Ох ты ж, туды ж, это что, вот та далёкая искорка и есть моё нынешнее космическое судно? Ни за что бы не нашёл, если бы от него тоненький серебристый шлейф ко мне не тянулся. Что-то очень уж быстро я от корабля отлетел. Раньше медленно передвигался, почти ползал. Неужели один имплантат даёт такое усиление способностей? А если ещё один такой же поставить? Надо подумать, но позже, сейчас освоить бы поскорее уже имеющееся.

Ладно, в космосе понятно, разум быстро перемещается, а в толще планетной тверди? И я сдуру метнулся вперёд и сразу же словно об стену хряпнулся. Причём со всей своей дури. Скорость-то огромная, которую я совсем не учёл, а плотности пространства и планеты несоразмерные. И чтобы я после этакого поверил в утверждение, что мысль нематериальна? Ещё как материальна, когда у меня из носа и ушей кровь брызнула от удара.

И сразу же через шум пробился тонкий голосок Сима:

– Сэрх, идиот, ты что делаешь? Угробить нас решил?

– Ты чего орёшь? – несмотря на боль и шум в голове я всё-таки несколько опешил от этаких неожиданных слов.

– Нельзя так бездумно напролом нестись. А если бы это была планета с ещё большей плотностью? Или вообще с антиматерией? Представляешь, что получилось бы? Не было бы нас с тобой уже! Ладно, если бы только тебя, тебя-то, дурака, не жалко, а вот меня…

– Подумаешь, напролом. Ну, быстро… и что? – А действительно, что мне ещё ему говорить? Сам же уже понял, что до добра эта моя дурость не доведёт. Спокойнее действовать нужно, любопытство своё, а скорее шило в одном понятном месте обуздать.

– Ну вот, наконец что-то понял, – не стал обращать внимания на мои слова искин. Ты у себя в каюте для начала осмотрись, потом по кораблю спокойно попутешествуй. И только когда научишься ментальную скорость контролировать с силой проникновения через различные по плотности материалы, только тогда и выбирайся за пределы обшивки. И то недалеко, потому что всегда есть риск потеряться в пространстве, заблудиться разумом. Понял?

Ох, что-то он мне недосказал, вот чувствую – добавить что-то хотел, да передумал в последний момент. Ладно, пора возвращаться, надоело мне в этой плотной темноте находиться. Ну что, выбираемся назад? Вот только в какую сторону? И я попытался сдвинуться, как мне показалось, назад, туда, откуда пришёл. И завяз, а силы начали истончаться. И я запаниковал…

– Да успокойся ты, в конце-то концов, балбес! Дубина стоеросовая!

Знакомый голос моего искина кое-как пробился через накатывающиеся волны паники. И я как-то сразу успокоился от этого сравнения. Я уже искина за своего считаю и мало того, за одушевлённого, со своим живым голосом. Впрочем, последнее недалеко от истины, если подумать, что он меня только что от смерти спас. С каждым мигом осознания своего страха я становился спокойнее.

– Очухался? Наконец-то! Я уже думал, что придётся прибегать к крайним мерам!

– Ну, извини… – а что ещё мне оставалось говорить? – Силы закончились, и заблудился в темноте.

– Понял теперь, что я тебе пытался растолковать, дурья твоя башка?

– Сим, понимаю, что не вовремя, но скажи, где это ты так ругаться научился?

– Где, где… да у тебя в голове чего только нет. И не захочешь, да научишься.

– Ты уж постарайся там поаккуратнее шариться, всё-таки голова-то моя, собственная…

– Наша, Сэрх, наша. Теперь надолго наша.

– Ты что, слился? То есть слияние произвёл? Без моего на то разрешения?

– А как ещё до тебя докричаться было? Или ты предлагаешь оставить тебя тут помирать? В толще этой безжизненной замороженной планеты? Столько проделанной работы псу под хвост спустить? Нет, я на такое не подписывался! Это без меня, пожалуйста!

