Я ненавидела ее… И я готова теперь отправиться в ад за это… Но я действительно ненавидела своего милого ангела, даже не осознавая что возможность быть ее матерью, это невероятный подарок, который я получила от судьбы.

Не злись сейчас на меня и не выкидывай письмо от злости, в нем таится ключ к твоему счастью.

Я увидела, как трепетно ты относишься к Джо. Поэтому надеюсь, что, когда меня не станет, ты позаботишься о ней. Ведь из предыстории тебе должно стать ясно, что у нее кроме тебя больше не осталось близких людей. Если вообще можно было считать таких ужасных родителей, как мы с Джозефом, «близкими людьми».

У Джозефа в этой истории особенная роль. Около двадцати четырех лет назад он завел интрижку со своей молоденькой студенткой. Как раз когда родился наш второй сын. Естественно, тогда я ничего об этом не знала и, возможно, никогда бы не узнала, если бы не гололед…

Нашему младшему сыну в тот год уже исполнилось четыре, когда однажды зимой Джозеф пришел сам не свой. Он сказал, что ее сбила машина. Вроде как девчонка пыталась перебежать дорогу и, поскользнувшись на льду, угодила под колеса.

Сказать, что я была в шоке… ничего не сказать… Я плакала, накинулась на него с кулаками, требуя, чтобы он объяснил, зачем мне это знать. Пусть наш брак был далек от идеала, но, если бы я не знала, мне бы было легче изображать счастье.

Я никак не могла понять, а он продолжал молчать, казалось, будто он рассказал мне это все, чтобы я поддержала его в трауре. Будто я должна была пожалеть его. Наверное, мои крики в тот день слышал весь город, что уж говорить о моих маленьких, но уже весьма сообразительных сыновьях.

Моя истерика продолжалась полночи. К утру он, наконец, решился объяснить мне причину своей откровенности, снова пробуждая во мне новую истерику.

Ребенок… Это был двухмесячный ребенок моего мужа и той суки, что нарушила покой нашей семьи.

Маленькая курносая девочка с потрясающими стальными глазами, пухлыми губками и розовыми щечками.

Ариана Гарден.

Я ненавидела ее…

Но и не посмела отказаться от образа счастливой семьи, к которому так привыкла.

Я согласилась ее удочерить с несколькими условиями: переименовать, минимум ее присутствия в доме, праздники без нее.

Мои сыновья были достаточно смышлеными, чтобы понять, что сестра не родная, поэтому они с детства невзлюбили ее. Так что в их жестокости тоже виноваты мы с Джозефом.

Мой милый ангел, дарованный мне небесами – ребенок любовницы моего мужа…

Моя прекрасная дочка, которую я ненавидела большую часть своей жизни.

Девочка, которая, будучи ненавистной дочерью злой мачехи, бежала по каждому ее зову.

Моя бесценная Джо…

Теперь ты знаешь.

К письму прилагаются документы на ее удочерение, как доказательства моих слов.

Джозеф сделал мне прощальный подарок, снова открыв мне глаза. Ведь, если бы я не увидела, я бы не поняла, какая катастрофа произойдет с вами двумя, если я не открою тайну, которую поклялась хранить вечно…

Когда ты примчался на похороны Джозефа… Я ведь только потом поняла, какую ошибку совершила, сказав по телефону, что Джо больше нет. Но увидев твои глаза. Этот пристальный взгляд…

Я была плохой сестрой, но одно я знаю точно. Ты никогда не любил. Поэтому ты выглядел тогда как влюбленный мальчишка. Ходил за ней по пятам, носил на руках, охранял ее сон, писал милые записочки и даже сделал всю работу по дому за нее, лишь бы она отдохнула.

А она едва дышала в твоем присутствии.

Сначала меня это немного насторожило. Ведь последние пару лет я действительно стала любить Джоди как родную. Но потом вдруг осознала, что это мой шанс искупить свою вину перед вами двумя. Только инсульта не было в моих планах. Я не могла ни на кого рассчитывать кроме моей Джо. Она, как и всегда, не задумываясь предложила свою помощь, услышав о моей проблеме.

Я знала, что мне отпущено немного… Мне захотелось узнать ее. Понять, что у нее на душе…

Теперь мне все ясно: ваши души, должно быть, болят, как и моя. Ведь вы считали, что совершили тяжкий грех…

Она каждый вечер перед сном слезно молила бога, чтобы он не заставил вашего ребенка страдать за вашу ошибку.

И я снова виновна. Нужно было признаться, чтобы бедная девочка не мучилась, но эгоистичное «кто обо мне, немощной, позаботится?» брало верх.

Я видела, как ее душа горела, и ничего не сделала…

Я видела, как она начинает волноваться при одном упоминании о тебе, и ничего не сделала…

Я видела, как она мается от желания хотя бы позвонить тебе, но ничего не сделала…

Прошу. Возненавидьте меня. Но будьте, наконец, счастливы.

Зная ее упрямство, она, скорее всего, не поверит тебе на слово, поэтому непременно покажи ей это письмо.

Пусть знает, что я люблю ее, пусть и своей запоздалой и жестокой любовью, но… она не моя дочь.

Позаботься о дочери моего мужа, Дэн.

И о моем… племяннике».

Даррен шокировано открыл рот, дочитывая послание с того света. Просмотрев бумаги, он убедился в правдивости сего письма.

«Значит, это даже нельзя отнести к какому-нибудь маразму. Все бумаги нотариально заверены. Что это…? – он приложил руку к сердцу, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. – «Ключ к счастью», – мысленно цитировал он письмо, – так вот как ощущается счастье, Эми?»

Он вскочил на ноги и замешкался, вспомнив, что сейчас не стоит будить Джо, раз уж готовится сюрприз к ее двадцатому дню рождения.

***

– Зачем ты пригласил няню? Мы прекрасно справляемся, – возмутилась Джо, недовольно спускаясь за Дарреном по лестнице.

– Ты совсем замоталась, – он подождал, пока она догонит его и откроет рот в изумлении, – и совсем забыла, что у тебя сегодня день рождения! Поздравляю, малышка, – он нежно коснулся ее виска губами, будто боясь вспугнуть.

Джо по инерции прикрыла глаза. Ее словно тело жаждало этих редких прикосновений.

Руки Даррена вдруг обвились вокруг нее. И она позволила себе насладиться этим.

«Только сегодня… Пусть это будет моим подарком», – оправдывалась она, мысленно утопая в его объятиях.

Девушка обняла его в ответ, неспешно, несмело. И уткнулась носиком в шею мужчины.

Этот запах сандала…

Она почувствовала, как по спине разбегаются мурашки удовольствия от одного только запаха.

И резко отстранилась.

– Раз уж сегодня у меня праздник, пойдем поедим.

Даррен, будто приходя в себя, прочистил горло:

– Я не был уверен, чего конкретно тебе захочется, поэтому заказал все.