А затем послышались чьи‑то тяжелые шаги.

За ними явно кто‑то шел. И это был довольно высокий человек. Потому что он делал один шаг, в то время как Сесилия делала два, а маленькая Феба – четыре. Теперь Сесилия перешла на бег, и девочка не спорила, так как тоже почувствовала опасность.

Шаги у них за спиной не ускорились, и Сесилия вздохнула свободнее. Казалось, преследователь немного отставал. Но в следующую секунду она врезалась в каменную стену – именно таковой показалась ей твердая и широкая грудь стоявшего перед ней мужчины. Судорожно сглотнув, Сесилия сразу поняла, что этот человек не Рамзи. От него исходил запах нестиранной одежды, табачного дыма, джина и очень резкого, почти едкого одеколона.

Сесилия отпрянула и подняла глаза. Мужчина же криво ухмылялся, демонстрируя испорченные зубы и неровно подстриженные усы.

– Прошу прощения, сэр, – пробормотала Сесилия. Она толкнула Фебу себе за спину и сделала шаг в сторону, пытаясь обойти незнакомца.

Но тот снова преградил ей дорогу, и снова ухмыльнувшись, проговорил:

– Можешь просить, конечно. – Поза и тон мужчины выглядели вполне миролюбивыми, но от него явно исходила угроза. Внезапно его темные глазки, казавшиеся слишком маленькими для такого крупного человека, злобно сверкнули. – Да, проси, если хочешь, но прощения не получишь, – добавил он с отвратительной ухмылкой.

Чувствуя нарастающую панику, Сесилия достала нож и приготовилась защищаться.

– Уйди с дороги! – крикнула она и тотчас же поняла, что ее голос прозвучал совсем не так громко и уверенно, как ей хотелось бы. – Иначе я позову стражу!

– Мы выбрали время так, чтобы никакой стражи поблизости не было, – любезно сообщил незнакомец. – Так что зови, сколько хочешь.

«Негодяй сказал "мы", значит, он не один», – промелькнуло у девушки.

И тут Сесилия сделала то единственное, что смогла придумать. Отбросив Фебу в сторону, крикнула:

– Беги! И не оглядывайся!

В темноте замелькали маленькие ножки девочки, а в следующее мгновение мужчина схватил Сесилию за плечи, затащил в темный переулок и, толкнув к кирпичной стене, злобно прорычал:

– Ты заплатишь за это, жирная корова! – негодяй кивнул в ту сторону, куда побежала Феба. Он указывал направление своему сообщнику, который шел за ними. И в руке у человека был пистолет.

Паника Сесилии сменилась древним, как мир, материнским инстинктом. Нет, она не позволит им добраться до Фебы! Она скорее умрет, или убьет негодяев.

Собравшись с духом, Сесилия ткнула ножом в стоявшего перед ней мужчину. И похоже, сумела слегка его задеть, прежде чем он перехватил ее руку и с силой сжал.

Пальцы ее сразу онемели, и нож упал на землю. Все надежды на спасение рухнули.

– За это я буду резать тебя медленно, – прорычал негодяй.

Но Сесилия почти не слышала его. Страх уступил место ярости, свирепой, дикой, охватившей все ее существо. Причем эта ярость была обращена не только на мерзавцев, напавших на них с Фебой. Ведь если малышка пострадает, то это будет ее, Сесилии, вина. Ведь именно она вывела девочку ночью на улицу.

И Сесилия отчаянно сопротивлялась. Она кусалась, царапалась и молотила негодяя кулаками с такой яростью, что он в какой‑то момент даже отступил на шаг. Пусть она – жирная корова, но вес давал ей силу, которой не имели худенькие изящные леди.

Внезапно с Сесилии сорвали очки и шляпку, причем последнюю вместе с изрядным клоком волос. Звук, с которым вырвали волосы, показался ей оглушительным.

Сделав глубокий вдох, Сесилия закричала. Только ей самой ее крик показался похожим на слабый писк. Услышит ли ее кто‑нибудь? Поможет ли?

И тут чей‑то кулак, вылетевший из темноты, врезался ей в лицо. Голова Сесилии откинулась назад, и она ударилась затылком о кирпичную стену. В глазах тотчас потемнело.

«Это второй негодяй? – промелькнуло у нее в мыслях. – Неужели он догнал Фебу? Или нападавших было трое? И что с девочкой?!»

Сесилия осела на землю, дрожа всем телом. Темноту в глазах то и дело разрывали странные вспышки электрического света.

Внезапно в глазах чуть прояснилось, и она заметила на земле серебристый блеск.

Ее нож!

Сесилия потянулась к нему, но ей на руку тотчас наступил сапог, и она тихо застонала от боли. А ударивший ее мужчина более худой и жилистый, чем первый, наклонился, чтобы поднять нож. У него были белые зубы и очень длинный нос, выступавший из‑под полей шляпы. Но лицо Сесилия не разглядела. В темноте и без очков она почти ничего не видела.

– Тебя ведь предупредили, что будет, если одна из девчонок убежит. – Голос худого был молодым и резким. И, судя по всему, у него был заложен нос.

– Что? – Сесилия съежилась у стены. Ей хотелось стать совсем маленькой, незаметной. И она изо всех сил старалась понять, что говорил этот мужчина. Казалось, это был не тот человек, который преследовал Фебу. Этот был слишком уж тощим.

Значит, девочка спаслась? «Прошу тебя, Господи, прояви к ней милосердие!» – мысленно взмолилась Сесилия.

– Теперь нам нужна еще одна. Маленькая подойдет.

– Нет! – в отчаянии закричала Сесилия. – Нет! Возьмите меня! Не трогайте Фебу! Она же… – В голове помутилось, и все вокруг расплывалось. – Она же ребенок!

– Да, верно. – Широкоплечий схватил Сесилию за волосы, запрокинул ей голову и обнажил горло. – В том‑то все и дело…

– Где книга? – Тощий прижал к ее горлу нож, и в кожу впилась холодная сталь. – Отдай ее Кровавому Совету, и тогда, возможно, мы разрешим тебе жить.

Сесилия знала, что они лгали. Знала, что в любом случае ее убьют.

Внезапно со стороны улицы послышался выстрел. Мужчины переглянулись, и тощий сказал:

– Лучше бы ему не стрелять в девчонку.

Сесилия отчаянно закричала. Сердце стиснула жуткая боль. «Нет, только не Феба!»

А потом вдруг что‑то задвигалось – и Сесилия поняла, что ее больше никто не держал. А рядом с ней, звякнув о камень, упал нож.

Сесилия чуть приподнялась и осмотрелась. Оказалось, что высокий и широкоплечий был прижат к кирпичной стене, удерживаемый кем‑то… еще более высоким и широкоплечим.

Она прищурилась, стараясь рассмотреть, что происходит.

И теперь Сесилия увидела, что тощий лежал на камнях. Но как он туда попал, этого она не знала.

А затем Сесилия услышала глухие удары. Оказалось, что у стены двигались две тени. Одна – большая, другая – гигантская.

Рамзи!

Она знала одного‑единственного мужчину с таким телосложением, и при этом умевшего передвигаться совершенно бесшумно и рычавшего с шотландским акцентом. Казалось, это был сам дьявол, неумолимый и непреклонный.