— Ах, ученица архангела, так ты выжила… Думаешь, что знаешь эту историю? Тогда ответь мне, кто я! — выпрямившись, Абаддон убрал меч и выставил руку вперëд.

— Ты — наследник великого Аполлиона, пожертвовавшего собой, чтобы победить Бездну. Ты тот, кто должен был сдержать это зло, а не позволить ему поселиться в теле человека. Ты просто жалкая тень Ангела Бездны, — презрительно бросила Аврора.

— Хватит!

Вспышка тëмной энергии врезалась в землю, где девушка стояла секунду назад. Лицо Абаддона, ранее спокойное, медленно подрагивало от подступавшего гнева.

— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты не знаешь, каково это, остаться на миллионы лет наедине со всепожирающей тьмой!

Взмах руки, — и чëрное марево превратилось в огромное неровное обсидианово-чëрное лезвие, выросшее прямо из стены здания. И снова Аврора едва успела уклониться.

— Ты не знаешь, каково быть жертвенным ягнëнком на чужом алтаре, когда у тебя нет права даже умереть!

Ещё взмах, — и стена дома напротив осыпала Аврору градом расколотых кирпичей. Абаддон всë больше и больше повышал голос, выходя из себя.

— Ты не знаешь, каково это, быть преданным тем, кому доверял!

Вся улица будто поднялась на дыбы, ощетинившись сотнями чëрных шипов. Ни один человек не мог такое пережить. Пыль смешалась с тëмной дымкой Бездны, скрыв от мира ужасную смерть ученицы архангела.

И вдруг из этой пелены поднялась в небо человеческая фигура с крыльями, держащая на руках ещё одну.

— Спасибо, Натаниэль, ты вовремя, — признала Аврора.

Обернувшись, Абаддон наконец-то заметил, как его окружили: сзади стояли вооружëнные Роджер и Лючия.

— Вы ничего не знаете! — вскричал ангел, распахивая белоснежную мантию, и от увиденного Аврору начало мутить: подобие человеческого тела под одеждой было изъедено Бездной до костей, а угольно-чëрные лохмотья плоти колыхались, как копошащиеся в мясе черви. Чуть ниже плеча зияла рана, оставленная лучом Авроры, но она казалась смехотворной на фоне всех остальных увечий. Это тело просто не могло быть живым!

— Чëрт возьми, — брезгливо поморщился Роджер, — да что ты вообще такое?

— Я — Ангел Бездны, — провозгласил тот, — тот, кто против своей воли пожертвовал собой. Преданный архангелами и брошенный в самую глубокую пропасть ада. Я — Аполлион. Душа Бездны.

Аврора, выскользнув из объятий Натаниэля, снова бросилась в бой, выпустив ещё один смертоносный луч из своего копья.

— У тьмы не может быть души! — она наседала, с каждым ударом заставляя врага отступать или парировать мечом, — ты сам себя оправдываешь! Ты просто слабак! Жалкое подобие ангела!

— У тебя острый язык, девочка, — холодно произнëс Абаддон, — но твоë копьë недостаточно остро. Знала ли ты истинную суть Михаэля? Видела ли ты его настоящим? Разумеется, нет. Ты восхищаешься вымышленным образом, идеализированным и воплощающим твои собственные мечты.

— Заткнись, — бросила Аврора, — когда я покончу с тобой…

— Что тогда? Ты вернëшься к нему? Или продолжишь служить тому Михаэлю, которого придумала сама? Тому, который ценит тебя. Тому, который способен на благодарность. Тому, кто видит в тебе больше, чем просто воина. Очнись. Не Бездна создала того, кого ты так ненавидишь. В этом виноват Михаэль!

— Ни слова больше! Сражайся!

— Хорошо…

Чëрное щупальце, обвившее щиколотку Авроры, дëрнуло еë назад, заставив упасть. Абаддон наклонился, поднял лежащее в пыли копьë, сконцентрировал в ладони энергию и метнул оружие в стену дома. Послышался хруст кирпичей, вскрики людей и шипение издалека. Подняв голову, Аврора увидела, что еë копьë пролетело насквозь всего дома, круша стены, перегородки, трубы, мебель… Всë на своëм пути.

Холодные сухие пальцы зарылись в еë волосы, медленно поднимая еë в воздух. Стиснув зубы, она с ненавистью смотрела в бездонные чëрные глаза Абаддона, остановившиеся напротив еë лица.

— Ты дважды встала на моëм пути, Аврора, — послышался голос ангела, — а это никому не позволено. В прошлый раз ты чудом спаслась, потому что пасть Бездны стала из-за Стигмато двусторонним туннелем. Теперь я убью тебя собственными…

Он застыл, глядя на собственное запястье, лишëнное кисти. Крови не было. Еë вообще не осталось в его теле, но ангела не покидало странное чувство, что сейчас ему должно быть больно. Снова упавшая на землю Аврора откатилась в сторону, подскочила и, пошатываясь, встала в боевую стойку.

— Собственными чем, извини? — отозвался с насмешкой Роджер, возвращая Стигмато в руку, — не пойми меня неправильно, Аврора идеалистка и дура, но говорить ей об этом смею только я.

Только сейчас ангел заметил, что лишился и левой руки. Роджер отсëк еë по локоть, воспользовавшись тем, что его враг не испытывал боли. Однако когда Стигмато, слившись в сплошной антрацитовый диск, уже должен был пробить Абаддону грудь, путь ему преградило лезвие повисшего в воздухе меча.

— Думаешь, мне нужно тело, чтобы управлять Бездной? Я слышу еë и отдаю ей приказы здесь, — Ангел Бездны прислонил обрубок руки к виску, — в моëм распоряжении были миллионы лет наедине с тьмой. В твоëм — несколько суток. Ты не овладел этой силой и на сотую долю.

Тëмная дымка снова окутала Стигмато, который попытался во время этой речи атаковать с фланга. Кольцо отскочило и изменило траекторию. Безрезультатно. Выраставшие из воздуха щиты Корондо, цепи Флагелло или лезвие Конкеро отбивали каждый удар. Вернее, каждый удар Седьмого Знака… Лазурное пламя горячей волной накрыло Ангела Бездны. Его безупречная защита не была предназначена для отражения атак по площади. В воздухе разнëсся запах горелой ткани и гнили. Лючия, обеспечив себе прикрытие, нанесла размашистый удар нагинатой, и когда лезвие столкнулось с препятствием, не смогла сдержать победного крика…

Из-под нависших бровей глаза Абаддона казались ещё темнее. Он сжимал лезвие ангельского оружия состоявшей из костей кистью. От удивления Лючия застыла: никто не мог регенерировать так быстро! Казалось, сама смерть отказывалась прикасаться к Ангелу Бездны. Стремительное движение, и угольно-чëрный клинок едва не отсëк девушке голову. Перехватив еë оружие двумя руками, Абаддон сломал нагинату пополам, как тростинку. Волна Бездны, ударив Лючию в грудь, заставила еë пошатнуться, но когда ангел замахнулся для последнего удара мечом, Натаниэль, приняв истинную форму, встал на его пути, оттолкнув девушку.

Это заставило Абаддона застыть в нерешительности с поднятой для удара рукой. Он смотрел Натаниэлю в глаза, всматривался в его позу, в напряжëнные до предела мышцы и хищный оскал, но не мог понять. Зачем было защищать кого-то ценой своей жизни? Что такого важного было в этой ангельской воительнице в обтягивающих коротких штанах и топе? Неужели она была частью какого-то тайного плана их победы?