и это не лечится. Он с лёгкой руки скажет, что выбирает участь привидения и позволит мне сдохнуть в страшных муках.

   Поэтому, какой толк, что в проклятии появилась брешь?

   Я вздыхаю и отвечаю ему другое:

   – Сейчас переоденусь в тёплое, потом попрошу тебя растопить камин, затем мы поужинаем и, наконец, я буду радостной и даже счастливой, как любой человек после Нового года в день первого января.

***

В камине потрескивает огонь, от входа тянет запахом дождя. Доносится свист ветра, сухо шумят безжизненные деревья, тревожно шелестят кусты ежевики; ливень не прекращается.

   Я и Михалкорх сидим у камина.

   Ужин был разделён и съеден. Сейчас мы смотрим на огонь и молчим. Каждый из нас думает о чём-то своём.

   Даже не вспомню, когда в последний раз вот так спокойно сидела и практически ни о чём не думала.

   Не хватает только пледа и горячего какао.

   Хочется отбросить все плохие мысли, прогнать прочь все размышления, тоску и обиды. Просто хочется быть в потоке.

   Именно в этот идиллический момент везение отворачивается от меня.

   У меня во рту вдруг появляется ощущение распухшего языка. Более того, совершенно внезапно становится трудно дышать.

   Прислушиваюсь к себе и поднимаюсь с кресла. В полнейшем ужасе смотрю на ничего не понимающего мужчину.

   Видимо, у меня чересчур перепуганный вид, потому что он тоже поднимается со своего места и осторожно спрашивает:

   – Лера? В чём дело?

   Бросаю взгляд на прoклятый артефакт доставки еды,и в гoлову закрадывается очень и очень нехорошая мысль.

   – Кажется… – произношу с трудом и делаю судорожный вдох, затем короткий выдох, – меня отравили… А ты сам… как?

   Хотя, смысл эльфа спрашивать? Он если что просто станет призраком и всё у него будет как обычно. А вот если я кони двину, то уже безвозвратно.

   – Я в полном порядке, – отвечает он и глядит на меня внимательно, но обеспокоенно. И говорит : – Ты думаешь, тебя отравили эйхаргардцы? Это невозможно. И совершенно бессмысленно.

   Моё тело в этoт момент решает, что хватит стоять на своих двоих и пора бы полежать. Ноги подкашиваются,и я падаю на пол. Тяжело дышу и уже с трудом делаю следующий вдох.

   Хватаюсь руками за горло и понимаю, что помочь мне никто не сможет.

   Здесь никого нет. Михалкорх не считается. По сути, эльф просто призрак и совершенно не знаком с медициной. Да и лекарств под рукой нет.

   Боже… Не думала , что Лорендорф окажется паскудой и решится на подобную подлость – отравить меня. Неужели ему за подобное ничего не будет? Ведь они не могут вредить той, кто приняла в себя проклятие?! Тогда почему?!

   Пока я судорожно размышляю о несправедливости жизни, Михалкорх времени зря не теряет.

   Он вдруг снимает с себя сюртук, расстёгивает пуговицы на манжетаx и закатывает рукава рубашки. Я вижу в свете огня его сильные и жилистые руки.

   Красивые руки.

   Надо же,только сейчас обратила внимание.

   Он подходит ко мне и поднимает с пола, прижимает к себе. Не сводит с меня мрачного взгляда, даже недовольного, словно это я виновата в своём отравлении.

   – Может… в море меня? – произношу сипло и чувствую, как глаза начинает щипать от слёз. Стекает пара слезинок по щекам. Не думала , что умру от удушья. Ужасная смерть.

   – В море? - переспрашивает Михалкорх. - Если ты про благословение, то его сейчас нет. Если про чтобы тебя море забрало,то прости, но тоже нет. Я к тебе, знаешь ли, успел привязаться.

   – Лорен… дорф… сволочь… – выдыхаю судoрожно.

   – Сомневаюсь, что тебя отравили, – говорит эльф уверенно. – Всё дело… во мне.

   – В каком… смысле?

   Он длинно вздыхает и нехотя признаётся:

   – Прости, Лера, но я забыл, что в подземелье была установлена ловушка. Я бы предупредил, клянусь. Ловушка уже неактивна, так қак ты в неё попала. Заклинание с ядовитой составляющей. Смерть не мгновенная, а постепенная. И мучительная.

   – Вот… спасибо… – хриплю едва внятно и слышно.

   Язык уже занял всю полость рта. Дыхание стало еще более затруднённым. Жизнь покидала моё тело. Мне захотелось спать.

   – Я должен был догадаться, что ты найдёшь моё тело.

   Со мной на руках Михалкорх выходит из дома под холодный ливень. Порывы ветра сбили бы меня с ног, но вот мужчина стоит крепко и идёт куда-то со мной на руках быстрым, уверенным, размашистым шагом.

   Интрига нарастает.

   Перед глазами сплошная темнота. Разряды молний иногда освещают местность, раскаты грома оглушают.

   Меня бьёт сильная дрожь, то ли от холода, то ли от отравления. А может всё разом, кто его сейчас разберёт.

   – Холодная вода немного отсрочит действие яда, – говорит вдруг эльф. Сквозь шум ливня и завывания ветра едва разбираю его слова. - Не волнуйся, я тебе помогу. У меня есть средство.

   – Какое… благородство… – мой голос сочится сарказмом. – Α недавно… ты мечтал о моей… смерти.

   – Я передумал, – говорит он. – Но могу и обратно передумать.

   – Не надо обратно.

   Он входит в свой основной особняк. Я не вижу, куда он меня несёт. Мои глаза закрыты. Я прислушиваюсь к себе и просто экономлю силы. Надеюсь, что эльф действительнo поможет мне, успеет, спасёт.

   Открываю глаза, когда ощущаю, что он долго куда-то поднимается. В этот самый миг сверкает молния, и я вижу, что эльф ловко лавирует по почти разрушенной лестнице, ведущей в башню.

   Он входит в полукруглое помещение, совершенно не тронутое временем. Один в один как с подземельем, где спит его тело и винным погребом.

   – Это моя лаборатория, - объясняет Михалкорх и опускает мое дрожащее тело на тахту.

   В темноте плохо видно интерьер, лишь вспышки молнии позволяют хоть немного увидеть.

   В основном тут находятся стеллажи с книгами, статуэтками, банками, склянками. А по центру – огромный стол, заваленный бумагами, книгами, какими-то странными приборами, по типу гигантского циркуля. Ещё успеваю увидеть настоящий глобус, только мир на нём изображён иной.

   Эльф в кромешнoй темноте хватает с полок какие-то пузырьки и склянки, потом берёт пустую колбу и смешивает ингредиенты в пропорциях известных только ему одному.