– Ладно, позже поговорим. Мы отсюда выбраться можем?

– Да запросто. Смотри и учись, как в таких случаях действовать нужно. Запомни раз и навсегда – только дураки попадают в подобные случаи. И вспомни, что я тебе недавно говорил об обучении!

– Да понял я всё, понял. Давай уже домой возвращаться.

– Смотри внимательно. Расслабься, постарайся полностью отключиться от всего, от страха, от мнимого истощения сил, выбрось из головы все мысли, сосредоточься только на своих ощущениях, на инстинктах, почувствуй дуновение или течение знакомой энергии, зацепись за нить… Ну? Что-нибудь понял? Учуял?

– Да как я учую, если ты даже сосредоточиться не даёшь?

– Вот ты тормоз медленный! Ладно, давай ещё раз. Сам.

И я постарался отрешиться от своих страхов, отбросить их в сторону, поймать это течение… И меня медленно развернуло, потянуло вверх… или в сторону. Да неважно, самое главное, я понял, что именно нужно учуять – направление на корабль, на своё тело, мирно лежащее в каюте, по тому самому серебряному шлейфу. Хлоп, и я открыл глаза. На корабле.

– Ну что, олух, понял что-нибудь?

– Понял. Только знаешь что, Сим, прекрати обзываться и ругаться. Нехорошо это и обидно.

– Зато как действенно. А в иных случаях, вроде нынешнего, просто необходимо, сразу в чувство приводит. Опять же повышает твою стрессоустойчивость.

– И всё-таки прекрати ругаться и обзываться, а то я с тобой разговаривать не буду.

– Не находишь, что всё это как-то по-детски выглядит?

– Не нахожу!

– Тогда объясни мне непонятливому, почему вы на этой своей планете между собой именно так, а то ещё и гораздо хуже и обиднее позволяете разговаривать? А?

И я замер, потому что не нашёл, что возразить. Прав он, абсолютно и полностью. Мы на Земле мат скоро в официальный оборот введём, к стыду наших предков. Но меня-то это сейчас не устраивает. Выходит, что там я просто подстраивался под окружающую среду? Опускался куда-то ниже плинтуса? Ведь читал же где-то, что мат даже каким-то образом перестраивает генную цепочку человека, способствует вырождению, да посчитал всё это ерундой, а тут вдруг воспротивился. Почему? Потому что оторвался от большинства? Стал мыслящей единицей и на уровне инстинктов воспротивился собственному эмоциональному разрушению? Не знаю, может да, а может, и нет, но лучше пусть он больше так не ругается. Пусть как-нибудь не обидно обзывает, если будет за что. А я постараюсь, чтобы таких моментов было поменьше.

Отдышался, поднялся на ноги, вытер тыльной стороной ладони кровавые сопли под носом, пошлёпал в душ, кое-как передвигая враз обессилевшие ноги. Ничего, научусь. Вот сейчас кровь и липкий страх смою, съем что-нибудь и продолжу свои тренировки. Только уже по-умному, без этакой безбашенной дури.

К ужину я вполне освоился в ближних коридорах, научился соразмерять свою ментальную скорость перемещения с замкнутыми корабельными пространствами и более того, даже начал снова понемногу шалить. Сим мягко бурчал, но я чувствовал, что ему мои проделки нравятся. Смысл в том, что я потихоньку заново учился воздействовать на людей. Ставил незаметные подножки, заставлял людей спотыкаться в переходах, отомстил Грэм в кают-компании, вынудив её пролить полный стакан себе на грудь. И мне повезло, что в этот момент рядом никого постороннего не было, а то просто так эта моя шалость не закончилось бы. Эта разъярённая тигрица так злобно оглядывалась с намерением найти крайнего, что я от страха за синтезатор даже спрятался. И Морта подстерёг в душе, включил ему сначала горячую, и сразу же ледяную воду. Ох и крику же было. Даже Сим хихикал над моими проделками. Правда, после устроенного Морту ледяного душа всё-таки притормозил меня: