Crimewatch сделал свое дело. Когда объявили о награде и открыли горячую линию в страховой компании, посыпались звонки. Информацию подали правильно. Оставалось только ждать. Полиция то затихала, то снова активизировалась, неожиданно появляясь в том районе, где жили мальчишки, и проводила новый обыск. Примерно через год после кражи в три часа утра они установили наблюдение за одним из домов клана. Полицейские были почти уверены, что именно там прячут скрипку. Но здание было огромным, и они не смогли получить ордер на осмотр такой территории. Пришлось уйти ни с чем. Следующие пару лет периоды долгого ожидания сменялись вспышками активного поиска. Однажды кто-то сообщил, что видел скрипку в Ирландии, и еще раз кто-то написал про Болгарию. Обе ниточки никуда не привели.

Я пишу эти слова, а в новостях сообщают о том, что нашли Страдивари, похищенную у Романа Тотенберга тридцать пять лет назад, в 1980 году. Скрипку «Амес» работы Страдивари украли из его кабинета в Кембридже, штат Массачусетс. Тотенберг работал с Игорем Стравинским, Артуром Рубинштейном и Леопольдом Стоковским, и умер в 2012 году, так и не узнав, что случилось с его скрипкой. Он всегда подозревал, кто это сделал, но полиция посчитала, что одних подозрений недостаточно для ордера на обыск. Позже выяснилось, что, послушай они тогда Тотенберга, и скрипка вернулась бы к нему вскоре после кражи. Страшно становится, до чего эта история похожа на мою. В новостях показали фотографию дочери Тотенберга, и вроде она счастлива, но как же грустно, что он сам так никогда и не увидел скрипку, которую так любил, и которая так любила его. Так и не узнал, что произошло. Незнание хуже всего. Он владел этой скрипкой почти сорок лет и однажды рассказал о том, как много времени ему понадобилось, чтобы понять и оценить, на что она способна.

— Я не сразу смог ее разбудить, — говорил он. — Понять, что ей нужно, подобрать струны и так далее.

Такое чувство, что это мои слова.

Мне стало интересно, кого еще настигла такая же судьба, и я набрала в поисковике: «украденные скрипки». Первая статья, на которую я наткнулась, была длиной в пятьдесят семь страниц. Я пролистала немного вниз, сначала без особого внимания, а затем, когда увидела, сколько было таких случаев, принялась глотать статьи залпом. Всюду были фотографии скрипок, футляров, смычков, и на каждом снимке — чья-то личная трагедия. Вот скрипка работы Родольфо Фреди, сделанная в 1922 году. Ее украли в Ливорно, в Тоскане, 19 декабря 2015. А вот — Карло Фернандо Ланольфи 1770 года. Изготовлена из двух кусков первоклассной ели — морщинки дерева на ней были прямыми и ровными. Она принадлежала Нэнси Баргерсток. Скрипку украли прямо из ее BMW, неподалеку от Одеона Герода Аттика в Афинах, в Греции, 5 сентября 1995 года. Заметки, подробности и фотографии публиковали на сайте нынешние и бывшие владельцы скрипок. Некая Аларна даже опубликовала запись с камеры видеонаблюдения, на которой видно, как «какой-то придурок лезет в окно моей кухни в понедельник 26 мая 2014 года», а затем крадет ее французскую скрипку, на которой, как пишет хозяйка, стоит клеймо «Jacobus Stainer in Аbsom prope Оenipontum, 1659»[14]. Семья Транскеи, проживавшая в восточном Кейптауне, рассказывала о пропаже у их дочери маленькой скрипки производства калифорнийской компании Ifshin Violins. «Прекрасный, чудесно звучащий инструмент из красного дерева». В описании говорилось, что инструмент украли во время экскурсии в ноябре 2013 года. Родители писали: «Наша дочь в отчаянии, эта кража разбила ей сердце. Для учебы в университете понадобится новый инструмент. От этого зависит ее стипендия».

