— Лин, что-то случилось? — встревоженно спросил Виктор.

— А? Нет, ничего.

Тряхнула рыжей гривой. Уцепила за руку Тима, ладонь у нее оказалась холодной и мокрой, словно держала в колодезной воде. Бросила:

— Пойдем.

Виктор заступил дорогу.

— Вы что натворили?

Тим настроился огрызаться, но девушка выдохнула устало:

— Ладно, и ты с нами иди.

— Но Лин! — возмутился Тимур.

— Чего? Это же Виктор. Ну!

Колыхнулась утихшая, было, злость, Тим проворчал, сверля «брата» взглядом:

— Я не для него это делал.

С утра еще он получил от Витьки выволочку, не слишком-то справедливую. Обида эта к обеду переплавилась в злость и азарт, и Тимур будто бы сам собой оказался у дома мага.

Линда огляделась и шагнула в полумрак сарая. Оттуда уже сказала:

— А я тебя прикрывала, хотя меня никто не просил. Мог ведь и влипнуть. Ребят, я не знаю, что между вами случилось, но блин, шевелитесь уже! Чувствую себя паршиво. Лучше день тренировок с Рейнаром, чем одна истерика.

Тимур вошел первым, Виктор прикрыл за ними дверь. Стало темнее, но лица разглядеть было можно, сквозь узкое окошко под потолком проникало достаточно света.

— Ну что, кому слово? Тим? Линда?

Девушка подняла ладони и слабо улыбнулась.

— Я бы и сама хотела знать, ради чего так старалась.

Тимур прислонился к стене и первым делом спросил:

— Кстати, ты как это сделала? Так убедительно, что даже я поверил. И грен Лусар, вроде, тоже.

— Я не врала, вот и все. Он сильный маг и ложь раскусил бы в два счета. Нужно было что-то такое, что заставило бы его слушать, а меня — завестись. М-да, капелька истерии — и вот я рыдаю на плече у мага, который меня едва не убил. Класс!

— То есть, все, что ты говорила — правда?

— Отчасти. Та версия правды, в которую поверила я сама.

— Так ты хочешь быть магом?

Линда пожала плечами.

— А ты нет? И вообще, это неважно, потому как мне не грозит. Не отвлекайся от темы, рассказывай, какого хрена полез к грену Лусару в дом.

Витька чертыхнулся, произнес тихо и зло:

— Давай, Тимур, расскажи-ка, чем ты думал, когда решился на преступление, за которое отрубают руку.

— Какую еще руку?

— Правую. Или левую — тут уж как решат. Но иногда не рубят, а просто пальцы ломают. Дикие тут нравы, и воровство не любят, вот совсем.

— Я ничего не брал!

— Ты бы это магу рассказывал. И местному эрлу, в этих землях он главный судья.

Парень поежился. Сейчас вылазка не казалась умной идеей, а карта, виденная лишь раз, — достойной добычей. Горькое «дурр-рак» вертелось на языке, но Тимур вздернул голову и сказал:

— Мне нужно было туда попасть.

— Это мы поняли. Зачем?

— Ты знаешь, зачем. Я хотел добыть доказательства того, что грен Лусар — лживая сволочь.

— И как, добыл?

Тим зубы стиснул так, что стало больно.

В сарае воняло козами, в узкой полоске света кружилась пыль. Виктор ждал, Линда, непривычно молчаливая, тоже. Сказать «нет» было смерти подобно, потому Тимур облизнул пересохшие губы и произнес:

— Я карту видел. Нашу деревню на ней. И Гор-да-Мерк.

Линда нахмурилась, Виктор, покосившись на нее, пояснил:

— Скала Памяти. Место, куда нас перенесло ритуалом. Карта — это хорошо, конечно, но риска не оправдывает, — озвучил он мысли Тимура. Добавил строго, — и я говорил уже, чтобы ты оставил эту затею.

— Но я… — вскинулся Тим, отлепляясь от стены, но Витька шагнул к нему, навис, сказал жестко:

— Хватит! Ты не имеешь права так рисковать.

— Меня даже искать не будут, — проворчал, покривив душой, потому как знал — будут, еще как будут.

Виктор хмыкнул, словно мысли прочитал.

— И что ты там хочешь найти?

— Хоть что-то! — огрызнулся Тимур.

Вот так всегда. Придумаешь что-то, а Витька со своей осторожностью и рационализмом все портит. Бесит!

Раньше мысль смотаться к Скале Памяти не казалась такой… дурацкой. А теперь Тим и сам понял, что найдет там разве что алтарные камни с застарелыми пятнами да рунные письмена. И, возможно, торийцев. Это официально их в Джерре почти нет, а на деле… выдернул же кто-то ребят сюда, проведя кровавый ритуал.

Если это были, конечно, они. Грен Лусар врет, почему бы ему и в этом их не обманывать?

Бесполезное путешествие? Да. Безнадежное, ведь нет ни денег, ни оружия, да и жуткий акцент выдает в нем чужака? Опять да. Но тянет его туда, едва ли не с первого дня влечет и к камням этим, и к истертым линиям на земле. К соснам — по одной на сторону света — изломанным, скрюченным, неведомой силой обезображенным, с янтарными каплями на светлой коре.

Деревья эти запомнились едва ли не больше Снура, вспоровшего живот пожилому торийцу, или Таора, перерезавшему горло другому.

Думать о соснах было гораздо проще, чем обо всем остальном.

— Ребят, может, кто-нибудь объяснит, что к чему? — подала голос Линда и строго добавила, — ответ «нет» не принимается.

Парни переглянулись, Тим мотнул головой.

— Ты говори.

Хочет быть главным, вот и пусть отдувается.

— Тимур прав, — сказал Виктор, — маг врет, и во многом.

Удивленные взгляды ребят скрестились на нем, парень ухмыльнулся.

— Чего уставились? Я умею признавать чужие достоинства. А Тим первым заметил, что нам мозги промывают.

Он сел, прислонившись к стене. Линда после недолгого колебания устроилась рядом.

— Знаешь, Лин, почти все, что ты помнишь о первых двух неделях здесь — ложь. Не такая уж страшная, местами даже благая, но — не правда.

Виктор взмахнул рукой, обрывая возмущенную девушку на вдохе.

— Просто я — знаю. Мы с Тимом, в отличие от остальных, помним все.

Тимур хмыкнул, думая, что насчет «всего» брат преувеличил. Память оказалась весьма прихотлива: события, лица, знания прошлого мира поблекли и истрепались, словно не пара месяцев прошла, а долгие годы. И, в то же время, во всем, что касалось мира этого, разум сохранял ясность. Исключая моменты, когда их опаивали зельями Хильды — те на ребят действовали одинаково.

Витька подробно и не торопясь рассказал, как перерезали всех торийцев, что стояли в ритуальном кругу, и даже слова им молвить не дали. Как сноровисто упаковали ребят и привели сначала в разоряемый лагерь, а после погрузили в крытые возки. Как встретился отряду Снура отряд Рейнара, и дальше уже оба они сопровождали караван по тряским дорогам на восток, а потом — на северо-запад. Как день за днем два мага и ведьма поили отварами и гундосили заклинания, перемежая их разговорами на бытовые темы, будто