– Я только занести кое-что, – говорит Илас женщине у двери. Поздороваться она не удосуживается. В Сообществах Полумесяца излишнюю вежливость расценили бы как слабость и принялись бы запугивать ее до тех пор, пока не вынудили сбежать отсюда.

Женщина машет рукой, направляя ее вперед. Илас входит в храм, скрипя зубами. Вот не мог Матиюй выбрать достойную работу в финансовом районе. Надо же было ему вступить в Сообщества Полумесяца.

– Эй! – рявкает она, заметив младшего брата за одним из столов. – Вот твой дурацкий обед.

Она со стуком ставит сумку перед Матиюем. Тот резко вскидывает голову, моргает такими же бледно-зелеными глазами, как у нее, и поправляет на плоском носу очки в широкой оправе.

– А, хорошо, что ты здесь, – говорит Матиюй. И, не дожидаясь ответа, хватает ее за запястье и тащит куда-то в глубину храма. – Мне нужно, чтобы ты это увидела.

– Но твоя еда…

– Да ничего, никто ее не возьмет. – Матиюй снова тянет ее за руку, побуждая поторопиться. – Скорее, скорее, идем же.

– Что за спешка? – спрашивает Илас, но все же ускоряет шаги. – И с каких это пор для твоей жалкой ученой работы тебе нужна я?

В школе Илас всегда училась хуже некуда. И бросила учебу рано, чтобы стать фрейлиной во дворце, а потом возненавидела и это занятие, хотя состоять в свите Каллы было проще, чем служить кому-либо другому. После знакомства с Чами взбираться по карьерной лестнице и достигать высот Илас расхотелось окончательно. Она желала лишь одного: каждый день поливать цветы в их квартире над закусочной и жить тихо и спокойно.

Матиюй ничуть не похож на нее. В прошлом году он окончил школу первым учеником в своем классе и уверенно стоял на пути к тому, чтобы многого добиться. А потом, к ужасу их родителей, занял должность счетовода в Сообществах Полумесяца, а не в каком-нибудь процветающем банке.

«Не то чтобы я в самом деле купился на их религиозный культ, – объяснял он. – Но там, где они, деньги делаются быстро. Поработаю подпольно пару лет, а потом уйду и подыщу что-нибудь поприличнее».

«Их неспроста называют культом, – урезонивала его Илас. – Ну и что будешь делать, когда тебе начнут промывать мозги?»

Но Матиюй лишь отмахнулся от нее, ничуть не беспокоясь.

Окольным путем они проходят в самую глубину храма. Матиюй ведет сестру, ни на кого не глядя, а Илас не может удержаться, чтобы не глазеть. Одна группа в углу синхронно выполняет упражнения, полезные для ци. Другая молится, прижимаясь лбами к земле. А когда эти люди снова выпрямляются, в их поведении ощущается некая странность.

Илас отворачивается, сдерживаясь, чтобы не скривиться. Магия, говорят некоторые. Но если так, тогда и перескоки были бы магией. Однако перескоки происходят благодаря ци, а ци для них создали боги. Все, что есть в Сань-Эре, – просто творения его богов: истинных богов в небесах и ложных, правящих во дворце.

– Я тут пытался разобраться с номенклатурными номерами поступлений, – объясняет Матиюй, открывая дверь в хранилище. Он сдувает тонкий слой пыли с коробок, составленных одна на другую у двери, затем снимает одну из них, чтобы добраться до выключателя. Крошечная лампочка почти не дает света. Илас силится разглядеть, что ищет брат, а он выдвигает ящик каталожного шкафа и достает толстую кипу папок. – Но с некоторыми накладными что-то не так…

– Ну а я-то чем могу помочь? – Илас берет протянутую ей папку. Открыв ее, видит записи, похожие на журнал регистрации – здесь экспорт дурмана, там импорт опиума, нерегулярные продажи эфедры из мелких лавок вместо более крупных подпольных заводов.

– Скажи, если заметишь что-нибудь странное, – просит Матиюй. – Пробегись по входящим номерам, а потом посмотри, каковы наши цены при отгрузке… Не складывается, верно? Не понимаю, как…

Дверь с грохотом распахивается.

– Почему она здесь? – Прежде чем Илас успевает опомниться, ее руку сжимают словно стальными тисками и тащат вон. К тому времени как она догадывается поднять голову, посмотреть, кто ее схватил, и заметить на шее незнакомца полумесяц, ее уже выводят за двери храма. Позади слышатся тяжелые шаги Матиюя.

– Постой, постой, это же моя сестра…

Илас спотыкается на ступенях крыльца, и лишь потом ей удается как следует разглядеть члена Сообществ Полумесяца, который выгнал ее. Старый и морщинистый, он излучает превосходство.

– Дела Сообществ Полумесяца в Сообществах и остаются.

Двери храма захлопываются, Илас остается лишь растерянно моргать.

– Ну что ж, – говорит она самой себе, – по крайней мере, не ножом в живот.

* * *

Засохшую кровь трудно отмыть – Антон это знает, потому что, сколько ни трет, у него лишь шелушится шея. Он думал, что, если добавить свежей крови, может, тогда наконец отойдет и застарелая, но не тут-то было. Только пятно стало ярко-красным.

Антон сдается. На ходу он дочиста вытирает один из клинков об рубашку, рассудив, что уже и так весь в крови, так что ему несколько лишних пятен? Через плечо он бросает взгляд на угол переулка, выжидает минуту, потом принимается вытирать второй клинок. Труп он оставил на третьем этаже в каком-то здании финансового района, и хотя проверил пульс и даже помахал камерам наблюдения, чтобы дать понять, что бой закончен, отчасти он убежден, что противник по-прежнему следует за ним по пятам. Он не может позволить себе утратить бдительность – ни сейчас, ни когда-либо еще.

Игры идут уже неделю. После первых сражений количество убитых стало расти значительно медленнее, и промежутки между прибавлением жертв в списке будут только увеличиваться по мере убывания игроков. Экватор потерь они перевалили после первого дня пингов, но с тех пор не набрали и десяти киллов.

Поморщившись, Антон сует ножи обратно в рукав. Эхо разносит по переулку шорох металла. И вдруг – еле слышные, призрачные шаги с противоположного конца. Прежде чем его успевают заметить, Антон шмыгает за башню из плетеных корзин. Он еще не успел отдышаться после предыдущего боя. Если его и вправду выследили…

– Можешь выходить, Макуса. Я знаю, что ты здесь.

Голос знакомый. Антон выглядывает из-за корзин осторожно, только чтобы убедиться, что это действительно принцесса Калла Толэйми входит в переулок, держа в руках какое-то устройство. Она поднимает глаза, снова смотрит на устройство, щурится и поворачивается. Как и следовало ожидать. Август наверняка дал ей эту штуку, чтобы отслеживать других игроков.

Антон выпрямляется.

– Что, барахлит, похоже?

С головокружительной скоростью Калла пинает камушек, целясь в сторону Антона. Он едва успевает уклониться, а камушек, врезавшись в стену, оставляет на ней заметную светлую выбоинку.

– Ой, – говорит принцесса без малейшего