– Пощады?.. Разве я просила тебя о ней?

Волны разбиваются о каменистый берег, оставляя на коже мелкие брызги, пока мы долгими секундами смотрим друг другу в глаза и просто молчим. Жертва и её палач. Палач и его жертва.

Если бы у меня была хотя бы крохотная возможность забрать его с собой на самое дно ада, когда Рэйвен будет убивать меня в чистом секторе, клянусь, я бы сделала это. Палач Лимба заслужил такой исход не меньше любой из прокажённых душ!

– Твоё имя, – повторяет он, глядя в глаза и ни сантиметром ниже.

– Змея.

– Катари, – новый порыв ветра подхватывает его волосы и бросает на лицо, вместе с длинными тенями. – Есть притча, которую рассказал мне один древний из мирного сектора, которого все по своей глупости считали мудрецом и пророком.

– Считали?

– Да. Пока он сам не нашёл чистый сектор и не лишил свою душу перерождения, считая это волей Лимба.

– Хм… и что же тебе рассказал этот древний?

– Притчу про одинокого ворона, который, не видя нигде добычи, заметил змею. Она грелась на солнце, когда он налетел на неё и схватил; но змея извернулась и ужалила его в самое сердце. И сказал ворон, испуская дух: "Несчастный я! Такую нашел добычу, что сам от нее погибаю".

– И что ты хочешь этим сказать? – спрашиваю через паузу и отвожу глаза.

– Лишь то, анафема… что у меня нет сердца.

Глава 16

– Ты должен говорить со мной. Не станешь и мне конец. Я не вернусь. А ты так и не узнаешь, где и чьим телом сейчас владеет так необходимая тебе Анафема.

– Уверена, что не вернёшься?

– Нет. Но такой исход вполне вероятен. И накладен для тебя.

– И что же с тобой станет?.. Замкнёт?

– Если тебя это веселит, можем проверить.

Рэйвен замирает на фоне охваченного пожаром заката неба и, сложив руки за спиной, задумчиво смотрит на меня:

– Значит, я должен говорить с тобой?

– Шоу всегда говорил, – подбираю под себя ноги, кошусь на бутылку с водой, раздобытую палачом, давлюсь сухой слюной и уговариваю себя терпеть и дальше, быть глупой, но не принимающей подачек от гнусного раба Лимба.

– Шоу, – глумливая улыбка растягивается на губах Рэйвена. – Шоу-Шоу-Шоу… Преданный друг, да? Добрый, понимающий дурачок с телячьими глазками… М-м-м… Уверена вообще в этом?

– Не смей о нём так говорить.

– Ладно, – простодушно пожимает плечами. – Не будем говорить о Шоу. Но я не твой рыжий пёсик, давай просто проясним это, – приседает передо мной на корточки и склоняет голову набок.

– Придётся им стать, – отвечаю желчно. – Иначе…

– Иначе я усложню себе работу, – обречённо вздыхает Рэйвен, взъерошивая волосы на затылке. – Достало. Какого чёрта ты свалилась на мою голову?

– Это ты меня нашёл.

Смотрит. Долго, пристально. Охваченные цветом заката волны неспешно разливаются на берегу за его спиной. Океан успокоился, будто уступая мне своё место. Уступая мне свои волнения и болезненные удары о камни.

Рэйвен садится по правую руку от меня, упирает ладони в гальку, вытягивает ноги и с расслабленным видом наблюдает, как солнце ускользает за горизонт, как красные лучи затухают в воде, ночь опускается на сектор, а первые струйки холода уже скользят по пояснице.

На мне всё ещё куртка Рэйвена, а под ней ничего кроме простенького нижнего белья, которое он сам для меня и материализовал. Почему только сейчас задумалась над этим и чувствую, как вспыхнули щёки?.. Этот палач материализовал для меня бельё. Точно такое же, какое было на мне перед тем как разделась догола.

Повторила бы я это снова?.. Нет, вряд ли. И было бы гораздо лучше, если бы Рэйвен продолжал оставаться для меня пустым место, нежели та жгучая ненависть которую я теперь к нему испытываю вперемешку со щекотанием в животе, каждый раз когда этот безжалостный монстр излишне пристально на меня смотрит. В такие моменты приходится напоминать себе, кто он такой и на что способен. В такие моменты хочется придушить саму себя.

Не замечаю, как мрачно усмехаюсь с собственного идиотизма, и Рэйвен не оставляет это без внимания.

– Весело тебе?.. Подождиии, главное веселье ещё впереди.

– Что ты испытываешь, когда убиваешь их? – качаю головой, глядя на его идеальный профиль. Вдыхаю запах его куртки и всё ещё убеждаю себя в том, что он мне противен: и Рэйвен, и его запах.

– Что я испытываю? – удивляется. – Ничего. Абсолютно.

– А как же эмоции? Сам сказал: даже у тебя они есть.

Глаза Рэйвена недовольно щурятся; опять я раздражаю его своим трёпом.

– В момент, когда ты будешь стоять со мной лицом к лицу, и я без раздумий сделаю это, возможно ещё успеешь понять, насколько моя работа – всего лишь работа. А я – её исполнитель. Очень профессиональный, кстати.

Отвожу взгляд и чувствую – начинается. Сознание уплывает, гладь океана меркнет перед глазами, в висках стучит, пульсирует, режет и разрывает голову на части оно –наказание.

Ударяюсь лопатками о гальку, ещё мгновение чувствую боль в теле, а затем пламя неистовой боли набрасывается на разум, и я дико кричу. Кричу и могу себе это позволить! В этот раз кляп мне ни к чему, я намеренно о нём не позаботилась. В этом секторе мне некого бояться – никто не услышит; только Рэйвен и волчица, а они не в счёт. Потому что только крик: надрывистый, гортанный, способен ослабить петлю на шее, стать спусковым крючком для накопившихся во мне страданий, боли и просто ярости вынужденной всё время быть подавленной. Смирение выбрать проще, чем ухабистую дорогу ведущую в неизвестность, в то время когда ты абсолютно слеп.

Всё повторяется. Снова и снова. Вижу не только тела заблудших и их поглощение, но и каждую секунду перед тем, как души их были закляты на вечное скитание в Лимбе. Переживаю боль от их страданий, как свою собственную. Уродую их души, перевариваю, обустраиваюсь в телах… Занашиваю до дыр и нахожу новое тело, лучшее тело! Кровожадность, которую испытываю, заставляет кричать громче, чем от боли. Чувствую себя ЕЙ. Вижу ЕЁ глазами. Упиваюсь ЕЁ эмоциями. Пробую смерть на вкус.

Вижу его… Беловолосого палача Лимба. Вижу улыбку на его устах в секунду, когда вихрем врываюсь в тело. Слышу стук сердца, которого якобы нет, вдыхаю умопомрачительный запах, чувствую страх. Мой страх. Не я поглощаю его – Рэйвен это делает.

Волна ужаса накрывает сознание. Протестую. Пытаюсь сбежать.

И сбегаю… оставляя позади разорванное на куски тело палача. Чувствую потребность найти новое вместилище. Сейчас.