Сумерки – самое лучшее время для скрытных действий. Этот обманчивый зыбкий флёр, когда только кажется, что ещё светло, что всё отчётливо видно, действует на людей словно морок. Так незаметно и исподволь окончание дня внушает нам ощущение безопасности и расслабленности в преддверии заслуженного отдыха. Не то что ночью, когда обострённое чувство тревоги заставляет вглядываться в каждую тень и вслушиваться в самые безобидные звуки. А ведь по статистике чуть ли не у половины мужского населения в той или иной степени понижена острота зрения именно в сумерки. Вертеру эта особенность человеческого организма была хорошо известна, поэтому для своих операций он выбирал именно это время суток.

Спасатель стоял за стеной сарая, спрятавшись в густую синюю тень, и дожидался, когда охранник приблизится достаточно близко, чтобы можно было его снять тихо и незаметно. Убивать парня не было никакой необходимости, достаточно просто вырубить на полчасика. Этого времени с головой хватит, чтобы вытащить заложника и убраться домой, никого больше не потревожив. Вот уже три года Вертер занимался этой непростой и опасной работой по поиску и, если потребуется, спасению пропавших. Антон с удовольствием отдал ему свою Ищейку – написанную им программу, позволявшую отыскать кого угодно и где угодно, и скромный бизнес Вертера расцвёл пышным цветом. Собственно, деньги ему были не нужны. Имея в лучших друзьях Творца Реальности, можно было не беспокоиться о хлебе насущном, всё необходимое Антон материализовал по первой просьбе. Вертеру просто нравилась эта работа, нравился азарт поиска и риск спасательных операций. Но больше всего ему нравилось смотреть, как озаряются радостью лица родственников, получивших назад своих потеряшек.

Лика поначалу очень переживала за безопасность Вертера, даже как-то раз попыталась напроситься в напарники к своему возлюбленному, но тот срезал эти её порывы на корню. Через полгода метаний женщина наконец убедилась в профессионализме своего неугомонного избранника и немного успокоилась. А вот сын Даня однажды убедил-таки своего героического папашу взять его на дело. Теоретически сынок мог оказаться весьма полезен, он ведь тоже был Творцом, хоть и начинающим, и Вертер рискнул. Вот только он не учёл, что Даня, как все Творцы, просто физически не был способен к агрессивным действиям, не говоря уж про то, чтобы кого-нибудь убить или ранить. Когда дошло до перестрелки, что случалось не часто, но регулярно, юный Творец просто накрыл себя и отца энергетическим щитом, и Вертер оказался совершенно беспомощен, так как внутри защитного кокона стрелять – себе дороже.

Пришлось просто ретироваться, чтобы не вводить местное население в культурный шок стрёмным видом мерцающего кокона, от которого отскакивали пули. Это был единственный случай в практике спасателя, когда заложник погиб, так как похитители с перепугу решили избавиться от всех улик и удрать. Больше Вертер сына на задания не брал. Даня выполнял исключительно роль транспорта. Он переносил отца к месту, где держали заложника, и по команде уносил спасателя и спасённого обратно домой. Роль его была скромная, но очень важная, и Даня не жаловался, понимая, что лезть в бой с его Творцовскими замашками значило просто подставлять отца под пулю.

Охранник наконец приблизился к нише, где прятался спасатель. Одно неуловимое движение, большой палец Вертера привычно нашёл нужную точку за ухом незадачливого парня, и вот уже его обмякшее тело валится в заботливо подставленные руки. Короткий, но убедительный допрос «языка» позволил определиться с местом, где держали пленника. Задачка оказалась не из лёгких, но вполне выполнимая. Впрочем, по мнению Вертера такого понятия, как невыполнимая задача, в природе вообще не существовало. Сквозь щель между неплотно пригнанными досками сарая спасатель внимательно рассматривал большой хозяйский дом, который был, скорее, похож на неприступную крепость. Где-то в подвале этого внушительного строения томился несчастный парнишка, которому совсем недавно исполнилось двадцать лет.

Днём ранее его родители заявились в офис сыскного агентства в сопровождении целого отряда охраны. Это была очень странная парочка, если не сказать, экзотичная. Обоим было сильно за сорок. Мужчина с «благородной» сединой в чёрных как смоль длинных волнистых волосах, статный, но с едва наметившимся животиком был одет в тёмно-серую тройку и плащ из мягкой серой замши. Шляпу из того же материала он небрежно бросил на рабочий стол Вертера. Женщина, пришедшая с ним, была едва ли моложе своего спутника, но её прикид подошёл бы, скорее, двадцатилетней вертихвостке. Кожаные брючки в обтяжку были заправлены в ковбойские сапоги, полупрозрачный обтягивающий джемпер какого-то люминесцентного лимонного цвета висел на одном плече, на шее болталось с десяток всевозможных цепочек с кулончиками, бессчётные браслеты на её тонких руках позвякивали каждый раз, когда она двигалась. Женщина была огненно-рыжая, постриженная под мальчика. Удивительно, но держалась эта перезрелая нимфетка с уверенностью и манерами знатной дамы, что абсолютно не вязалось с её внешним видом.

История, рассказанная этой странной парочкой, словно бы вышла из-под пера Шекспира, прямо-таки война между Монтекки и Капулетти. Их единственный сыночек Давидик (Ромео) влюбился в несовершеннолетнюю дочь их старого врага и конкурента по бизнесу. Как водится, влюблённая парочка надумала сбежать, но не тут-то было, парня застукали в доме новоявленной «Джульетты», и с тех пор о нём не было ни слуху, ни духу. Усугублялась ситуация тем, что обе семьи принадлежали к высокородным индийским кланам и практически владели всем, что находилось в местности, где они жили, включая представителей закона. Так что надежды на официальную помощь полиции родители Давидика не питали от слова совсем.

Ищейка быстро обнаружила местонахождение пропавшего Давидика в Кашмире, на границе с Пакистаном. Вот только одну неприятную деталь Вертер обнаружил уже на месте, когда отступать было поздно, а именно, что дом «Капулетти» сильно смахивал на Форт-Нокс. Впрочем, бравого вояку эти мелочи ничуть не смутили, он вообще к любым препятствиям относился как к азартной игре. План по спасению «Ромео» был прямолинеен и незамысловат: пробраться в подвал, где держали пленника, освободить и довести его до ближайшей рощицы, в которой прятался Даня. Всего делов-то.

Первая часть плана была выполнена на отлично. Несмотря на внешнюю неприступность дома, охрана его была организована из рук вон плохо. Вертер пробрался в подвал без особых сложностей, замо́к двери в камеру пленника тоже сдался практически без сопротивления. А вот за дверью спасателя ждал неприятный сюрприз, даже два. Объект спасательных работ лежал на каменном полу подвала без движения, мимолётного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в ближайшую неделю передвигаться без посторонней помощи он не сможет. Били его профессионально и без всякой жалости. То, что парень находился без сознания, скорее, можно было счесть удачей, неизвестно, как бы иначе он перенёс транспортировку. Всё тело парнишки представляло из себя сплошной синяк, и целые кости можно, наверное, было пересчитать по пальцам двух рук. Такое случалось в практике спасателя время от времени, и Вертер не сомневался, что справится, но перспектива тащить на себе бесчувственное тело весом под восемьдесят кило радости не прибавляла.