Лазарэль подвел его к полке с амулетами, около которой мягкий кожаный диван, и предложил выбрать какой-нибудь. Как он объяснил, это недавнее изобретение его учителя, о котором разрешается знать только узкому кругу. А поскольку Глумдар – старый друг Борнауля…

– Что это за амулеты? – спросил Глумдар. Он всегда считал, что настоящие маги амулетами либо не пользуются, либо прибегают к ним в крайних случаях. Маг должен уметь все сам, а амулеты – для далеких от магии. Для тех, кто далеко от настоящих магических знаний и ничего не умеет.

– Вот этот амулет, – сказал Лазарэль, указывая на синий кристалл, внутри которого сияет крохотная капелька янтаря, – перенесет вас в самое уютное место, где вы были в жизни.

– И как же он догадается, какое именно место было самым уютным?

– Амулет получает доступ к вашей памяти, – пояснил эльф. – А вот этот красный камень, похожий на удава, заглотившего кабана, заставит вас испытать сильнейший в вашей жизни приступ отчаяния.

– Зачем кому-то добровольно испытывать отчаяние? – удивился Глумдар. Ему вообще вся эта затея казалась непонятной. Его старый друг Борнауль при смерти и куда-то отлучился, а его подмастерье теперь навязывает ему странные амулеты сомнительного действия.

– Все амулеты в этом ряду, – добавил Лазарэль, – заставят вас почувствовать некую эмоцию – в максимально возможной степени. Вы с головой погрузитесь либо в плохое, либо в хорошее. Говоря образно, либо рухнете в бездну, либо вознесетесь в самую высь.

Глумдар подумал, что это скорее забава для тех, кто лет на полвека моложе, а ему уже испытывать сильные эмоции не хочется. Волшебник любил, когда радости и грусти не слишком много. Для него эмоции – как соль в еде. Если переборщить – есть уже невкусно и эту еду можно лишь выбрасывать.

Принеся гостю чая на травах, Лазарэль вернулся к чтению в соседней комнате.

Глумдар сделал глоток и выглянул из окна на раскинувшийся внизу город. Улицы запружены пешеходами и повозками, в центре больше, там рыночная площадь, Ратуша, мастерские. Трущоб здесь нет, на окраинах жители одеты так же, как и в центре. Глумдар подумал, что эльфам как-то удалось избежать классового неравенства – ни тебе богатых, ни бедных, все одинаково здоровые и бессмертные. Занимаются ежедневным трудом ради удовольствия…

Маг вернулся к полке с амулетами. Что-то в них притягивает, несмотря на полное отсутствие желания пробовать на себе. Он принялся вспоминать характеристики каждого, которые поведал Лазарэль. Вот ярко-черный амулет в виде рыдающей старухи, дарующий вселенскую печаль. Рядом – серый с алым оттенком мальчик, которого собирается проглотить дракон и уже раскрыл над несчастным огромную пасть. Этот позволяет ощутить ужас. Изумрудный улыбающийся кот дарует радость, синяя гора в тумане погружает в забвение. Тут же ярко-красный разъяренный тигр, зеленое с коричневым дерево, всадник, что несется на полном ходу, нагнетая в руке кровь для удара саблей…

«Небесный канделябр! – подумал Глумдар. – В этом что-то есть…»

Захотелось тряхнуть стариной и погрузиться в какое-нибудь чувство. Конечно же, положительное. Погрузиться с головой. Ощутить жизнь во всей полноте.

Он протянул было руку к улыбавшемуся коту изумрудного цвета, но пальцы замерли, не коснувшись фигурки. Глумдар вдруг посмотрел на серого с алым мальчика и готовящегося его разорвать дракона – амулет ужаса. Негативная эмоция показалась ему более притягательной. Хорошее хочет испытать любой, и это легче всего. Глумдар легких путей не любил.

Протянув руку, он сжал статуэтку в кулаке. Закрыл глаза. Когда снова их открыл… вокруг бушевал шторм.

Маг держался за бревно посреди разбушевавшегося моря. Со всех сторон хлещет дождь. В черном небе полыхают молнии. Оглушительно гремит гром.

Глумдар не чувствует под собой дна. Огромные волны вздымаются и рушатся, накрывая его с головой. Магический посох куда-то пропал.

Волшебник вцепился в бревно мертвой хваткой, тысячу раз пожалев, что прикоснулся к проклятому амулету. Глумдар понимал, что долго на бревне не продержится, шторм его убьет. Камнем утянет на морское дно, где он захлебнется и станет кормом для рыб.

«Разрази меня гром! – охнул он мысленно. – Я же стоял в комнате у Борнауля в башне! Взял амулет и…»

«Все это вокруг должно быть иллюзией! Это не может быть настоящим!»

Громыхнуло так, словно в небе раскололся гигантский арбуз. Глумдара ослепила молния. Волна обрушилась сверху, накрыв его с головой. Внутренний голос волшебника прошептал, что на иллюзию это совсем не похоже. Голос сказал Глумдару, что тот здорово влип.

В свете молнии среди волн показалась лодка. Глумдар услышал плеск весел. В душе затеплилась надежда.

На носу лодки сидит матрос с фонарем. Поводит фонарем перед собой, напряженно всматривается в темноту вокруг, будто кого-то ищет. По нему хлещет дождь, но тому как будто все равно, он даже не шевелится. Вместе с ним – шестеро гребцов… Глумдару бросились в глаза бледные как мел лица. Вспышка молнии осветила их глазницы, черные и пустые. Волшебника передернуло.

Между ними он увидел другие лица – женщины, дети, мужчины, старики. Все мертвы, так же как и гребцы. Это скелеты с приставшими к костям останками одежды.

Матрос заметил Глумдара, указал в его сторону костлявым пальцем. Весла заскрипели чаще. Вновь сверкнула молния. Лодка двигалась к нему. Весла с плеском погружались и поднимались из воды.

Лодка подплыла вплотную к бревну, за которое держался Глумдар. Сидевший на носу матрос поднял фонарь, освещая лицо волшебника, его намокшие седые волосы. Не отводя от Глумдара пустых глазниц, матрос протянул костлявую руку.

Глумдар изо всех сил противился воле мертвеца. Однако его неодолимо потянуло вперед. Некая сила побуждает (да что там – заставляет!) взяться за эту кость, когда-то бывшую рукой. Из лодки безучастно смотрят остальные мертвецы.

Маг не мог больше сопротивляться. Отпустив бревно, он протянул руку навстречу холодным костлявым пальцам. Но их прикосновения не ощутил. Его потянуло ко дну, холодная вода накрыла его с головой. Страх сменился апатией.

Глумдар вдруг ощутил, что никакой воды вокруг нет. Ноги подкосились, он повалился на каменный пол. Одновременно что-то со стуком покатилось по полу. Выпавший из руки амулет. От адреналина сердце колотилось, как будто бежал по лесу, спасаясь от дикого кабана.

Он снова в башне эльфийского чародея.

Волшебник подобрал валявшийся рядом посох, с трудом поднялся на ноги.

– Небесный канделябр! – прошептал Глумдар, вытирая испарину.

Он попросил Лазарэля принести еще чая. Диван у окна выглядел удобным. Когда маг устроился там с чашкой горячего ароматного напитка, вошел Борнауль.

На зеленую дорожную мантию налипла грязь. Старик был невысокого роста, нос крючковатый, под косматыми бровями – пронзительные голубые глаза.