голосом и указывают на предопределенное призвание, которое, если оно принято и усвоено сознательным разумом, ведет к развитию личности.

317 Как великая личность оказывает освобождающее, искупительное, преобразующее и исцеляющее воздействие на общество, так и рождение собственной личности обладает терапевтическим эффектом, подобно реке, иссякшей в вялых боковых притоках и болотах, но снова нашедшей свое русло, или камню, придавившему семя и внезапно поднятому, дабы побег мог пуститься в рост.

318 Внутренний голос – это голос более полной жизни, более широкого, всеохватывающего сознания. Вот почему в мифологии рождение героя или символическое возрождение совпадают с восходом солнца: рост личности синонимичен росту самосознания. По той же причине большинство героев наделены солнечными атрибутами, а миг рождения их личности увязывается со вспышкой света.

319 Страх, который большинство людей естественным образом испытывают перед внутренним голосом, не такой уж детский, как можно вообразить. Содержания, которые при этом предстают перед ограниченным сознанием, далеко не безобидны, как показывает классический пример искушения Христа или не менее характерный эпизод с Марой в легенде о Будде. Как правило, они несут с собой специфическую опасность, которой рискует подвергнуться соответствующее лицо. То, что нашептывает нам внутренний голос, чаще всего представляется чем-то негативным, если не сказать злым. Так и должно быть – прежде всего потому, что обычно человек менее бессознателен в отношении своих добродетелей, чем в отношении своих пороков, а также потому, что от хорошего в нас мы страдаем меньше, чем от дурного. Внутренний голос, как я объяснил выше, содействует осознанию зла, от которого страдает общество, будь то отдельный народ или весь человеческий род. Однако он облекает это зло в уникальную форму, отчего оно кажется всего-навсего индивидуальным свойством. Представляя зло столь заманчивым и убедительным образом, внутренний голос преследует одну цель: заставить нас уступить ему. Если мы не поддадимся, ничто из этого мнимого зла не войдет в нас, а потому никакое обновление или исцеление будут невозможны. (Я говорю «мнимое», хотя это звучит чересчур оптимистично.) Если мы уступаем всецело, то содержания, выраженные внутренним голосом, оборачиваются множеством бесов, и следует катастрофа. Но если мы уступаем лишь частично, если путем самоутверждения эго удается спастись от тотального поглощения, тогда возможно усвоить голос, и мы осознаем, что зло было в конце концов лишь видимостью зла, а в действительности принесло исцеление и просветление. В сущности, внутренний голос – это «Люцифер» в самом строгом и прямом смысле слова; он побуждает к нравственным решениям, без которых человек никогда не сможет достичь полной сознательности и стать личностью. Высшее и низшее, лучшее и худшее, истинное и ложное часто смешиваются во внутреннем голосе самым непостижимым образом, открывая в нас бездну смятения, лукавства и отчаяния.

320 Естественно, смешно обвинять голос всеблагой и всеразрушающей природы во зле. Если она кажется нам закоренелым злом, то виной тому прежде всего старая истина, что лучшее – враг хорошего. С нашей стороны было бы воистину глупо не цепляться за традиционное благо как можно дольше. Но, как сетует Фауст,

…если благ земных нам удалось добиться,

То блага высшие относим мы к мечтам[112].

Хорошее, к сожалению, остается хорошим не вечно, ибо в противном случае ничего лучшего не могло бы существовать априори. Если мы жаждем лучшего, хорошее должно отступить. Вот почему Майстер Экхарт говорит: «Бог не благ, не лучше кого-то и не наилучший»[113].

321 В мировой истории бывают эпохи – и наше время, возможно, относится к их числу, – когда хорошее должно посторониться, дабы все, чему суждено стать лучше, сперва предстало в форме зла. Сказанное свидетельствует о том, насколько опасно даже касаться этих вопросов, ибо зло может слишком легко проскользнуть в нашу жизнь под предлогом того, что оно, возможно, и есть то лучшее, к которому стремится человек! Проблемы внутреннего голоса полны подводных камней и скрытых ловушек. Это коварная, скользкая почва, столь же опасная и неисхоженная, как сама жизнь. Но тот, кто не может потерять свою жизнь, не может ее и спасти. Рождение героя и героическая жизнь всегда находятся под угрозой. Змеи, посланные Герой, чтобы уничтожить Геракла; питон, пытавшийся задушить Аполлона при рождении; истребление младенцев – все сводится к одному и тому же. Развитие личности – это риск; беда в том, что демон внутреннего голоса есть одновременно величайшая опасность и незаменимый помощник. Это печально, но логично, ибо такова сама природа мироздания.

