Планета Амирак. Первая практика

— Сэм, страхуешь Мику. Селена, с тебя как обычно. Рика, замыкаешь, — командует Кирилл.

— Есть! Так точно! Принято! Выдвигаемся, — раздаются в шлеме голоса ребят.

Марш–бросок по заиндевелой планете. Повсюду острые, словно нож десантника, серые каменные глыбы. Мелкие камешки перекатываются под протектором облегчённого скафандра, ноги вязнут, скорость падает. Ветер дует в спину, помогая, подгоняя, будто воя: «Скорее! Быстрее!», куда ни глянь, всюду одинаковый серо–сизый пейзаж. Уныло.

— Твёрже шаг! — бодро командует Кир. — Ускоряемся!

Группа подчиняется безоговорочно. Восемь часов непрерывной ходьбы по пересеченной местности — не повод для усталости и жалоб.

— Кир, через полтора километра!

— Отлично! — хвалит Селену староста, получив фото предполагаемого места привала и координаты. Он дублирует мне данные машинально, не сопровождает комментариями по закрытой от остальнных связи.

Рельеф планеты до ужаса однообразен, от ветра мало, где можно спрятаться, так что ближайшее каменное кольцо — идеальный вариант для ночлега.

Только разместившись с максимально доступным комфортом, можно выдохнуть, прийти в себя.

График дежурств давно согласован наперёд, так что после ужина большая часть отряда со спокойной совестью легла спать.

«Кир, ты запугал всю группу!» — попробовала пробиться к упрямцу.

«Рика, просто заткнись», — надеясь грубостью прекратить беседу ответил Кирилл.

«Хрен тебе! Никто словом не перебросился, все заблокировались как на допросе! Бери себя, чёрт подери, в руки! Что происходит?»

Я психовала, Кирилл молчал. Не блокировался, но и не отвечал. Два месяца мы не видели прежнего командира, лишь его тень. Точнее… Безукоризненную, роботизированную, безэмоциональную его версию.

«Кир, пожалуйста, поговори со мной», — посреди ночи не выдержала я, зная, что он тоже не спит. — Не молчи, прошу. У меня крыша едет от беспокойства!»

«Мне нужно ещё немного времени, я уже почти пришел в себя. Спи».

Я замолчала, но начала крутиться, вертеться, жалобно вздыхать и вести себя максимально громко. Женские провокации — это, конечно, недостойно заместителя командира отряда, но я уже как только ни пыталась пробиться сквозь его щиты — бесполезно. Вот и приходится действовать коварно и давить на слабое место Кира — ответственность.

Он наверняка думает про себя, что я кручусь и не даю спать ребятам, отряд не сможет полноценно отдохнуть, а значит, завтра мы не выполним минимальную норму или, не приведи звёзды, кто–нибудь по недосыпу оступится, подвернёт ногу… Нет, Кир не выдержит и сам выйдет на связь, лишь бы я прекратила суету.

«И чего тебе не спится, а»? — проворчал друг.

Сработало!

«Боюсь за тебя и не понимаю, что происходит», — перешла я мыслеречь, но эмоции проявляла максимально полно и открыто.

У меня были определённые подозрения, отчего Кир сам не свой. О романе Татьяны Монро с самым завидным холостяком Аруана Генрихом Крауфом не слышал только ленивый, и отношения у них были самые что ни на есть близкие, судя по фотографиям и видеороликам. Молодые люди выглядели довольными жизнью и безумно счастливыми. Журналисты с удовольствием муссировали подробности каждой встречи и тот факт, что бизнесмен впервые за всю историю отношений с женщинами, не жалел на это времени, вызывал закономерные подозрения в серьёзности его намерений.

Но нас учили многим хитростям, и во всех публикациях СМИ я видела особые звоночки, указывающие, что аудитории преподносят информацию в нужном правительству ключе.

Кирилл был одним из лучших в нашей группе и наверняка прекрасно понимал, что отношения Тани и Крауфа — спланированная акция. Подозреваю, Дамир приложил к этому руку, потому что Таня бегала к нему с завидной регулярностью, а Маруська не упускала возможности меня поддеть, рассказывая, как прекрасная леди Монро пила чай или кофе и делилась с ней светскими новостями.

В общем, я решительно не понимала, отчего он тревожится, когда слепому ясно, что девушка влюблена в Кирилла, но не выходит из образа, поскольку находится на задании.

На Амираке сгущалась тьма, одногруппники мирно посапывали, время шло, а Кирилл продолжал молчать.

Гад!

Но злиться на него сейчас не стоит. Попробую зайти с другой стороны.

«Я не верю в их любовь. Это фикция», — произнесла, прощупывая почву.

«Знаю», — был ответ.

«Тогда почему ты такой?..»

«Какой? Бешеный, психованный или странный? Определяйся уже!» — не выдержал Кир, читая мои мысли в прямом контакте, а оттого не упуская ни детали.

«Ты понял. Отвечай на вопрос», — я не собиралась смущаться.

«Она не пришла, понимаешь? Знала, что нас отправляют на полгода, но не пришла попрощаться!»

Поразительно, до чего любовь иногда мешает жить.

«У неё может быть уважительная причина», — не прониклась я «трагедией века».

«С трудом верится».

«Ты боишься, что опытный Генри нашёл, чем её увлечь, и теперь она с ним по доброй воле?»

«В точку!» — признался друг.

«А я уверена в обратном. Не удивлюсь, если ей запретили с тобой увидеться. Или адмирал Монро проверяет тебя на прочность. Это даже более вероятно, всё–таки единственная дочь…» — перебирала я наиболее разумные варианты.

«Стоило сразу с тобой посоветоваться», — признал очевидное парень. — «Когда эти же идеи прокручивал в голове, казалось, это бред отчаявшегося влюблённого болвана, но в твоих устах всё выглядит логично и здраво. Адмирал Монро вполне мог организовать мне такое испытание. Или адмирал Традониадаль хотел, чтобы я немного протрезвел. Или и то и то. Может, это вообще задание для отряда — провести полгода под управлением неадекватного командира…»

«Во–о–от, наконец твою башкенцию посетила умная мысль», — довольно выдала я. Просто камень с плеч!

«Ладно, давай спать, вредность мелкая. Контрольную сеть я проверил, всё чисто, можно спать без задних ног. Спасибо тебе, Рика, и спокойной ночи», — попрощался Кир.

Я выдохнула: мир восстановлен. Что может быть хуже, чем вечно расстроенный и погруженный в себя командир?

Дождалась, когда Кирилл заснёт и дала команду скафандру повысить температуру на пару градусов, ночи на Амираке комфортом не баловали. Да и сама планета в целом была не самым приятным местом. Неспроста психологи запретили Амирак к посещению обычным смертным, здесь даже у подготовленной команды сдавали нервы. И дело не столько в бесконечной депрессивной серости, сколько в ощущении надвигающейся угрозы, которое не покидало ни днём ни ночью.

Причудливой формы валуны тенями рисовали огромных и мощных чудовищ. Тёмно–синие, почти чёрные тучи сплошным ковром закрывали небосвод и напоминали грозное штормовое море, так и норовящее опрокинуться ледяной мощью на покрытую изморозью тёмно–серую землю. Изредка проглядывающие лучи холодного зимнего солнца тонкими росчерками напоминали разряды молний. Казалось, вот–вот разразится нечто ужасающе масштабное. Неминуемое. Страшное. И никто не выживет.