— Правильный ответ! — бросаю ему в лицо.

— Я должен давать правильные? — бормочет он.

— Какие захочешь, — отрезаю я, задирая его свитер.

Подавшись вперед, целую плоский живот рядом с пупком. Кусаю, провожу по теплой коже языком и опять сжимаю его через трусы, становясь кошмарно мокрой от этого. Слышу приглушённый стон над своей головой, меня саму начинает потряхивать. Тяну его кофту вверх, и он помогает мне, приподнявшись и вытянув руки. Мои соски задевают его голую грудь, а когда его голова выныривает из-под свитера, смотрим друг на друга, тяжело дыша.

Вцепившись в его бёдра, прижимаюсь к его приоткрытым губам своими. Его рука вмиг сжимает мою талию. Простонав вместе со мной, припечатывает меня к себе, ныряя в мой рот языком. Теряю сознание, встречая его язык своим. По его телу проходит дрожь и перекидывается на моё...

— Трогать нельзя... — хриплю я ему в губы.

Пошатываясь, упираюсь ладонями в его грудь. Его губы следуют за моими, а захват на моей талии становится ещё крепче.

— Руки… — жадно смотрю на загорелый голый торс, толкая его назад.

Рухнув на диван, смотрит на меня исподлобья, тяжело дыша. Головка его члена выглядывает из-под резинки трусов. Смотрю на неё, облизываясь. Никогда не была фанаткой минета, но хочу попробовать Федю. Он такой возбуждающе твёрдый, что между моих ног сжимаются все мышцы до единой!

— Что ты подумал, когда увидел меня в первый раз? — еле ворочая языком, возвращаюсь к его лицу.

Я такой возмутительно мокрой не была никогда в жизни.

— Ни хера приличного, — сипит он, а потом просит: — Потрогай свою грудь.

Мои руки как по команде ложатся на недоеденицу и сжимают её. Прогибаюсь в спине, сгребая себя ладонями. С губ срывается стон, потому что я оказываюсь невозможно чувствительной везде!

Рука Феди молниеносно оказывает в его трусах.

Кажется, у меня сейчас случится оргазм...

— Сожми… сильнее, — скользнув языком по своей нижней губе, велит он.

Вместо этого я ныряю одной рукой в свои трусики, надавливая пальцами на чувствительную плоть, и хнычу, двигая бёдрами.

Ноздри Немцева раздуваются от шумного вдоха, которым он затягивает в себя кислород. Отодвинув боксеры, сжимает в кулаке свою эрекцию и начинает двигать рукой вверх-вниз.

Мамочки…

Концентрироваться на собственных мыслях получается через раз. Они пляшут в голове как бесы. Но у меня ещё чёртова куча вопросов! О чём мы вообще разговаривали?

Моё бельё такое прозрачное, что Феде отлично видно всё, что вытворяют мои пальцы.

Это самое безумное, что я когда-либо делала с парнем.

— М-м-м… — Развожу колени шире, опуская одну руку на пол позади себя.

Ещё чуть-чуть, и всё...

— На хер… — рычит Немцев, подскакивая и дёргая меня на себя.

Скатывается с дивана и наваливается сверху, придавив мои запястья к полу. Впивается в мой рот своим, жадно присасывается к шее, раскачиваясь между моих ног в сумасводящем ритме.

— Феденька... — хнычу, двигая бёдрами под ним.

Выпустив мои руки, сжимает ладонью грудь. Костяшками пальцев проводит по моей микро-татушке.

Потираюсь о его член, выгибаясь и извиваясь. Я сейчас взорвусь. Мамочки...

— Ф-е-е-едя-я-я...

— Блдь… сейчас… — Возится он, раздирая мои “Провокаторы” пополам!

Одновременно толкается в меня членом и опускает голову к моим возбуждённо торчащим соскам.

Вскрикиваю, впиваясь пальцами в его волосы.

Рычит и проводит по ним языком. Толкается в меня ещё раз, сразу беря какой-то бешеный темп, от которого я кончаю через миллисекунду.

Меня замыкает и свет гаснет.

Федя стонет надо мной, вколачиваясь в моё взбесившееся тело. До того момента, пока сам не замирает. Кончает с тихим рычанием, вжав мои бёдра своими в пол. Цепляюсь за него, потому что потеряла любые ориентиры в пространстве и времени. Через моё тело проходят и проходят импульсы, и я не понимаю: то ли умираю, то ли наоборот!

Через вечность начинаю различать что-то вокруг: жёсткий пол под собой, тяжёлое горячее тело сверху, прерывистое дыхание у своего виска. Запахи. Запах секса и Феди. Наши соприкасающиеся животы. Его. Внутри и вокруг себя. Мягкие волоски у него в паху и внизу живота. Его колотящееся сердце.

Сглатываю, пытаясь смочить высохшее горло, и дрожащим голосом сиплю:

— Немцев… что это было?

Его нос вдыхает и выдыхает воздух, щекоча мой влажный висок. Сделав три медленных глубоких вдоха, так же сипло предполагает:

— Интервью?

Просыпаюсь оттого, что одной стороне моего тела холодно, а второй жарко. Ощущение такое, будто мои бедро, грудь и правую руку засунули в печку. Первое же движение заставляет тихо захныкать. Каждую мышцу в теле покалывает и щиплет, а внутренняя поверхность бёдер вообще горит огнем. Я не удивлюсь, если обнаружу у себя между ног мозоль.

— Чёрт… — бормочу, приподнимая голову и щуря глаза.

Из окна от пола до потолка в комнату сочится серый свет. Мы не задернули шторы, хотя они тут есть. Тяжёлые и дорогущие.

Который час?

Снова роняю голову на плечо Феди, пытаясь проморгаться.

Хозяин этих безумных квадратных метров не шевелится и на первый взгляд не дышит, но его кожа подо мной такая горячая и пахнет божественно возбуждающе…

О нет…

Хватит… На сегодня.

За прошедшую ночь мы занимались сексом трижды. И каждый раз это было как чёртов гормональный взрыв. В третий раз это вообще произошло случайно. Кажется, я наполовину спала. И он тоже. Я просто пошевелилась, и он пошевелился в ответ. А уже через секунду: я на спине, он сверху.

Подтягиваю одной рукой сползающее с нас одеяло, снова разлепляя глаза и накрывая вместе с собой подкачанную голую задницу Феди и поясницу с ярко выраженной границей густого загара.

Улыбаюсь, кусая губу.

Главная новость на сегодня — Немцев спит так, будто здесь один: распластавшись на животе поперек кровати и сгребя руками обе подушки. Мне же предложено сиротливо жаться к нему там, где найду себе место. Не представляю, как он с такими повадками вообще умудрялся существовать в доме своего старшего брата. Даже если не брать в расчёт его монашескую кровать, мне кажется… для него в том доме было слишком людно.

Зачем он вообще туда поехал?

Согнув ногу в колене, прохожусь стопой по его голени, а пальцами руки щекочу рёбра и каменный бок.

За этим не следует никакой реакции, поэтому я выползаю из-под одеяла и ставлю ноги на ледяной пол, пытаясь припомнить, где находится моя одежда. Хоть что-то из неё! Осматривая комнату, вспоминаю о печальной участи своих трусов...