И она это поняла, потому у неё на лице и было то испуганное выражение.

Нападение на особняк в таком случае было не прямым актом агрессии против самой семьи Иф, а способом добраться до Пайры. И в таком случае балахонам не нужно было особо стараться победить отца.

Даже если их сообщники не смогли бы одолеть отряд безопасности, найти одну женщину, тем более что они скорее всего знали, где моя комната, а значит и откуда начинать поиски, не должно было составить труда.

Это все не было выбито в камне. Тем не менее, сюжет выстраивался цельный и логичный. И как минимум его стоило проверить, тем более что для этого не нужно было многого.

Благо, объяснять отцу детали не понадобилось. Простого: «Пайра!» — оказалось достаточно, чтобы он понял все то же, что понял я. И, как и я, без труда нашёл способ, как узнать, правда ли налетчикам нужна была его жена, или нет.

Он просто повернул и попытался вернуться обратно в особняк.

Будь я на месте атакующих, по крайней мере таких атакующих, кому действительно было интересно нанесение ущерба особняку и семье, и обнаружь, что главный противник отступает — я был бы только рад. Рагана победить все равно бы не получилось, а без него рядом можно было сосредоточиться на разрушениях и убийствах.

Однако балахоны, поняв, что отец собирается прекратить бой, тут же попытались его остановить. И это было более чем очевидным доказательством того, что все мои выводы были если не на сто процентов правильными, то по крайней мере не далекими от истины.

К их сожалению, задержать отца надолго, с учётом того, что они даже защищались от его атак с трудом, для них было нереально. Максимум, на который они оказались способны — это несколько секунд, в которые один из троицы рванул на отца со щитом наперевес, видимо решив протаранить его от безысходности.

Смысла в этом, кроме тех самых нескольких секунд, не было. Более того, прямой удар, а не львиная лапа, нанесенный отцом по щиту, окончательно разрушил и так уже почти вдвое поблекшую технику Львиного Арсенала, отправив балахона к земле по баллистической параболе.

И даже несколько выстрелов, направленных в меня, тоже не возымели особого эффекта. За то время, что отец сражался с балахонами, он сформировал вокруг меня пусть даже не такой же плотный, как у них, но вполне видимый щит.

В нем пули и засели, почти истратив энергию щита, но не причинив мне никакого вреда. А через несколько мгновений мы уже влетели обратно в особняк через то же окно.

За нами балахоны не последовали. И это, на самом деле, настораживало.

Пара секунд и мы уже снова в моей спальне. Пайры и след простыл.

Грязно выругавшись, что я от отца очень редко слышал, он развернулся и бросился к своему кабинету.

После того, как отец спас меня от Пайры, они ненадолго ушли, скорее всего для того, чтобы он смог запереть кабинет, из которого должен был выскочить в пене и мыле. И, насколько мне было известно, двери и окна главной комнаты в особняке были бронированы особыми, пропитанными Потоком материалами.

Тем не менее, когда мы ворвались внутрь, там уже все было вверх дном. Шкафы опрокинуты, стол перевернут, все ящики вытащены и разбросаны по полу, и на всем этом лежал толстый слой бумаг.

Понять в таком хаосе, что пропало, было едва ли возможно.

Отец развернулся и хотел уже выскочить из кабинета обратно в кабинет, но на его пути как из под земли появился Риган.

— Ситуация? — рыкнул отец на брата.

— Они отступают, но…

— Что это, сука, было⁈ — прорычал Раган иф Регул, явно находившийся в крайнем бешенстве. — Трое Ледников с Львиным Арсеналом, отряд бойцов Буйства Стихий, организованность и четкость как у военных! Явились и ушли, почти ничего не разрушив, только разгромив мой кабинет и забрав жену!

— Брат, погоди…

— Чего «годить»⁈ Выяснить, кто это такие! Отложить все встречи, все дела! Никто не будет отдыхать, спать, жрать и срать в этом доме, пока я не узнаю, куда мне идти за расплатой!

— Брат! — кажется, я впервые слышал, как дядя повышал голос на отца. — Они не забрали Пайру.

Отец замер на секунду, а потом его руки, сжатые в кулаки, повисли плетями.

— Ты хочешь сказать?..

— Да. Она в вашей спальне.

Энергия, поддерживавшая меня в воздухе, рассеялась, и я грохнулся на пол, больно стукнувшись локтем. Отец выскочил из кабинета вслед за Риганом, ему сейчас явно было не до сына.

И не удивительно. Все-таки у него умерла жена.

Тяжело вздохнув, я пополз к выходу из кабинета. Добравшись до коридора, за исключением выбитого окна ничем не намекающего на произошедшее только что нападение, сел, прислонившись спиной к стене.

Они не побоялись убить Пайру, супругу главы одной из семей Регул. Понятно, что это все-таки была не госпожа главного клана, но смерть даже такого человека, как Пайра иф Регул, должна была привести к очень серьёзным последствиям.

За виновниками могли объявить охоту даже на национальном уровне. И, даже понимая это, Они не остановились.

Прикоснувшись ладонью к лицу, я неожиданно понял, что широко, до самых ушей улыбаюсь.

Не потому что умерла Пайра. Мне совершенно не было её жаль, тот факт, что она была моей биологической матерью, вообще ни на что не влиял. Но я точно не дошел до того, чтобы злорадно смеяться в стиле Доктора Зло над чьей-то гибелью.

Причина выползшей на лицо улыбки была в другом. Вся эта ситуация с попыткой отправить меня в кому, ночным нападением и убийством Пайры была, конечно, очень пугающей. А еще…

Интригующей.

Ведь на самом деле тот я, которого знали все, был скорее способом защиты. У меня не было физической силы, и потому мне пришлось стать настолько острым на язык и настолько колючим, чтобы никому даже в голову не пришло лишний раз ко мне лезть с кулаками.

Нет, конечно пай-мальчиком я тоже не был. Но я совершенно точно не общался бы в том же стиле с людьми, готовыми относиться ко мне адекватно.

А ещё у меня не было каких-то наполеоновских планов на жизнь. Скорее наоборот, я хотел жить в спокойствии и комфорте, по своим и только по своим правилам.

Происходящее сейчас было во многом следствием импульсивного и