спутаешь. Когда тушу начнет корежить так, что на человека уже совсем не похож, а тряпья уже не останется — это и будет жрач. Таких еще лотерейщиками кличут. Из этих — к такому близок только один, да и то — зубы еще на клыки не менял.

— Но добыча в них есть? А то у тебя всё «не за что напрягаться», да «не за что тратится».

— Именно так. На пустышей тратить время и стрелы — себя не уважать.

Из башни раздался голос Радара.

— В таких спораны есть всегда. Заканчивайте препираться — и вперёд, обновлять оружие. Машинки вышли красивые, слов нет, а как бьют — сейчас посмотрим.

Чур приложил длинный плоский штырь, торчавший перед луком самострела к щели и прицелился. Рядом то же самое сделал Трот.

— Сиятельство, может тоже присоединишься? Быстрее справимся. Опять же, если они ломанут разбегаться, то меньше уйдет.

— Нет. Забыл, как нас чуть не опрокинули? А там ведь был всего лишь рубер и далеко не самый крутой.

Так что — я на пулемете, Ном за рулём, вы стреляете, а потом потрошите. Самому же горело свои игрушки опробовать — вот и вперед. Мы местных уже десятка три проехали, первый раз такие развитые.

— Это не местные. За пять дней до высшего бегуна не отжираются. Они недалеко где-то выпаслись и сюда на перезагрузку подрулили.

— Вот. Вот. Я к тому же. Тут и другие неместные могут быть. Поехали уже.

Цзн. Два арбалета сработали синхронно. Трот попал своему в центр корпуса. Похоже он пробил сердце- тварь опрокинулась как мишень в тире. Стрела Чура пробила бедро соседнему уроду. Он лишь оскалился и неслышно с такого расстояния заурчал. Четверо тварей блестя почернелыми глазами со страусиной грацией рванули по направлению к броневику.

Около сотни метров жилистые «зомбаки» пролетели за миг.

Цзн. За несколько метров до машины еще двое обзавелись оперенными украшениями. Один упал со стрелой в сердце, другой в бедре. Впрочем, судя по ударившей фонтаном крови — ему пробило артерию. Что так же означало — не жилец.

Добежавший урод заметался вокруг техники ища уязвимое место среди торчавших шипов. За ним хромал подраненный.

Цзн. Подранок со стрелой в ребрах, дергаясь, упал на асфальт. Последний, сделавший несвоевременный быстрый рывок в сторону — получил стрелу сзади чуть выше бедра. Дико урча, он метнулся за корму броневика.

— Ном, давай вперед и немного развернись. — Радар был спокоен и сосредоточен.

Цзн. Последний бегун, с двумя стрелами в теле, задергался на земле.

— Работайте. Чур потрошит. Трот прикрывает.

Чур прыгнул на дорогу, с ходу добивая «клювом» еще урчавшего бегуна. Нож и сумка из легкой ткани уже стали для него чем-то обычным, бытовым, как электричество и кухонная плита. Сноровисто, словно готовя себе завтрак, он быстро потрошил тварей, перекидывая