Виктория про себя развила эту мысль в более пикантном ключе, но, видя серьезно настроенного собеседника, решила не озвучивать свою ремарку.

– Но ведь он сам практиковал по твоим рассказам подобные переносы разума или того, что там у нас внутри есть, и при том успешно!

– Возможно это было лишь всё таким же самообманом мозга, как и мой опыт, и ничего, на самом деле, и не отделяется ни откуда.

– Почему ты так уверен? Ведь я точно помню, что Пол рассказывал, как мог видеть наугад поставленные карты на прозрачном столе.

– Что именно ты имеешь ввиду?

– Ну, вспомни, вы же вместе этим занимались! Когда Пол брал колоду карт, выбирал случайным образом одну, затем клал ее рубашкой вверх на стеклянный столик, а затем …

– А!! – осенило наконец Кайла. – Да, точно! И потом, когда он засыпал, он типа отделялся от тела, в таком состоянии входил в соседнюю комнату, заглядывал под прозрачный столик чтобы увидеть масть карты и по возвращению обратно называл ее?

– Именно. И разве подобные примеры не доказывают того, что может существовать нечто, что может, так сказать, действовать независимо от тела и даже воспринимать всё подобно физическому телу?

– Это всё очень спорно. Но я тоже когда-то загорелся от этих экспериментов и решил их проверить.

– И чем всё закончилось, или может – продолжается?

– Ты ведь не расскажешь об этом Полу? – нарочито вполголоса прошептал Кайл, зная, что их все равно никто не услышит отсюда из беседки.

Виктория отрицательно покачала головой, недвусмысленно давая понять, что ей можно довериться.

– В общем, не спорю, я согласен, что Пол бы не стал меня обманывать, по крайней мере ни в этом, но, может, он просто сам себя убедил в успешности эксперимента, пренебрегая «погрешностью» отрицательных результатов, по одной лишь ему ведомой статистике. Факт заключается в том, что, когда он ложился, чтобы уснуть, я выходил из комнаты и клал на этот же самый стол с картой бумажку еще большего размера и даже ставил сверху лампу, чтобы подсветить ее, чтобы снизу, если бы дух Пола действительно пришел, смог без проблем различить что там написано.

– Да, и что же там ты писал? – улыбнулась Виктория.

– Ну… – пожал плечами Кайл, – обычно что-то вроде: «Пол – хуеплет».

Виктория даже слегка подавилась, начав смеяться, а закончила тем, что хохотала вместе с Кайлом.

– И что? Пол смог увидеть послание?

– Неа, мы раз десять или даже больше проводили этот эксперимент, и я всегда, до того, как он засыпал, проделывал эту операцию, а когда он «возвращался», соответственно убирал бумажку, и он бежал переворачивать карту и восторженно сообщал, что вот именно ее он видел! А, еще забыл упомянуть, что я частенько в принципе убирал карту, так что там оставалась лишь моя записочка, а иногда я вовсе клал другую карту или даже несколько одновременно. Так что экспериментально все эти попытки, какими бы вдохновляющими они не выглядели в качестве доказательства состояния осознания вне тела, не выдерживают никакой критики, как и якобы посмертные состояния, когда люди, пережившие клиническую смерть, сообщают о некоем тоннеле света и так далее, и тому подобной чуши. Всё это объяснимо с точки зрения нейрофизиологии, и я бы с радостью нагрузил тебя терминами, чтобы объяснить, как именно работает мозг в момент смерти, но, пожалуй, оставлю это для более… гхм… скучного вечера, чем сегодня.

– А что насчет энергофруктов? – поинтересовалась Виктория, – их эффекты тоже – всего лишь игра воображения?

– Безусловно.

– Но ты ведь даже не пробовал.

– Зато, основываясь на научной литературе, да и на наших с Полом скромных экспериментах, могу с уверенностью сделать вывод, что, если мозг готов сам себя обманывать своими же ресурсами, то неудивительно, что сильнейшая интоксикация может показать впечатлительным нейросвязям какую угодно картинку.

– Да уж, – покачала головой Виктория, – Уилсон (от чьего имени Кайл ощутил крайний дискомфорт, как будто бы этот третий лишний самолично встрял в их разговор), – когда употреблял энергофрукты, не раз видел меня в образе различных божеств, и даже рассказывал, как в один из совместных приемов воочию наблюдал за тем, как я проявлялась в его расплавленном сознании из огромного распустившегося цветка, в который превратился мир, а в моем лбу в это же самое время открылся третий глаз, откуда выпорхнула богиня-бабочка, что одним своим крылом создавала, а другим разрушала целую вселенную.

– Вот и я о чем! – развел руками Кайл, – но разве ты видишь сейчас вокруг себя нечто подобное?

– К счастью, а может даже к сожалению, нет, – ответила Виктория, на всякий случай бросив по сторонам свой взгляд.

– То-то и оно. А раз это не имеет долгосрочного эффекта, то и смысла перегружать организм я не вижу.

– Зато иногда под ними бывает трахаться очень круто – как животное становишься, – задумав развить тему или даже немного подразнить Кайла, решила поделиться этой стороной вопроса Виктория.

– А, ну раз так, – сразу же оживился Кайл, – то, может я был бы и не против как-нибудь рискнуть в подходящей… хм… обстановке и компании.

– Странно что ты, интересуясь самопознанием не использовал и этот инструмент, – будто бы нарочно проигнорировав намек друга, продолжила, как ни в чем не бывало, девушка.

Кайл мгновенно слегка как будто бы помрачнел и перевел взгляд на звезды, которые начали постепенно закрывать тяжелые тучки, вздохнул: «Пока что я пришел лишь к выводу, что лучше уж, пусть будет под рукой объективная и реально ощутимая физическая реальность, которую можно наблюдать, например, на операционном столе, на моей практике».

– Но разве это действительно всё есть?

– Не знаю, но пока что я не вижу в принципе необходимости существования души или, прости меня, Арчи, – хоть какого-либо из тысяч богов древности, включая и саму богиню-бабочку.

– Почему ты так уверен, что им действительно нет места?

– Ну… – как бы тебя сказать… ты ведь знаешь, что моя мать умерла от эфирной болезни?

Виктория кивнула.

– И что мне прикажешь делать, если, допустим, я узнаю, что она сейчас существует где-то, как некая субстанция? Тогда зачем же нужны все эти странные и в чем-то безумные ограничения, вроде тел или нашей психики, которые не позволяют нам по-настоящему познать друг друга? Или мы уже, скажешь, получили все, что должны были? А что тогда насчет всех младенцев, задушенных собственной пуповиной, или женщин, стариков, которых перемололи войны нашей империи? Их страдания тоже всего лишь игра безумного божества или шайки богов? И сейчас они просто прячутся в другом, якобы незримом мире, хохоча над людьми, что скорбят над своими даже не ими самими выдуманными жизненными неурядицами? Так вот, знаешь, что… – начав трястись от гнева, проскрежетал Кайл, – я скажу так: если только я встречу эту богиню-бабочку, то я просто возьму и плюну ей в лицо – за всё то блядство, что происходит со всеми в этом мире, где все пожирают друг друга, чтобы выжить, ведь, если призадуматься, то вся наша эволюция – это один большой ебаный цирк, который, к тому же…