О сне на ближайшие часы придётся забыть. Если я не зря поддалась всеобщей клановой паранойе, то Миса только вернулась со свидания с женихом. Должна делиться впечатлениями с сестрой или просто смотреть в потолок не в силах сомкнуть глаз из-за бурлящих эмоций. Совсем как я.

Я с удовольствием вернулась в школу. Вечерами в Бессалии прохладно, так что я успела замёрзнуть, пока беседовала с охранником лины Хельды. По коридору шла на носочках, прислушиваясь к каждому шороху.

Ох, если кто-то ещё из воспитанников решил игнорировать режим, наряд выпишу всем и каждому. И пусть опять злятся на тощую Швабру. Зато научатся дисциплине!

Я заметила полоску света под дверью комнаты Мисы и вошла без стука.

21 (2)

Все пять старших воспитанниц Посольской школы сидели на одной кровати и внимали каждому слову единственный почти помолвленной девушки. Они замерли, когда я вошла. Ники скосила глаза на Пинару, а та втянула голову в плечи. Самая младшая девочка была из клановых, она сидела дальше остальных, обнимая подушку. Валери зажмурилась, лучше всех понимая, что Мисе влетит.

В воздухе отчётливо пахло аммиаком, шоколадом и жжëнным сахаром.

— По постелям, — холодно приказала я, стараясь не сорваться. Следовало помнить, что передо мной влюбленная девочка. — Миса, в мой кабинет. Живо.

Я почти выбежала из спальни девушек. Трясло от одной мысли, что воспитанница не дождалась свадьбы. Тахис даже помолвочный браслет для неё не сделал, а уже соблазнил. Собирался ли вообще жениться? Или хотел поиграть и бросить, обесчестив?

Я зажгла в кабинете свет и села за стол. Нужно было взять себя в руки, чтобы не наделать глупостей. Осуждение не поможет, гневные тирады — тоже.

— Лина Амелия, — Миса вошла следом за мной и закрыла дверь. Остановилась в паре метров от меня, теребя новый платок. — Не наказывайте девчонок, они не спали из-за меня.

— Не замечала у тебя его раньше, — ровным голосом заметила я. — Тахис подарил?

— Да, — без запинки ответила воспитанница. — Сегодня принёс, когда мы увиделись на празднике. Сказал, что следующим подарком станет браслет.

— Значит, вы виделись только на празднике?

— Да, лина Амелия, — она сглотнула, но взгляд не опустила. — Эрика была рядом.

— Миса, не лги мне, — я тяжело вздохнула и положила руки на подлокотники кресла. — Я встретила Тахиса пять минут назад. Я знаю, что вы оставались наедине. Целовались. Или не только? У тебя губы припухли и платье помято. Он раздевал тебя?

Я внимательно следила за реакцией воспитанницы и, не скрываясь, тянула воздух носом. Мне нужно было знать наверняка, чтобы решить, что делать дальше. Доложить дисциплинарному комитету, пожаловаться на воина Совету Старейшин или просто придушить обоих своими руками.

— Целовались и только, под платье он ко мне не лез, — Миса коснулась губ кончиками пальцев. Густо покраснела и не смотрела на меня.

Запах шоколада наконец перекрыл жжëнный сахар. Я тихо злилась на себя за то, что не могла понять, врёт ли девочка. Тахис славился отменной выдержкой. Да и лина Хельда постоянно говорила, как он раздражает её своей страстью к соблюдению правил. Если бы такой человек обесчестил невесту, ему было бы не только страшно, но и стыдно. Но как знать, что с его принципами сотворила страсть?

— Я позову повитуху, Миса, — надавила я чуть сильнее. — Если ты лжешь, твоего жениха накажут. Снимут с должности, возможно, отправят в тюрьму. Понимаешь?

— Я не вру, — она поджала губы. — Малия сказала, что если на Совете Старейшин узнают о близости между мной и Тахисом до свадьбы, то ничего страшного не случится. Ну покричат, ну погрозят кулаком, ну повздыхают “куда катится молодежь”, да и всё. Тахиса заставят на мне жениться и отправят домой.  

Злость затопила с головой. Какого демона тётушка Лирса и свежеиспечённая посудомойка вообще полезла в воспитание детей? Её, с лёгкой руки Сокола, позвали сюда учиться вместе с племянником, а не рассказывать девушкам псевдомудрые женские хитрости.

— Гениально! — вспылила я. — А светлую мысль подтолкнуть жениха к близости, чтобы свадьба по решению Совета состоялась как можно скорее Малия не высказывала? Что ещё она тебе наплела?

— Ничего, лина Амелия, — воспитанница сжала кулаки и выше подняла подбородок. — Рассказала, как в жизни бывает, какие в Клане Смерти порядки. Тахис — завидный жених. Не из благородных, а уже командир отряда охраны. Землю ему опять же лин Делири подарил, как Бесо. Они уже по соседству строятся. На такого жениха очередь из незамужних девушек, а я в приюте сижу. В другое королевство уехала. Видимся мы теперь раз в год и то по праздникам.

— Хищницы вокруг, — передразнила я одну из знакомых женщин клана. — Лютые, саблезубые. Уведут мужика.

— Уведут, — кивнула Миса. — Уже сколько раз так было. Пока невеста ждёт согласия родителей на свадьбу, пока она молоденькая, как я, другие не дремлют. Тахис ведь не железный. Он всего лишь мужчина со своими мужскими слабостями. “В разлуке лица забываются”. Появится рядом какая-нибудь красотка, понравится ему, и “плакал” мой помолвочный браслет. Зачем ждать два года до моих восемнадцати лет, когда жениться можно прямо сейчас? На другой, лина Амелия!   

— Маленькая глупая девчонка! — зашипела я. — Наслушалась сказок и сломала жизнь и себе, и достойному воину. Если бы ты родилась и жила в клане, всё было бы так, как сказала Малия. Поддалась на ухаживания, не удержалась. Бывает. Старейшины погрозят пальцем и заставят Тахиса жениться. Но ты — воспитанница школы при Фитоллийском посольстве, Миса! Я обязана доложить о случившемся в дисциплинарный комитет. И знаешь, что будет потом?

Я перевела дыхание. Миса побледнела, распространяя кроме запаха страха ещё и острое чувство вины. Проняло? Неужели?

— Не знаю, лина Амелия.

— Тахиса отдадут под суд ведьм, — припечатала я. — Тебя отчислят, а потом на рассмотрение вынесут вопрос о закрытии школы. Потому что по законам Фитоллии, распространяющимся на нас из-за статуса школы, близость с девушкой до восемнадцати — преступление. Наказание за него — двадцать лет каторги. Будешь ждать Тахиса? Всё равно на тебе никто после этого не женится. Стоило оно того?!

Мне было больно на неё смотреть. Сколько девушек вот так поверили мужчинам, а потом рыдали ночью в подушку? Любовь, даже самую искреннюю, ни один закон не считал достаточным оправданием. Тахиса накажут.

— Он не прикасался ко мне, — заплакала Миса, уронив подаренный женихом платок. — Ничего не было, клянусь! Платье помялось, потому что я вышла из портала, а потом долго лежала в траве. Мы ждали, когда в школе все уснут и охрана разрешит перелезть через забор. Я замёрзла, Тахис снял куртку. Вывернул наизнанку и закутал меня. Она такая большая, что ноги закрывала, если их к груди подтянуть. Вот юбка и превратилась в демоны-знают-что. “Зато чистая, — успокаивал меня он. — Лишний раз стирать не придётся”.