Сколько боли! Хизер Бартон из Уолтемстоу написала: «У меня была скрипка „Ларк“, недорогая, но я любила играть на ней, и мне грустно, что я ее потеряла». Чаттануга, Барселона, Брюссель — везде рассказывают одну и ту же, такую знакомую мне историю.

«Мое сердце было разбито… все покатилось по наклонной плоскости…» Это писал Антонио Ривера из Остина, штат Техас. А могла бы написать и я. Поезда, машины, автобусные остановки, квартиры… Люди потеряли не скрипки, они потеряли часть себя. Коринна Смит пишет о своей скрипке, сделанной в 1999 году Романом Теллером: «Этот инструмент был моим голосом с четырнадцати лет, и его потеря меня потрясла». Их отчаяние, слезы, опустошенность отзывались эхом и в моем сердце. «Мою красавицу-скрипку украли!» «Большое вознаграждение за возврат. Никаких вопросов!»

Я вдруг представила остров украденных скрипок где-то посреди неизвестного океана. Как они терпеливо ждут спасения. Целые горы потерянных скрипок, вырванных из их домов и рук любящих владельцев. Я вижу, как они собираются на берегу и играют, так громко, как только могут, в надежде, что их услышат на проходящем мимо корабле, сменят курс, заберут и спасут, вернут тем… Кража скрипки — это акт самой настоящей жестокости. Все скрипки на этом сайте такие разные. Некоторые похожи на мою — в них чувствуется величие. В некоторых величия нет. И все же они пели для тех, кто их любил, все они — не просто кусок дерева, склеенный и перетянутый струнами, не просто ценный предмет. Такие страшные истории от тех, кто их потерял. Рутт Селф пишет о своей скрипке работы Маттео Гофриллера, сделанной почти три сотни лет назад и потерянной 29 января 2008 года в поезде, следовавшем из Паддингтона в Таунтон в 12 часов 18 минут: «Я надеюсь, ее вскоре найдут, и ее волшебный голос вновь порадует публику». Для каждого владельца его скрипка — самая лучшая, как самым лучшим кажется ребенок каждой матери. Это свой собственный голос они теряют вместе с инструментом. Что же главное в каждом послании, если отвлечься от горя и боли утраты? «Я просто хочу ее вернуть», — пишет Томас Гоуван, который потерял в Бедфорде, штат Огайо, свою скрипку работы ученика Страдивари. Это было 22 ноября 2010 года. «Я просто хочу ее вернуть». Как и я.

И вот, наконец, появилась информация, которую ждала полиция. Не знаю, как они ее получили. Мне рассказали только, что поиск по источникам в Интернете привел их на склад в Мидлендс, где и хранилась моя скрипка. Нет, ее не привезли ни в номер отеля, ни на парковку, но все же она смогла подать о себе весточку. Ее собирались продать на аукционе.

Саймон Тайлер не знал, что ему делать. Он был совершенно уверен, что это — именно моя скрипка, но гарантии не было. Кто предложил продать ее на торгах? И где? В то время они не были уверены даже в честности владельцев склада (хотя потом оказалось, напрасно, там было все чисто). Трудно было принять верное решение. Если бы полиция вмешалась и оказалось, что это не моя скрипка, тогда они засветились бы, причем без всякой пользы. Они планировали начать действовать сразу после выходных, но в пятницу Саймон Тайлер неожиданно передумал. Он ждал этих новостей три года! Если дотянуть до понедельника, может оказаться, что в Мидленсе ее уже нет. Опять!

— Я просто не могу этого допустить! — сказал мне Саймон.

Он связался с Марком из Beare’s, сообщил ему новости. По автостраде они мчались уже вместе. Вдруг это и правда их Страдивари? Через пару часов Саймон уже стучался в двери склада. Он сказал, что хочет взглянуть на скрипку.

— Это подделка, — сказали ему. — Это не настоящая Страдивари.