– Хорошо, – сказал Фрэнки, разглаживая лацкан своего пиджака. Он улыбнулся ей. – Сегодня будет великая ночь для неё, – он оглянулся и понизил голос. – Не говори никому, потому что и я не должен был тебе говорить, но Хезер выиграла корону. Я так рад. Она это заслужила.

Пол покачнулся у неё под ногами. Она схватила Фрэнки за плечи, чтобы удержаться на ногах.

– Хезер?

– Ага, правда здорово? – Фрэнки нахмурился. – Я что, что-то пропустил?

Кортни тяжело сглотнула, чувствуя, что её сейчас вырвет.

– Кто… занял второе место? – Если Фрэнки сейчас скажет, что Джессика, она сожжет всю эту общагу.

– О, – лицо Фрэнки внезапно стало виноватым. – Ты. Прости. Свинство, сообщать тебе о победе Хезер вот так. Я всегда ляпаю, не подумав.

Второе место. Близко, но не корона. Он как будто сорвал её сейчас с её головы. Кортни заставила себя улыбнуться:

– Не глупи. Это просто дурацкая традиция. Кто станет переживать из-за такого?

Она оставила Фрэнки стоять с виноватым видом, и, схватив пластиковый стаканчик, стала наполнять его из бочки пивом, чтобы дать себе время подумать. Хезер? Как Хезер смогла её обойти? Поставить их рядом, так тут и сравнивать нечего. Хезер вообще повезло, что её приняли в «Чи О». Скорее всего, только потому, что она соседка Кортни по комнате. Ей повезло, что Джек стал с ней встречаться, и посмотрите, она даже его не смогла удержать.

Как это получилось? И как теперь всё исправить, повернуть вспять, сделать так, чтобы всё этой ночью пошло как должно было пойти?

Ей пришла в голову одна мысль. Это неправильно, но не более неправильно, чем то, что Хезер выиграла корону вместо неё.

Кортни достала из сумочки таблетки и забилась в самый тёмный угол цокольного этажа, туда, где стоял приземистый радиатор. Там её никто не увидит. Она высыпала на радиатор таблетки и, оглянувшись на всякий случай, раскрошила их своим телефоном. Высыпала в пиво и перемешала пальцем. Секунду она смотрела на стаканчик, потом добавила еще две таблетки, которые тоже раздавила и ссыпала туда же. Вот так. Это должно помочь.

Не коронуют же они девушку в отключке.

Была какая-то ирония в том, что ей помогут именно таблетки. Кортни навсегда запомнила, как стояла рядом с матерью перед большим, в полный рост, зеркалом вечером накануне её первого дня в старшей школе. Мать тогда вложила в её руку маленькую белую таблетку, ущипнула через джинсы детский жирок на её талии и сказала:

– Эта мелочь когда-нибудь тебя спасёт. – Они встретились глазами в зеркале, и мать заговорщицки улыбнулась Кортни. А той показалось, что она в это мгновение вступила в тайный клуб, узкий круг, в котором они с матерью станут ближе друг другу, чем были раньше. Теперь они не просто мать и дочь, а две женщины. Мать подмигнула ей.

– Это даст тебе тебе всё, что только пожелаешь. Поверь.

И вот что она творит теперь. Тайный клуб с матерью, на который она надеялась, так и не материализовался, и ближе они не стали, но хоть в чём-то мать её не обманула.

В лестничном проёме опять появилась Хезер, и её тушь была на этот раз в полном порядке, а нос больше не был красным. С негодованием глядя на её царственную осанку, Кортни пробилась вперёд. Но не успела она ничего сказать, как Хезер кинула на неё торжествующий взгляд – как у злодеек в кино, когда у них родился зловещий план.

– Я подумала над твоими словами, и ты права, – сказала Хезер. – Я отомщу Джеку и уже знаю как. Переспать с кем-то не годится – на это ему плевать. Так что я поговорю с его родителями. На выходных.

Кортни заморгала, совершенно сбитая с толку:

– С родителями? На выходных?

– Да, – свирепо ответила Хезер – Я всё им расскажу. Его родители меня любят, и они так религиозны, что никогда его не простят. Их мнение его всегда беспокоило, как бы он это ни отрицал. Посмотрим, как ему понравится, когда его жизнь тоже разрушат. – Она оглядела комнату. – Мне надо выпить. Я должна забыть несколько часов своей жизни. – Хезер вдруг обернулась и сжала её руку: – Прежде, чем я напьюсь… Не давай мне говорить с Фрэнки, ладно? Не могу объяснить почему, но обещай.

Кортни открыла было рот, чтобы всё-таки спросить почему – а, честно говоря, для того чтобы сказать, что, что бы ни натворил Джек, он не заслужил того, чтобы она обращалась к его родителям, как тут же поняла, что Хезер сама дала ей уникальный шанс.

– Вот, – сказала она вместо этого и протянула ей стаканчик: – Я тебе взяла. До дна.

– Слава Богу, – ответила Хезер, взяла пиво и залпом выпила. Потом вытерла рот: – Ты мне просто жизнь спасаешь.

Глава 21

Сейчас

Я всегда думала, что вид скорчившейся на земле и признающейся в своих грехах перед разъярённой толпой Кортни Минтер доставит мне больше удовольствия, чем оказалось. Теперь, когда это случилось на самом деле, она выглядела такой маленькой и жалкой, с её сложенными ножками-веточками и идеальным личиком в тонких ручонках, что мне было трудно увидеть в этом следы моего легендарного врага.

Вместо этого я испытала осознание: Кортни Миллер – не счастливый человек, и не здоровый. Да, она сделала нечто ужасное. Но все свои оставшиеся дни Кортни предстоит жить с самой собой, запертой в клетке собственного тела, в обществе одного лишь собственного мозга. И это само по себе было страшным наказанием.

Каро моего сочувствия не разделяла.

– Ты накачала наркотиками свою лучшую подругу, чтобы избавиться от неё и стать королевой какого-то бала в братстве? – лицо Каро было таким красным, что это было заметно даже в блёклом свете фонарей.

Глядя на Кортни, я чувствовала, как во мне шевелится что-то неприятное. Если бы я не была поглощена получением приза покруче королевы бала, той ночью это могла бы быть я: затаившаяся в тени, в отчаянии из-за победы Хезер и второго места Кортни.

Предательский голосок шептал: «Джессика Миллер, девушка президента „Фи Дельты“ – даже не на втором месте в очереди за короной».

Я узнавала в ней себя.

– Я знаю, что ты злишься, Каро, но говори потише. – Минт огляделся. – Мы не хотим привлечь лишнего внимания.

– О, нет. Например, полиции? – Каро вскинула руки. На секунду – возможно, из-за освещения – она стала похожа на светящийся в темноте ночи золотой крест. – В тюрьме ей самое место. Кортни, это из-за тебя