— Ань, — Горняков старался говорить спокойно, словно с маленьким ребенком, — есть вещи, от которых автомат не защитит. О матери подумай, в конце концов! Мы можем не вернуться. Но и это не самое страшное. Никто не знает, как тот мир влияет на людей. Ты же сама читала выжимки, ну включи ты уже голову! Это не прогулка в леса Амазонки за треклятой неопознанной лягушкой! Тут другой мир! С нежитью!

— То была ящерица, — сморщилась девушка. — И всё равно мой ответ — нет! Я не сниму свою кандидатуру! Прими уже к сведению — я выросла! Я сама вправе решать, как мне жить и что мне делать! Тем более у нас будет проводник. Где он, кстати? Ты знал, что в пиковой форме физически они превосходят людей, чуть ли не вдвое! Вот бы изучить механизм этих метаморфоз. Там явно идут какие-то изменения во внутренних органах. Возможно, это будет величайший шаг для современной науки!

— Или нелепая смерть для одной дурочки, — зевнув, подал я голос.

Удивились оба. Гор нахмурился, а девушка ойкнула, и невольно спряталась за мужчиной. Дочь, что ли?

— Это кто? — шепотом спросила девушка.

— Наш проводник, — вздохнул Гор. — Ты же хотела его увидеть, вот, знакомься — Юра.

С кресла я поднялся ни знакомства для, а потягушек ради. Всё-таки подремать немного успел. Так что сейчас хотелось только кофе, а не вот это вот все.

— А это точно он? — с сомнением протянула девушка. — Па, ты шутишь что ли?

— Долго вы еще? — проигнорировав девушку, спросил Гора. — Трещина закрыться может, и тогда снова ждать придется.

— Через час выдвигаемся, — ответил мне Горняков. — Мы почти готовы.

Прошагав мимо этого семейного подряда, напрочь игнорируя скептическое выражение лица девушки, оказался на улице и вдохнул прохладный воздух, окончательно просыпаясь. Небо хмурилось. Появился неприятный холодный ветер. Его резкие порывы пробегали по округе, заставляя торопиться тех, кто невольно оказался на улице. Вечерело. Часть вокруг меня и до этого была не шибко спокойной, а теперь, когда приехал генерал с учеными, и вовсе стала похожа на растревоженный муравейник. А еще, судя по громкому ору Слепцова, что раздавался неподалеку, кто-то очень и очень накосячил.

Сборы и правда не затянулись дольше, чем на час. Ученные были представлены тремя людьми. Одна, уже виденная мной, девушка и двое мужчин. Обоим немного за сорок, выправка такая, что они больше походили на военных. Бородатые, хмурые и неразговорчивые. Игнатьев Павел Андреевич, какой-то там физик, химик, математик и Павлов Савелий Алексеевич, тоже имеющий какие-то там ученые степени. Вникать еще и в эти нюансы не хотелось от слова совсем.

Аня же, или, как она в приказном порядке сказала к ней обращаться — Анна Павловна, имела ученые степени в области биологии, культурологи и истории. Не доктор наук, конечно, но всё же. И это в её двадцать пять. Моя одногодка, получается. А еще я правильно догадался — она дочь Гора и отношениях у них, ну такие себе. Причем внешний вид девушки многих заставлял оборачиваться. Пусть невысокая, но зато фигурка, что надо и личико такое, что ей не в ученые идти надо было. Ну и характер пробивной, этого не отнять. Авторитетов для неё нет, правил для неё нет, и мозгов у неё тоже, кажется, нет.Пусть она хоть трижды кандидат наук. В прямом, мать его, смысле.

Машину до точки входа нам выдали. Точнее автобус. Загрузились, да поехали. Всю дорогу Гор старался донести до ученых несколько стандартных правил. Они кивали, соглашались, но судя по их глазам, были явно не здесь. И глядя на это настроение моё всё сильнее скатывалось к плинтусу. Так ведь еще обязанность есть, вытащить всех живыми. Черт. Хорошо хоть не я один буду этим озадачен. Бойцы Гора вроде бы кажутся серьезными вояками, так что есть шанс, что всё пройдет нормально. Только вот почему от всего этого дерьма такое хреновое предчувствие?

Отступление 1.

В закрытой комнате одного из кафе города сидели двое. Генерал-майор Слепцов с аппетитом уминал стейк с кровью, закусывая всё это загрилеными овощами, а Плисецкий неспешно потягивал кофе.

— Ну, как оно? — спросил второй, сделав очередной глоток.

— Нормально, — отмахнулся Слепцов. — Психи твои неплохо поработали. На контакт идет, пусть и огрызается порой. Дерзкий парнишка. Мне бы его в штрафбат, спесь мигом бы сбил.

— Хо-ро-шо, — по слогам бросил Плисецкий. — Иначе с ним нельзя. Итак уже трех закрывашек устранить пришлось. Работать вообще не с кем. Их ведь деньгами не заманишь, у каждого счет такой, что зависть берет.

— А родину любить мама их не учила, — хмыкнул Слепцов, делая глоток малинового морса.

— Сейчас ценности не те, — вздохнул Плисецкий. — Это мы с тобой патриоты до мозга костей, а там всё иначе.

— Что по другу его делать думаешь? — промокнув губы салфеткой, спросил генерал. — Пострадали мои люди.

— Устранять надо, — пожал плечами Плисецкий. — Думаю, ты тоже прочитал показания Говрюхина?

— Если Большов узнает, что мы к этому причастны, — покачал головой Слепцов. — Боюсь, лишимся еще одной закрывашки.

— Значит, надо сделать так, чтоб не узнал, — слова, прозвучали, как приговор. — Но с другой стороны, уровень силы Юры не так, чтобы впечатляет. Заткнем им пару дыр, а там можно и гайки закрутить.

— Не боишься? — хмыкнул генерал.

— Как ты правильно сказал, мои психи знают своё дело, — ощерился Плисецкий. — Как только им покажется, что мы теряем над ним контроль, приказ об устранении будет у тебя на столе.

Глава 11. Цена.

До трещины мы добрались без особых проблем. Да и какие могут быть проблемы у пятерых, вооруженных до зубов, мужиков? То-то и оно. Там даже до прохода долго идти не пришлось — двести метров по снегу, смех, да и только. А вот уж около самой трещины начались танцы с бубнами. Не у нас, слава богам, а у ученых. Причем не только той тройки, что пойдет с нами, но и еще одной группы, которая оказалась здесь, после звонка одного из двух ученых мужей, чьи имена и фамилии даже запоминать не было желания. Сидели, в общем, и ждали.

Цирк в виде трех К-700