322 Можем ли мы поэтому винить человечество, всех благонамеренных пастырей стада и обеспокоенных отцов семейств в том, что они возводят защитные стены, потрясают чудотворными изображениями и указывают дороги, петляющие мимо пропасти?

323 В конце концов герой, лидер, спаситель – это тот, кто открывает путь к большей определенности. Все могло бы остаться по-старому, если бы новый путь не стал настоятельной необходимостью, если бы человечество не претерпело казней египетских, пока наконец его не отыскало. Неоткрытая жилка внутри нас – это живая часть психики; классическая китайская философия называет внутренний путь дао и уподобляет потоку воды, неумолимо движущемуся к своей цели. Слияние с дао означает удовлетворение, целостность, достижение конечной цели, выполнение предназначения; начало, конец и полную реализацию смысла бытия всего сущего. Личность – это дао.

VIII. Брак как психологическое отношение

Впервые опубликовано в: «Ehe-Buch. Eine neue Sinngebung im Zusammenklang der Stimmen führender Zeitgenossen. Kampmann», Celle, 1925, позднее в виде отдельной статьи: «Seelenprobleme der Gegenwart», Rascher, Цюрих, 1931. – Примеч. ред.

324 Как психологическая связь, брак представляет собой сложное явление. Он состоит из целого ряда субъективных и объективных признаков, которые имеют весьма гетерогенную природу. В своем докладе я хотел бы ограничиться психологической проблемой брака, поэтому мне придется исключить факторы правового и социального характера, которые, по сути, объективны, хотя эти факты значимо влияют на психологические отношения между супругами.

325 Всякий раз, когда мы говорим о психологических отношениях, мы выдвигаем на первый план сознание. Не существует психологического отношения между двумя людьми, находящимися в бессознательном состоянии. С точки зрения психологии такие люди не могут находиться в каких бы то ни было отношениях. С каких-либо иных точек зрения, например с точки зрения физиологии, такие люди могут находиться в отношениях, но едва ли позволительно называть их психологическими. Разумеется, тотального отсутствия сознания в этой ситуации быть не может, но не исключается заметное частичное его отсутствие. Психологическое отношение ограничено в той мере, в какой имеет место такое бессознательное состояние.

326 У ребенка сознание всплывает из глубин бессознательной душевной жизни, сначала в виде отдельных островков, которые постепенно сливаются в «континент», то есть в связное сознание. Поступательный процесс духовного развития подразумевает расширение сознания. Возможность психологического отношения реализуется в момент возникновения связного сознания. Сознание, насколько нам позволяет судить наш опыт, всегда есть осознание «Я». Для того чтобы осознать самость, я должен отличать себя от других. Отношение наличествует, только когда существует способность к такому различению. Хотя в норме такое различение наблюдается всегда, оно тем не менее предусматривает множество лакун, а значительные области душевной жизни попросту не осознаются. Различение отсутствует на уровне бессознательных содержаний; это значит, что на данном уровне и в данной области невозможно установление отношений: там господствует первоначальное бессознательное состояние примитивного тождества «Я» с другими, то есть полное отсутствие всяческих отношений.

327 Молодой человек, вступивший в брачный возраст, и вправду обладает осознанным «Я» (причем девушки в большей степени, чем юноши), но оно существует в таком качестве лишь недавно, после выхода из мглы начальной бессознательности. Следовательно, в таком сознании имеется множество областей, находящихся в тени бессознательного, и при достаточной их обширности установление психологического отношения становится невозможным. На практике это означает, что молодому человеку доступно лишь неполное понимание другого и самого себя, то есть он в недостаточной степени способен усваивать как чужие, так и собственные мотивы. Такой человек действует по большей части из неосознанных мотивов. Естественно, субъективно ему кажется, что он поступает вполне осознанно; дело в том, что людям свойственно переоценивать