появился еще один человек — осунувшийся и заросший седой щетиной Айзак Таскиран.

Он отодвинул плечом хозяина, и за его спиной показались несколько полицейских.

— Полиция здесь. Оружие опусти.

Гостинщик отступил, но как только представители власти вошли в гараж, двинулся следом.

Таскиран огляделся и задержал взгляд на поднятой плите:

— Значит, все-таки нашли… Ну-ну… — он перевел глаза на багажник и вскинул брови: — Ого!

— Лучше посмотрите сюда! — Богдан толкнул ногой Себастиана.

Приблизившись к служке, Таскиран присел рядом с ним на корточки:

— А вот это сюрприз! — Он оглянулся: — Живой?

— Живехонький, — уточнила Элина и тут же опустила глаза, — а вот Ядигар мертв.

— Что? — следователь насторожился. — Где Ядигар?

— Он мертв, — повторила Элина и кивнула в сторону поднятой плиты. — Лежит на дне дымохода.

Айзак Таскиран подошел к плите и посветил фонариком вниз.

— Ну что же, этого следовало ожидать.

— Как вы здесь оказались?

— Пришел в себя, вызвал наряд полиции и сразу сюда.

— А как отыскали нас?

Таскиран насмешливо проронил:

— Заметил машину Экинджи. Она стоит у отеля, с дороги ее нетрудно заметить.

Он подал знак полицейским. Один из них спустился в печную шахту, другие помогли поднять наверх искалеченное тело Ядигара.

В этот момент очнулся Себастиан и, рванувшись что было сил, попробовал освободиться от пут. Полицейские подняли его и поставили на ноги.

— Ну что? — Айзак Таскиран подошел к служке вплотную. — Недолго ты бегал.

В ответ Себастиан боднул его головой и на связанных ногах допрыгал до ворот, где его настигли полицейские.

— Тащите его в дом! — Скривившись от боли, Таскиран ощупал голову. — И проследите, чтобы не удрал. Как только освобожусь, допрошу. — Он обернулся, оглядел всех присутствующих и остановил свой взгляд на хозяине.

— Сейчас сюда приедут криминалисты и оперативная группа. Сделайте так, чтобы им никто не мешал.

Богдан подошел к багажнику и запустил руку в ведро. Взяв горсть золотых, он поднял кулак и разжал его. Монеты со звоном посыпались вниз.

— Красиво…

— По турецким законам сорок процентов стоимости этих сокровищ выплатят тем, кто их нашел, — сказал Таскиран и посмотрел на гостинщика: — Десять процентов достанется вам как владельцу земли, в которой они хранились.

Хозяин отеля вздрогнул и выронил карабин. Тот, стукнувшись об пол, выстрелил.

Те, кто был в гараже, пригнулись, однако в этот раз обошлось без жертв: выстрел пришелся в крышу.

Capitolo XXII

Римская империя. 324–325 годы

Весной триста двадцать четвертого года семидесятилетняя Елена ступила на корабль, присланный сыном. Ей предстоял путь из Дрепана в Византий по еще холодному морю. Там, следуя традиции (где император, там столица), Август Константин строил Новый Рим[83]. Восточные земли Римской империи требовали неусыпного внимания императора ввиду их богатства и близости к персам.

Ettore Forti — The Embarkment of a Roman Queen, before 1897

Через несколько часов после отплытия из Дрепана корабль с вымпелом Августа пришвартовался у каменного пирса в Византийском порту. Здесь повсюду кипела работа. С грузовых кораблей сгружали бочки с известью, каменные блоки, части колонн и резных фризов. Непрерывный поток из груженых повозок исчезал из вида на вершине холма, где высился город.

С помощью слуг Елена спустилась по трапу на пирс. Ее встретил разодетый придворный в сопровождении многочисленной свиты.

— Сальве, благороднейшая Елена! Август Константин оповещен о твоем прибытии. Добро пожаловать в Новый Рим!

Опершись о любезно предложенную руку, Елена в сопровождении свиты направилась к праздничным шатрам, разбитым к ее приезду.

— Твое лицо мне кажется знакомым, — сказала она придворному.

— Рад, что ты меня вспомнила, — ответил тот. — Меня зовут Валент Аэтий. Я двенадцать лет назад встречал тебя в Риме. С тех пор император доверяет моим заботам самых важных гостей.

По мраморным ступеням они поднялись на площадку, откуда открывался вид на грандиозную стройку.

Елена обозрела громадный город и удивилась:

— Неужели все это построено всего за один год?

Валент Аэтий почтительно преклонил голову:

— Ты наблюдательна, высокочтимая Елена. Август Константин остановил свой выбор на Византии в прошлом году. — Он указал на шатер: — Не хочешь ли отдохнуть? Внутри для тебя приготовлено ложе.

— Я отдохнула на корабле, — отказалась Елена.

— Тогда отправимся навстречу Августу Константину.

Вельможа подал знак, четверо рабов подняли богато украшенную лектику, но поднести ее не успели. С лесов возводимого здания сорвалась тяжелая бадья, которую при помощи ворота поднимал наверх чумазый работник.

Валент бросился к Елене и заслонил ее собой. Бадья глухо стукнулась о землю и разлетелась на щепы. Раствор извести забрызгал все, что было вокруг.

Нарядный вышитый плащ Валента был испорчен, однако не это интересовало вельможу. Он оглядел Елену:

— Ты цела, госпожа?

— На мне нет ни царапины, — она указала на его кровоточащее ухо, поврежденное щепкой, — а вот тебе следует обработать рану.

Напуганный старшина тем временем грозил расправой работнику. Два охранника заломили бедняге руки.

— Отпустите его! — приказала Елена, и стражники отступили.

— Виновный должен понести наказание, — поклонился ей старшина.

— Пусть купит новый плащ взамен испорченного, и дело с концом.

— Зачем же наказывать его так жестоко? — вступился Валент. — Он получил бы десяток ударов палкой и благодарил богов за то, что легко отделался. А теперь ему придется платить за плащ до конца своей жизни.

— И что же делать? — растерялась Елена.

— Отмени свое распоряжение, благороднейшая из женщин.

Она подняла руку:

— Я прощаю этого человека.

Валент повернулся к стражникам:

— Вы слышали, что сказала императрица?

Стражники поклонились и в мгновение ока исчезли. Рабы подали носилки, но как только прислужницы взяли Елену под руки, вдали показались конники во главе с Константином.

Приблизившись, император спрыгнул с лошади и поспешил к Елене:

— Сальве, матушка! Наконец-то я дождался тебя!

— Сальве, сынок… — Елена запрокинула голову и взяла в ладони его лицо. — Горжусь тобой. Ты осуществил свои замыслы.

— Я прочел твое послание и скорблю о кончине Давида. — Он обнял ее за плечи и прижал к груди. — Но разве можно так убиваться?

— Прошло полгода со дня его смерти. Я смирилась.

Константин помог матушке устроиться в лектике, и процессия направилась к городу.

Пустив коня шагом, император указал рукой на высокую трибуну в лесах:

— Этот ипподром стоит со времен Септимия Севера[84]. Сейчас к нему пристраивают дополнительные ряды, возводят императорскую ложу и новый