– Не прячь улыбку, Мейди, она у тебя очень красивая, – ухмыляется Тео, а его ладони бесстыдно скользят прямиком под полы моего легкого халата.

– Только улыбка?

Ему нравится, когда я вот так заигрываю с ним, подставляю шею для поцелуев, вожу кончиками пальцев по его крепким плечам.

– Ты вся красивая, и сладкая, как лесная ягода.

– Какая ягода?

– Самая вкусная, – смеется Тео и любуется мной. – Еще раз закусишь губу, и я прямо сейчас вместо завтрака уложу тебя на этот стол.

Пока я разогреваю еду, Тео кормит Залди и Брука, а затем на какое-то время поднимается на второй этаж в одну из закрытых комнат. Он часто так делает, но в этот раз его нет особенно долго. Я поднимаюсь за ним следом, чтобы позвать на завтрак. Дверь открыта, но я не решаюсь войти внутрь. Он стоит ко мне спиной, сжимая в руке чей-то портрет. Жены или сына, и так понятно.

Мне неловко от того, что я без разрешения вторгаюсь куда не следует, и отступаю на пару шагов, тихо, почти беззвучно.

– Дана, постой, – Тео разворачивается ко мне лицом. – Войди, раз пришла.

– Извини. Я не хотела тебе мешать. Завтрак готов, – лепечу, опустив голову. Знаю, это запретная территория и все еще больная для него тема.

– Ты и не помешаешь. Это комната Кайнена. Вот, каким я его помню, – протягивает он мне портрет, с которого улыбается симпатичный кареглазый мальчишка, очень похожий на самого Тео. – А еще очень боюсь, что за эти два года он мог забыть обо мне. Или решить, что я его бросил. Узнает ли он меня, когда увидит вновь?

– Тео… – нежно касаюсь ладонью его колючей щеки, и заглядываю в глаза. – Я не видела своих родителей около десяти лет, но я до сих пор помню каждую морщинку на лице своего отца, помню его запах, тембр голоса, прикосновение его сильных рук. Такое нельзя забыть. И Кайнен тоже помнит, даже не сомневайся в этом.

– Знаешь, иногда я вижу его в своих снах, – признается Тео, с прежней тоской глядя на портрет сына, – немного худого, но повзрослевшего. Кайнен редко улыбается, но даже там, в городе Черных псов, у него есть друзья.

– Ведь это хороший знак? Правда? Главное, что он жив.

– Жив, – выдыхает Тео. – И я во что бы то ни стало верну его домой.

По дороге на заброшенный космодром мы не торопимся. Любуемся украшенными в честь предстоящего празднества улицами и тем, как радостно детвора приветствует продавца фонариков, которые в назначенный час дружно поднимутся в небо. Они буквально облепили его тележку, и пытаются перекричать друг друга, протягивая блестящие монетки.

– Пожалуйста, давай проедем по площади, там должно быть еще красивее, – прошу я, и Тео, долго не думая, соглашается.

На меня уже не реагируют агрессивно, как в первый день моего прибытия в Санкар. Брук с его радостной мордой и вечно виляющим хвостом у многих жителей и вовсе успел стать любимчиком. Не последнюю роль сыграли друзья Тео, которые работают с нами в ангаре. Не смотря на власть пророка, они здесь уважаемые люди, и к их мнению прислушиваются. Новость о том, что я вовсе не нордианка, а девушка с погибшей планеты, которая пытается помочь местным вернуть похищенных близких, быстро разошлась в массы, и жители несколько смягчились.

Пусть сам праздник начнется только вечером, на главной площади Санкара атмосфера чего-то волшебного уже витает в воздухе. Установка сцены как раз подходит к финалу, напротив нее расставляют столы, стулья и расстилают белоснежные скатерти. Нарядные обозы с продовольствием, откуда будет вестись торговля, встают чуть дальше полукругом. А сколько повсюду цветов и венков, которые этим вечером украсят головы местных красавиц! Кажется, их свезли со всего континента.

– Нравится?

– Да, очень.

– Вечером, когда зажгут гирлянды и факелы, будет еще красивее. Сама увидишь, – сквозит улыбка в его голосе, и Тео со всей нежностью целует меня в висок. – Не боишься предстоящей церемонии?

В общих чертах Иси успела меня просветить на этот счет, а еще обещала помочь с подходящим нарядом.

– А есть чего бояться? – хочу казаться храброй, но меня тут же догоняет следом: «Разве что гнева твоего властного отца, или мести отвергнутой Аломы», чего я не решаюсь произнести вслух.

Я знаю, Тео разговаривал с ней, чтобы не оставлять девушке ложных надежд. Поставил перед фактом, что любит меня, а не ее. В тот вечер он вернулся домой сам не свой. Сказал, что впервые нарушил данное обещание, но и по-другому поступить не может. Тогда он был совсем другим человеком, раздавленным, потерянным, не готовым заглянуть в будущее.

– Зептея приняла тебя – это главное. Я никому не позволю пойти против нашей любви.

Мы не успеваем свернуть на улицу, ведущую к выходу из города. Сперва я ощущаю на себе холодный взгляд, полный презрения, и лишь потом нам в спины раздается знакомый женский голос.

– Даже не поздороваешься, Тео? Так и сбежишь, словно никогда не был со мной знаком?

Залди недовольно фырчит, ему тоже не нравится эта злобная мымра.

– Шан бути, Алома. С праздником «Перерождения».

– Шан бути, – стараюсь вести себя непринужденно, несмотря на то, что девица напротив полна неприкрытой ненависти и даже не собирается со мной здороваться.

– Как поживают ваши летающие корабли? Что-то я не вижу их в небе, – насмешливо ухмыляется она мне в лицо.

– Еще увидишь, всему свое время, – уже представляю, как перекосит ее рожу, когда я проверну задуманное над главной площадью Санкара во время первого испытания.

– Ты бы бросил эту затею, пока все не зашло слишком далеко, – строит она глазки Тео, включив свое фальшивое сочувствие. – И ее тоже. Этой чужачке здесь не место. Если сделаешь это сейчас, отец простит тебя.

– О чем ты, Алома?! Разве я спрашивал твоего совета? Или искал прощения отца? – рычит Тео, полный ярости, да так, что его бывшая подруга невольно втягивает голову в плечи. Мне и самой жутковато видеть его таким. – И чтобы ты знала, сегодня вечером мы с Даной прикоснемся к священному дереву в храме Зептеи, приклоним колени и получим благословение на наш союз.

– Нет, Тео! Нет! Ты не посмеешь так меня опозорить! – едва ли не заикается девица, а ее темные брови сходятся к переносице. – Твой отец никогда не допустит этого. Пока он жив, вам не быть вместе!

Знаю, не разозли она Тео, он никогда не сказал бы подобного, но в этот раз она заслужила:

– Очнись, Алома, о каком позоре речь? Мы и не были вместе. А если для тебя так важно породниться с моим семейством, отец и брат все еще свободны, присмотрись к ним, – выплевывает он ошарашенной девушке в лицо и резко разворачивает коня, как можно быстрее удаляясь от площади.

Пока Тео общается с парнями в ангаре, которые взволнованы не меньше нашего по поводу предстоящего пробного полета, я спускаюсь на склад. За последние недели мы частенько тут бывали, и я еще тогда присмотрела контейнер с цветовыми добавками, чтобы осуществить мою затею.