Вечернее сообщение 27 сентября

…За истекшую неделю, с 20 по 26 сентября включительно, в воздушных боях, на аэродромах и огнем зенитной артиллерии уничтожено 206 немецких самолетов. Наши потери за это же время – 156 самолетов.

Нашими кораблями в Черном море потоплен транспорт противника водоизмещением в 2 000 тонн.

За 26 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта подавлен огонь 8 батарей полевой артиллерии, взорвано 2 склада боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

* * *Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:

«17 сентября 1942 года, 453-й день войны. Обстановка изменилась несущественным образом.

Группа армий «А». Контрнаступление противника на фронте 17-й армии. Отражение вражеских ударов на фронте 1-й танковой армии.

Группа армий «Б». Успехи в уличных боях в Сталинграде, разумеется, не без довольно значительных потерь.

Атаки под Воронежем в основном отбиты. Вклинение на юго-восточном участке. На остальном фронте никаких крупных событий. Даже под Ржевом атаки лишь местного характера западнее Зубцова. Внезапное ухудшение погоды заставляет отложить наступление дивизии «Великая Германия» западнее Зубцова и Манштейна к югу от Ладожского озера».

«22 сентября 1942 года, 458-й день войны.

Группа армий «Север». 11-я армия. Отразив вражеские контратаки с запада против левого фланга нашей наступающей группировки, 30-й армейский корпус силами 132-й дивизии снова перешел в наступление. В ходе боев за отдельные укрепленные точки на переднем крае противника наши войска, преодолевая болотистую и лесистую, почти непроходимую, местность, сумели во второй половине дня продвинуться еще дальше на север и овладеть важными высотами севернее Тортолово. В полосе 26-го армейского корпуса 121-й дивизии во второй половине дня удалось прочно овладеть отрезком дороги Кельколово – Путилово к северу от Гайтолово протяженностью 300 метров. Контратаки противника отражены. Из 16 разведанных огневых позиций 9 подавлены с помощью авиации. Попав утром под собственный огонь, противник, атаковавший позиции на левом фланге 227-й дивизии (восточный участок) у населенного пункта Липка и южнее, отошел на свои исходные позиции. На участке фронта по Неве никаких существенных событий».

…В сумерках дошли до переднего края 450-го стрелкового полка, дальше начиналось торфяное поле, а за ним – дамба, где застряли немецкие танки. До них еще следовало как-то добраться…

Матвей Прохоров долго изучал пустырь и тихо вздыхал: торфяник рыхлый, вязкий, мокрый, пока до цели доползешь, весь в грязи изгваздаешься. Но другого варианта, похоже, не предвидится, можно только так: в основном по-пластунски, а где-то – короткими перебежками. Хорошо, что с погодой опять повезло: небо плотно закрыто тучами, ночь темная, почти ничего не видно…

Немцы сильно нервничали, то и дело пускали осветительные ракеты и время от времени еще постреливали из пулеметов. Делать короткие рывки, как понял Прохоров, придется между световыми вспышками – когда один белый шар погаснет, а другой еще не запустили. Это примерно минуты две-три. А взлетит в небо новая ракета – падай на пузо и лежи, не шевелясь, вжавшись всем телом в липкую грязь. И не вздумай поднимать голову – пока проклятый шар не угаснет с тихим шипением…

Когда стемнело, вылезли из траншеи и, пригибаясь, побежали в сторону дамбы. Первым помчался Прохоров, за ним – остальные разведчики, и уже после них – танкисты. Из оружия взяли с собой трофейные немецкие автоматы, в ближнем бою (если придется драться) – самое милое дело: стреляй «от живота», не промахнешься! Ну, и гранаты, само собой…

Конечно, прикладом «трехлинейки» и ее длинным штыком бить куда привычней и надежней, но тащить ее по мокрому торфянику… Немецкие МР-38/40 в этом плане гораздо удобнее – легче и компактнее. К тому же гитлеровцам будет труднее определить, где свои, а где чужие.

Пробежали часть поля, упали на землю – немцы дали в их сторону длинную пулеметную очередь. Вряд ли заметили, скорее всего, для острастки, на всякий случай. Переждали обстрел, вскочили и понеслись дальше. А через минуту – опять на пузо: в небе вспыхнул яркий белый шар. Так, по-пластунски и короткими рывками, преодолели почти все расстояние до дамбы, осталось уже совсем чуть-чуть. Впереди уже виднелись черные силуэты немецких танков.

Ближе всего стояла «тройка» (от нее шел густой, удушливый дым, а также запах горелого машинного масла и расплавленного металла), слева, в торфянике, завяз еще один немецкий панцер – какой-то новый, тяжелый. Но Матвей сразу его узнал – видел такой же на станции Мга. Три его собрата замерли чуть дальше: сползли с дамбы, и мокрая, рыхлая земля не позволила взобраться обратно… По словам артиллеристов, танковую колонну замыкала еще одна «тройка», но ей удалось уйти.

Матвей пополз к ближайшему панцеру. Он, кажется, не сильно пострадал, по крайней мере, видимых повреждений не было. Значит, внутри – все целое, и оборудование, и вооружение. Как раз то, что нам нужно, будет что посмотреть… Да и завяз он вроде бы меньше других, значит, будет шанс завести и, если получится, потихоньку угнать. Вот это была бы удача!

Осторожно доползли до танка, посмотрели – гитлеровцев вроде бы нет. Матвей подумал: скорее всего, фрицы отдыхают, приходят в себя после такого сражения. Еще бы – такой разгром, сразу пять машин потеряли! К тому же немцы, как было давно замечено, не любили воевать ночью: предпочитали ранним утром, на самом рассвете.

Значит, в запасе у группы – как минимум три-четыре часа, а то и больше, и это просто отлично… Танкисты Егор Телятин и Николай Добужев полезли в новый немецкий панцер, смотреть, что там и как, Матвей – с ними, помочь, если надо, остальные разведчики залегли возле гусениц (по двое слева и справа), стали вести наблюдение. Вдруг гитлеровцы появятся?

Прохоров полез через люк механика-водителя и, когда забирался, обратил внимание, что справа на подбашенной коробке танка белой краской был нарисован мамонт, причем довольно похоже – как на картинке в книжке. «Скорее всего, это эмблема танкового батальона, – подумал Прохоров. – Что ж, вполне соответствует – машина такая же мощная, тяжелая, как и древний слон». С левой стороны панцерного «лба» он увидел еще приваренную подкову – очевидно, на счастье.

«Не очень-то вам эта подкова помогла, – иронично заметил Матвей про себя, – не задалась ваша танковая атака. Застряли машины у всех на виду, ни вперед, ни назад. А нам, наоборот, – большая удача: сейчас выясним, что у вас там внутри, в вашем новом панцере…»

С помощью электрического фонарика начал осматривать башню. Егор Телятин в это время занимался вооружением, прежде всего – орудием, а Николай Добужев – управлением танка. Сел на место механика-водителя и принялся внимательно все изучать… Старались не шуметь, не разговаривать, светили фонариками очень осторожно, чтобы ни один лучик наружу не вырвался. Незачем немцам знать, что в их машинах – непрошеные гости.