– Вы знаете, что сделал русский МИД?

– С этим и пришёл.

– Они позволили себе угрожать! Нам! Самой великой нации на Земле!

– Президент собирает Совет безопасности.

– Президент слабак! Он не решится ответить достойно! Но моё терпение лопнуло! Русские перешли черту! Я заставлю их уважать нашу силу! Субмарину, пустившую на дно наши беспилотники, утопить! Русский флот убрать из Арктики, пусть сидят в границах своих северных морей!

– Это легче сказать, чем сделать, – флегматично заметил Перетта.

– Ничего, мы найдём способ! Бросим туда десяток «испарителей», потопим несколько их эсминцев, они и подожмут хвосты! Но субмарину надо уничтожить немедленно!

– Её ещё надо найти.

Уилсон угрожающе свёл брови в одну линию, и начальник РУМО поспешно изобразил соответствующую моменту озабоченность.

– Разумеется, сэр, я вас полностью поддерживаю. Следует сейчас же отдать приказ адмиралу Гербигеру. Но… с другой стороны…

– Что ещё? Договаривайте.

– Зачем поднимать шум? Как только «Мистик» доберётся до гиперборейского клада, мы завладеем технологиями, которые позволят не только потопить весь флот русских, но и диктовать волю всему миру.

Уилсон расслабленно откинулся на спинку кресла, представляя, как он садится в кресло президента, позволил себе улыбнуться.

– Это было бы… практично. «Мистик» в пути?

– Давно, сэр, а самое главное, мы знаем, где искать Буфер. По моим прикидкам, завтра-послезавтра «Мистик» будет на месте. А русские останутся с носом, потому что единственный ориентир в океане подо льдами перестал существовать.

– Вы имеете в виду Бараний Рог?

– Так точно, сэр.

– В таком случае мне пора собираться в Арктику. Погодите минутку, узнаю у Гербигера, где сейчас авианосец «Трамп».

– Я знаю, в двухстах милях от точки погружения «Мистика» под кромку льдов.

– Я полечу туда. Но субмарину, посмевшую нанести удар по нашей группировке, всё равно надо найти и уничтожить!

– Совершенно с вами согласен, сэр. Адмирал Гербигер сумеет это сделать, я в него верю.

Последние слова начальника РУМО восстановили в душе Уилсона утраченное равновесие. Он тоже поверил в наличие сил, способных наказать обнаглевших русских.

Несколько часов «Краб» не плыл, а буквально крался над изломами дна океана, тщательно анализируя выдаваемые экранами сонаров и видеокамер изображения попадавшихся на пути холмов, гор и скал. Если форма скалы вызывала подозрения у подводников – останавливались и не торопясь обследовали объект, пока не убеждались в его естественном происхождении.

Дно океана постепенно понижалось, и Лобанов, консультирующийся с Буддой, объявил:

– Мы прошли хребет Гаккеля и теперь спускаемся в котловину Макарова.

– Сколько километров до полюса? – спросил возбуждённый Титов.

– Около шестидесяти.

– Значит, мы совсем близко от центра Гипербореи, – сказал Ковалёв, не менее взволнованный, чем коллега.

– Внимательнее! – скомандовал Лобанов экипажу. – Сосредоточьтесь!

Какое-то время в кабине батиплава царила напряжённая тишина. Затем в глубине центрального экрана проявилась светлая струйка, и Пинчук воскликнул:

– Вижу!

– Скат! – подхватил Комов. – Опять? Чего ему от нас надо?

Действительно, через несколько мгновений струйка превратилась в треугольный силуэт, и перед ползущим со скоростью восьми километров в час «Крабом» зависло гигантское существо, ушастый вырост которого, заменявший ему голову и превращавший в обитателя океанских глубин – манту, по размерам превосходил нижний корпус батиплава.

Лобанов остановил скольжение аппарата.

– Он что-то задумал…

Словно услышав эти слова, скат взмахнул плавниками, развернулся на месте, как танцор балета, легко и непринуждённо, и стал удаляться.

– Он… нас… зовёт?

– За ним! – скомандовал Вербов.

– Мы сойдём с маршрута, – предупредила Вершинина.

– Вернёмся, если ничего не обнаружим.

«Краб» двинулся вслед за скатом, ведущим себя как живое существо из плоти и крови. Видимо, об этом подумал и Титов, так как пробормотал:

– Не похож он на робота…

– А кто сказал, что наши предки использовали механизмы, подобные нашим? – хмыкнул Лобанов. – По всему видно, что это биоорганизм, уж слишком свободно передвигается в воде на таких глубинах. Я думаю, гиперборейцы выращивали киберов биохимически, а не собирали из железа и керамики, как мы. Не так, Юрий Илларионович?

– Возможно, – коротко ответил Ковалёв.

Скат установил скорость движения батиплава и перестал отрываться от него, явно исполняя роль проводника.

– Странно, – заговорила Вершинина, сидевшая до этого момента тихо, как мышка в норке. – С какой стати защитный робот решил нам помочь? Может, наоборот, он уводит нас от цели?

– Не вижу смысла в таком манёвре, – задумчиво сказал Ковалёв. – Фагоцитолы – не роботы защиты, это обслуживающие комплекс Буфера модули. То, что он обнаружил себя, только подчёркивает правоту наших предположений: Буфер где-то совсем рядом.

– Тем более непонятно, почему фагоцитола решила проводить нас к Буферу. Она что – читает наши мысли, видит благие намерения?

– Насчёт чтения мыслей не уверен.

– Тогда в чём дело? Вы что-то знаете, Юрий Илларионович, чего не знаем мы? Поделитесь?

– Это лишь мои предположения, – смущённо улыбнулся археолог, – и мечты. По косвенным историческим документам, дошедшим до нас, с большой долей вероятности можно судить, что цивилизация Арктиды-Гипербореи не носила техногенного характера, в отличие от цивилизации Атлантиды-Антарктиды.

– Что же мы тогда ищем? Почему их защитный комплекс должен быть похож на антарктический Купол?

– Оба эти сооружения представляют собой массивные образования и потому схожи по форме, по сути – это горы, ну, или пирамиды, купола, объекты правильной геометрической формы близких размеров. Известно достаточно достоверно, что гора Меру являлась четырёхгранной пирамидой высотой около трёх сотен метров. А была она сложена из блоков или выращена как живой организм, не суть важно.

– Он остановился, – сказал Лобанов, замедляя ход.

Скат впереди завис тенью, пошевеливая плавниками.

– Ничего не вижу, – сказал Вербов, до рези в глазах всматриваясь в экран. – Выключи прожектор.

«Краб» обняла тьма. Экраны ослепли, источая ровное зеленоватое свечение. Лишь экран инфракрасного локатора чертил странные геометрические фигуры, словно впереди по ходу движения в воде плясали призрачные мотыльки.