В ту ночь Елена не спала ни минуты. Еще затемно она и ее свита прибыли к гробнице и там все с волнением ожидали восхода солнца. День обещал быть ясным.

Когда первые солнечные лучи скользнули по склону и осветили небольшую погребальную камеру с узкой скамьей, Елена опустилась на колени перед каменным ложем и положила на него ладони. Она ощутила знакомое тепло, любовь и покой.

«Меня ждут», — подумала Елена, и ей опять привиделась мать, которая поманила ее рукой и растворилась, будто в тумане.

Выйдя из гробницы, Елена обвела взглядом ожидавших ее христиан. Ведомая божественным провидением, она провозгласила:

— Господь наш Иисус воскрес в этом месте!

Рабочие, охранники, епископ и сопровождавшие императрицу вельможи громко возликовали и, повторяя слова Елены, бросились обниматься.

Обращаясь к ней, епископ Макарий торжественно произнес:

— Прошу твоего содействия в постройке на этом месте храма Гроба Господня!

Однако в этот момент к ним направились уже знакомые иудеи. Заметив их, Елена сделала знак рукой, и они приблизились.

Вперед выступил дряхлый старец.

— Благороднейшая Елена! Просим разрешения продолжить раскопки.

— Зачем? — удивилась она.

— На этом месте Флавии распинали плененных иудейских юношей. Мы до сих пор не знаем их имена. Под храмовой лестницей находится свалка, туда после казни бросали титло[88].

Бронников Фёдор Андреевич — Проклятое поле — место казни в древнем Риме. Распятые рабы, 1878.

Недовольный Макарий сдвинул брови:

— Не слушай их, благородная Елена! Раскопки замедлят строительство храма Гроба Господня.

Елена подумала и осторожно, подбирая слова, ответила иудеям:

— Мы продолжим раскопки.

— Но христиане хотят скорее поклониться свидетельствам смерти и воскрешения Господа Иисуса Христа! — возразил епископ Макарий.

— Триста лет мы не имели этих свидетельств и верили в Иисуса. Церковь — не только здание, но прежде всего люди. Для христиан главное — вера, — заключила Елена.

Через несколько дней храмовую лестницу разобрали, под ней сняли грунт и обнаружили скальную поверхность, но признаков свалки не было.

На место работ пригласили Елену, чтобы она приняла решение об окончании работ. Пройдясь по участку, та набрела на выемку, засыпанную мелкими камнями, и велела копать там.

Все, кто был на раскопках, увидели, как в яме обозначилась ступенька, за ней — другая. Вскоре рабочие раскопали каменную лестницу, ведущую в подземелье. Это была вторая каменоломня, верхний слой которой состоял из обычного строительного мусора, но когда его сгребли и подняли наверх, внизу открылся завал из разномастных стволов и досок. Их объединяло только одно — длина примерно в семь футов.

Рабочие захотели разобрать доски на дрова, но Елена заметила на одной из них вырезанные латинские буквы, которые сложились в слова: «Иоанн бар Ханун»[89]. Она склонилась над куском дерева и прочла надпись на греческом: «Левий бар Захарий».

Страшное прозрение посетило Елену: это были перекладины крестов, на которых распинали иудейских мятежников. Нехватка досок заставила римлян использовать подручные средства и обходиться без титл — писать имена казненных на перекладинах.

Иудеи, помогавшие рабочим в раскопках, подтвердили ее догадку и рассказали, что руки пленников привязывали к перекладине, чтобы исключить побег, и гнали на место казни к врытым в землю столбам.

Елена приказала разложить перекладины на площадке возле бывшего храма, чтобы иудеи могли найти на них имя родственников.

В течение ближайших дней весть разнеслась по Иерусалиму и его окрестностям. К горе потянулись люди. Тот, кто находил имя предка, уносил с собой скорбный сувенир, иные уходили с пустыми руками. Количество перекладин быстро уменьшилось.

Все это время Елена продолжала раскопки. В своих поисках она руководствовалась религиозными чувствами и божественным провидением. Рассудком понимала, что слой мусора времен Иисусовой казни, располагается ниже. Но дни шли за днями, из каменоломни извлекали горы черепков и всевозможных отходов. Елена с грустью смотрела на тачки с мусором, которые опрокидывали в повозку, и укрепляла веру молитвой.

В один из дней среди черепков нашли кусок почерневшего дерева. Елена вместе с Валентом немедленно спустилась в каменоломню. В углу, под нависающей скалой, они обнаружили другие куски дерева. Рабочие стали рыть в глубину и вскоре извлекли на свет несколько массивных досок. Их подняли наверх и стали рассматривать.

На концах, где многократно забивались и вытаскивались гвозди, доски были сильно повреждены или обломаны. Под слоем грязи они казались покойниками, завернутыми в черные саваны.

— Сколько горя и боли видело это дерево… — с горечью прошептала Елена.

В эту минуту, разделяя ее печаль, стал накрапывать дождь, и Валент Аэтий сопроводил Елену до портика.

Вспыхнула молния, раздался мощный раскат грома, после которого дождь превратился в ливень. Елена не отводила взгляда от перекладин, потоки воды смыли с них грязь, но они по-прежнему оставались темными. И лишь одна доска посветлела.

Дождь еще барабанил по лужам, когда из-за туч показалось солнце. Елена приблизилась к той самой светлой перекладине, которая, казалось, испускала сияние. Капельки дождя на ней сверкали сотнями радуг, а следы от гвоздей походили на затянувшиеся раны.

Елена приложила к поверхности ладонь — дерево излучало тепло. Закрыв глаза, она поняла: то, к чему прикасалась рука Господа, наполнилось его сутью.

Открыв глаза, Елена выпрямилась во весь рост. Все, кто стояли рядом, наблюдали за ней с благоговением и почтением.

— Каждый из вас может прикоснуться к святыне, — с дрожью в голосе проговорила Елена. — Бог есть, и Он — Иисус Христос.

Вечером она продиктовала чтице письмо для Константина.

«Аве, Константин. Мой царственный сын, мне посчастливилось видеть обретение Гробницы Господа нашего Иисуса. В этом несомненная заслуга епископа Макария. Расскажу о том, что сделала я. В заброшенной каменоломне нашли перекладины с именами мятежников времен Иудейской войны. Эта находка навела меня на мысль, что в нижних слоях лежат перекладины казненных раньше. Вскоре на поверхность подняли семь перекладин, среди которых я приметила одну и огласила ее Крестом Господним. Свершенный мною подлог ничуть не умалил моей веры. Ей не нужны доказательства. Рядом со мной были христиане, их вера нуждалась в материальной опоре, и они ее получили. Часть креста останется на месте обретения и будет сохраняться в храме Гроба Господня. Другую часть мы привезем в Новый Рим для Божьего покровительства. Оставшейся малой толикой поделимся с другими христианскими храмами.

Исполнив свой долг, я возвращаюсь. Твоя мать Елена».

На обратном пути в Византий Елена хранила безмятежность, и судьба ей благоволила. Добравшись до Дрепана, она решила переночевать в своем мансио, чтобы набраться силы для последнего перехода.

Herbert Gustave Schmalz — The Return from Calvary, circa 1890

Но утром,